Черный код

– Не злись, маська, – шепнул муж, поворачиваясь ко мне под шорох одеяла. Легонько поцеловал за ухом, потом в щеку. – Ты опять какая-то напряженная.

Как там Макс назвал это? «Нежная возня»? Очень подходящее определение.

Я стиснула зубы, пока рука Сергея нащупывала край моей тонкой сорочки и поднимала его вверх по бедрам. Почему не могу расслабиться и просто подумать о муже? Почему перед глазами постоянно другой человек, а в ушах звучат те слова, что он мне говорил?

Сергей, заметив, что не сопротивляюсь и не отталкиваю, перекатился на меня, принялся целовать губы, шею, плечи. Я отвечала, хоть и прекрасно понимала, что делаю это слишком вяло, чтобы муж не заметил разницы. Но он продолжал ласкать меня. Я же решила стоически вынести ночной супружеский ритуал. Может, это избавит от мыслей о Максе? Я ведь делаю правильную вещь – занимаюсь сексом со своим мужем.

– Отправимся куда-нибудь? – прошептал Сергей, переплетая наши пальцы. – Начнешь?

Я похолодела. Отправиться в сеанс? С головой, полной дум о мужчине, который заставлял меня течь, как мартовскую кошку? Такого и врагу не пожелаешь.

– Я устала от вымышленной реальности, – пробормотала я, выдернула руки из хватки мужа и погладила его по спине, – давай хоть иногда делать это, как все.

– Как все? – в полутьме мне показалось, что он поморщился. – Но это же скучно!

– А я – не клоун, чтобы постоянно развлекать, – огрызнулась я.

Сергей помолчал.

– Ладно, маська, – вздохнул, будто делал одолжение, – не хочешь – не будем. Глупо, конечно, не пользоваться возможностью, раз уж мы – перцепторы.

– Я не могу быть перцептором двадцать четыре часа в сутки. Я хочу хоть немного отдохнуть.

На миг показалось, что муж сейчас передумает и отвернется. Но Сергей, немного поколебавшись после моего резкого тона, все же вернулся к делу. Раздвинул мои ноги, сполз вниз под одеяло, принялся ласкать меня языком. Я знала, что муж не очень любит подобное занятие, он всегда неохотно шел на уступки, даже когда сама просила. Больше предпочитал обратную версию, когда я делала приятно ему. Видимо, почувствовал, что все плохо, раз сподобился без уговоров.

Но и этот порыв не помог. Точнее, помог отчасти. Тело, измученное посягательствами Макса, начало отзываться, но вот чувства… мысли… я никак не могла отрешиться от дум и включиться в процесс.

Сергей подтянулся на руках обратно и еще какое-то время терзал губами мою грудь. Ждал готовности, а мне вдруг так все смертельно надоело. Я выгнулась, возненавидев себя окончательно, и прошептала:

– Войди в меня…

Упрашивать долго не пришлось. Муж подхватил под бедра, с глухим стоном погрузился, тут же начал двигаться. Шептал мое имя, гладил по волосам. Вроде все как обычно, и раньше мне это нравилось. Но теперь я лишь смотрела в потолок, смещаясь туда-сюда по простыни, пока Сергей занимался любовью с моим телом. Да, с телом, но не со мной.

Наконец, он стал дергаться слишком резко, и по опыту я догадалась, что его финал не за горами.

– Маська, ты скоро? – задыхаясь, просипел Сергей.

– Не жди меня.

– Но как же?..

Он усилил напор, и я поспешила солгать:

– Я уже раньше успела. Ты не заметил?

Впрочем, я и правда успела чуть раньше. С Максом. И мой муж ничего не заподозрил.

– Ну ладно…

Через минуту муж засопел мне в плечо и скатился на постель. Чмокнул в щеку, довольно хмыкнул. Я лежала в прежней позе с раздвинутыми ногами, между которых на прохладном воздухе ощущалась влага. Там все пульсировало, горело, жаждало мужчину… но не того. Грудь словно стиснули железной рукой. Что же со мной происходит? Почему я так чудовищно себя чувствую?

Сергей повернулся на другой бок, и его дыхание стало размеренным. Я полежала еще некоторое время, чтобы убедиться: он провалился в глубокий сон. Потом сползла с кровати, отправилась в ванную. Колени подломились, как только закрыла за собой дверь. Я опустилась прямо на коврик с жестким ворсом и всхлипнула, зажимая рот рукой. Кого пытаюсь обмануть? Я подсела, и у меня ломка. Макс прикоснулся ко мне и отравил все мысли своим присутствием. Я думала только о нем весь вечер, хоть и убеждала себя, что это не так. Я хотела его. Безудержно, вопреки своей совести, возненавидев за это саму себя. Жаждала разгадать его загадку, понять, что им движет, и способен ли он хоть на какие-то чувства?

На братские – способен, я видела тому подтверждение. И, наверное, это был первый крючок, больно вонзившийся в мою плоть. Я видела бесконечную любовь и нежность, написанную на лице Макса, когда он в своем воспоминании встретился с сестрой. Любовь и нежность на лице человека, который признался мне, что «иногда» получает удовольствие, стреляя в людей! Я поняла, что так притягивает к нему женщин. Все они мечтают разгадать его. Каждая думает, что вот именно ей-то он и покажет свои истинные эмоции и способность любить. Добился ли кто-то успеха?

Седьмое чувство подсказывало, что таких счастливиц в мире нет.

И все же, я просунула руку между своих ног и принялась яростно ласкать себя с именем этого человека на устах. Пальцы скользили по влажным складкам, и теперь возбуждение нахлынуло, откуда ни возьмись. Макс мог бы гордиться собой. Он сломал мне жизнь, коснувшись ее лишь по кривой траектории. Меня душили стены собственной квартиры, больше не привлекал муж. Я плотно села на крючок и поняла, что сама ни за что уже не брошу разбирательство по делу Максима Велса, пока не доведу его до логического завершения. Я разгадаю его в отличие от них всех. И в процессе либо поставлю его на колени, либо паду сама. Двух победителей не будет.

Представив, как стою на коленях перед обнаженным Максом, я бурно кончила от собственной руки.

* * *

Следующим утром Сергей проснулся в хорошем настроении, ходил по квартире, насвистывал, а я не могла смотреть ему в глаза. Даже не стала спорить, когда заявил, что пойдет со мной на заседание суда. «Ты же так волнуешься, маська, я вижу». Нашел, когда переживать. Да, я волновалась. Потому что снова должна была столкнуться с Максом лицом к лицу, а перед глазами все еще стояла ночная отвратительная сцена: я на полу в ванной, с рукой между своих ног, кончаю, думая о нем. Оргазм – настолько сладкий, что мне до сих пор было за это стыдно.

Поймет ли Макс, что со мной происходит? Ведь каким-то образом догадался про то, что плакала после первого сеанса с ним. Он очень внимательный и дьявольски умный. И полюбил играть со мной.

Когда я допивала остывающий кофе, зазвонил домашний телефон. Сергей оказался проворнее и ответил первым. С растерянным выражением лица принес трубку:

– Маська, это тебя.

– Кто? – насторожилась я.

– Тим… из Десятки…

Я взяла трубку немеющими пальцами. Тим – это Тимур, один из тех, с кем мы выпускались из лаборатории Соловьева. У него еще была кличка «Летчик». Не помню, кто дал. Вроде как за выправку военную и за то, что любил моделировать воздушное пилотирование ради развлечения. Хобби у него такое было: «прокачу тебя на самолете, а завтра – на параплане, а на дирижабле хочешь?» Сколько времени мы не общались? Дороги наши разошлись, он попал, кажется, в ФСБ. Но теперь… внезапный звонок…

– Привет, Тим, – прошелестела я в трубку.

– Здоров, Анют. Как жизнь?

– Новости смотришь? – я нервно усмехнулась, намекая на недавнее интервью Сергея. – Хорошо жизнь. А у тебя?

– Женился. Двое деток уже.

– Ух ты! Здорово…

– Анют, – голос у Тимура вдруг из дружелюбно-веселого стал резко-деловым, – а ты мне можешь по-дружески на один вопрос ответить?

– Конечно… – растерялась я.

– Ты не знаешь, над чем Андрей Викторович работал в последнее время перед смертью?

Я едва не выронила кружку, которую только-только собиралась поднести к губам, и поспешила поставить ее на стол от греха подальше.

– А почему ты спрашиваешь?

Тимур помолчал, словно раздумывал над ответом.