У безумия тоже есть цвет

У безумия тоже есть цвет
Верона Кей

Сумасшедшие – это хаос, который отравил общество и необратимо въелся в структуру мира. Количество преступлений, совершаемых «нездоровыми» личностями, возросло в три раза – и статистическая кривая продолжает расти с пугающей скоростью. Впрочем, решение проблемы уже найдено, осталось лишь подготовить граждан к законопроекту под названием «Психическая очистка». Теперь-то каждый сможет увидеть, на что способны те, кто отринул здравомыслие и пересек черту. Но что, если этой черты никогда не существовало? На самом деле никакой границы между нормальностью и сумасшествием нет – ее никогда не было, ведь безумие уже давным-давно подчинило себе все человечество.

Пролог

Многие думают, что неспособны зайти настолько далеко. Терзают себя пустыми надеждами о возможности побороть самих себя, о светлом будущем, о непомерном счастье и успехе, дающем крылья за спиной. Их стремления хватает лишь на сладкие высокие грезы и не более того.

Ещё есть те, кто доверчиво принял свое якобы подлинное «я». Они не составляют планы, не строят свой идеальный мир в фантазиях и просто довольствуются тем немногим, что приносит течение времени. Они, безвольные и слабые, смирились с этим «я», которое породил не сам человек, а безразличное общество, социальные и личные проблемы, окружающие и обременяющие со всех сторон.

Существуют и те, кто действует под указкой их необычайного «я», однако этого никогда не признают. Собственное величие ослепляет, не позволяет увидеть проблему в самом себе. Им отчего-то кажется, что истина есть только в их мыслях, в их голове. Они, зомбированные ложным убеждением, сеют свою философию и считают, что нашли смысл во всем творящемся хаосе.

Какие же все разные и неповторимые, не правда ли? Мало кто замечает, что вся эта множественная уникальность – оттенки безумия. Их слишком много, чтобы обычный люд мог уловить всю его обширность. Мы обращаем на это внимание тогда, когда тот или иной цвет переходит невидимую, но ощутимую черту. Принимает слишком яркий окрас, который начинает бросаться в глаза.

Наконец это понял и Реймонд. Молодой парень, подросток, чья жизнь была безвозвратно уничтожена, втоптана в грязь и закинута туда, откуда уже не вернуться. Он решил, что облегчить бесконечные страдания сможет прекрасный мученический крик того, кто, собственно, и искалечил судьбу ни в чем неповинной души. Реймонд отдавал отчёт своим действиям и как никогда понимал: могут возникнуть проблемы, но на данный момент его совершенно не волновало то, что будет потом. Сейчас палач жизни Реймонда оказался прикован к столу, а рот его надёжно забивала тряпица и заклеивала липкая лента. Лучшего зрелища Реймонд еще не видел, вся сущность парня ликовала и кричала о превосходно проделанной работе. Он подошел к мужчине, одежда которого уже успела пропитаться кровью, и резким движением сорвал скотч с его лица. На красивом и обыденно меланхоличном лице Реймонда появилась еле заметная ухмылочка, явно не предвещающая ничего хорошего для его жертвы. Привязанный человек выплюнул тряпку, откашлялся, а затем вцепился в парня яростным взглядом.

– Мерзкий ублюдок! – проревел мужчина, дергая за удерживающую его цепь. – Отпустишь меня прямо сейчас, и я подумаю о прощении!

Реймонд приставил руку к подбородку, пытаясь создать вид глубокой задумчивости. Эмоции стали посещать его все реже, и он не сразу ухватил у себя смесь одной из них.

Внутреннее удовольствие – такое теплое и уютное, счастье, пробирающее до костей, возбуждение, граничащее с эйфорией. Все это называлось радостью.

– Отпустить, говоришь… – тихо прошептал Реймонд.

– Негодный сопляк! Единственное, на что ты способен: быть подстилкой других! Вот это у тебя отлично выходит!

После этих слов парень почувствовал неутолимый голод злости и привычную жажду крови, невыносимую и лютую. Ему так долго приходилось их сдерживать. Манящее желание голыми руками разорвать уродливое тело своего отчима заполонило всю его сущность. Прямо сейчас Реймонд мог обвить горло своей жертвы пальцами, подобно стальным тискам, и заставить отвратительное создание замолчать навечно. И все же нужно помедлить. Он столько лет ждал этого момента, столько терпел и страдал, что ему всецело хотелось насладиться каждой секундой своей мести. Реймонд протянул руку к столику, где заранее приготовил различные острые приборчики, и нащупал что-то вроде давно проржавевшей отвертки. Осмотрев предмет, парень вновь не смог сдержать улыбки.

– Что ты там пробубнил?

Взгляд черных глаз Реймонда упал на поверженного отчима. Он смотрел на него свысока – неповторимое наслаждение и восторг переполняли парня буквально до дрожи. Когда мужчина хотел открыть рот, чтобы ответить, Реймонд безжалостно вонзил орудие мести ему в бедро и хорошенько его прокрутил, чтобы усилить болевой эффект.

Пронзительный крик разнесся по всему затемненному и заваленному старыми машинными запчастями помещению, пропитанному сыростью и мраком.

– Я убью… – попытался сказать отчим, но Реймонд вновь проткнул его ногу, на этот раз взяв заострённую спиралевидную железку.

Мужчина заорал ещё громче, что только раззадорило Реймонда, случайно порезавшего руку о неровный край металлического предмета для пыток. Пустяки, капли собственной крови его не волновали.

– Не хочу слышать, как ты говоришь. Меня больше интересует то, как ты кричишь, – хладнокровно произнёс парень и взял в руки мясницкий нож.

Глава 1

Зеленый цветок с большими рубиновыми бутонами – первое, что она увидела, когда открыла глаза. Он стоял на белой тумбе справа от неё, такой красивый и омерзительный одновременно. Девушка ненавидела комнатные растения, как и дорогие букеты, какими бы шикарными они ни были. Это она почему-то помнила прекрасно, зато последние часы жизни куда-то испарились, исчезли из её памяти.

Что произошло?

С трудом приподнявшись на локтях, девушка сонно огляделась. Место, где она находилась, походило на больничную палату с весьма скудным интерьером и малым спектром цветовой палитры. Все вокруг было слепяще белым, чистым. Воздух удерживал едва уловимый аромат хлорки и тонкую сладость, исходящую от благоухающего цветка.

Голова девушки раскалывалась на множество частей, но это не помешало ей предпринять попытку подняться с кровати. Задуманное удалось намного легче, чем она предполагала. С небывалой потерянностью вышедшего из комы человека, девушка прошлась до стальной двери с круглым окошком в центре и заглянула в него. Ничего, лишь жуткая темнота. Ни ручек, ни панелей управления для того, чтобы самостоятельно выбраться отсюда.

Смотря в дурманящую пустоту маленького окна, девушка попыталась восстановить в памяти последние события её жизни. Потихоньку пазл начал собираться в единую картинку, хотя по-прежнему чего-то не хватало. Не важно, и без точных деталей ей вспомнилось самое главное. Она преступница, и вместо тюрьмы девушку отправили сюда – в корпорацию «Нервус», как подопытную, как кусок ненужного мусора. Ее собирались избавить от неизлечимой и страшной болезни, только не сказали, каким чудесным способом это будет происходить.

Голые стены из никелевых плит удручающе давили на сознание девушки, она пыталась понять, что ее ждёт дальше. Страх, боль и унижение, надо полагать. С подобными людьми никогда не церемонились, ни во что не ставили и видели в них не более чем кусок мяса, который можно использовать любым удобным способом. Наверное, она заслужила все это, наверное, ей с самого начала была уготована судьба лабораторной крысы.

Девушка со слезами на глазах потёрла лоб и тихо прошептала:

– Какой же абсурд.

Внезапно свет в помещении заметно приглушил свою яркость, и позади девушки загорелся большой экран, встроенный в одну из настенных плит. Она развернулась и увидела на нем мужчину лет шестидесяти с длинным узким лицом и редкими седыми волосами, уложенными назад. Он сидел за столом, а позади него горела неоново-синяя символика корпорации, большие сплетенные буквы «NS». Девушка хорошо знала, что все в этой компании – пешки опасного и влиятельного человека по имени Ласс Шейн. Вокруг его персоны всегда витали разносортные слухи, одна часть общества отдавала ему дань уважения, другая – до смерти боялась. Однако никто не смел сомневаться в его гениальности, этого человека давно определили тем, кто выведет людское общество на новую ступень прогресса. Рассчитывать на встречу с ним девушка никак не могла, потому ей пришлось довольствоваться стариком с экрана и слушать то, что ему приказали рассказать.

– Приветствую тебя, Каллисто Волс, – торжественно воскликнул мужчина и сложил тощие руки перед собой. – Интересно узнать, почему тебя поместили сюда?

Несколько секунд она молча глядела на него, считая этот вопрос лишенным смысла.

– Не представляю, зачем вам это, – сухо произнесла Каллисто.

– У нас много замыслов, дорогая, – сказал он и криво улыбнулся. – Но для всех вас есть точная информация, которую вы должны знать.

– Что значит «для всех вас»? – спросила девушка, приподняв бровь.

– Ты знаешь, как устроен наш мир, – утвердил мужчина. – Ласс Шейн всеми силами пытается его изменить, и он не собирается пренебрегать даже радикальными мерами. Его заветной мечтой является полное истребление людей с психическими отклонениями, которых сейчас, увы, очень много. Как ни печально, ты, Каллисто, представительница этого худшего процента населения, – заметил он и с особым воодушевлением продолжил: – И вот, совсем недавно наш глава начал бороться за то, чтобы узаконить казнь безнадежных преступников с психическими расстройствами. Правительство поддержало эту идею, но у многих людей зародились сомнения насчёт гуманности такого подхода. Народного волнения не хотелось бы никому, и во избежание развития конфликтов мистер Шейн предложил показать стране, на что вы способны. Бесспорно, после такой демонстрации мнение изменится у всех.

– Каким образом будет проводиться эта демонстрация? – настороженно поинтересовалась Каллисто, не сводя уставших глаз с экрана. Ей давно пришлось принять, что сумасшедших людей боялись и всячески пытались от них избавиться, как от гадкого смрада.

– При помощи виртуального города, куда поместят отобранных индивидуумов, дадут цель и предоставят простор для действий, – спокойно разъяснил человек, не посчитавший нужным даже представляться.

– Цель? Какую же? – не побоялась спросить девушка.

– Победа, разумеется, – восторженно сказал он с диковатым взглядом. – За неё корпорация предлагает очень ценный приз: излечение от душевного недуга и снятие всех обвинений, то есть – свободу. Правда, за него придётся побороться. Смерть в симуляции равнозначна смерти в реальности.

Девушка не верила своим ушам. Жуткий кошмар воплотился въявь, и она оказалась в самом его эпицентре. Её отправят в место, где будут одни законченные маньяки и убийцы, там все зальётся кровью, пропитается болью и жестокостью. Самое ироничное – Каллисто уверенно приписали к садистам со стажем, раз отправляют хрупкую девушку на очевидную бойню. Неужели люди в здравом уме могут поддержать нечто подобное?

– Вы принуждаете нас убивать друг друга, – ужаснулась Каллисто, на что мужчина равнодушно пожал плечами, и она от отчаяния сорвалась на жалобный крик: – Это бесчеловечно! Почему вы распоряжаетесь нашими жизнями?

– Милая моя, ваши жизни не имеют никакого значения. Такие выпали карты, ничего не изменить.

– Мы, как ненужные игрушки… Ясно, – прошептала Каллисто себе под нос, потерянно разглядывая белую плитку пола. Она чувствовала злость к этому человеку, хотя прекрасно понимала, что он обычный посредник, не имеющий к этой затее никакого отношения.

– Не унывай, Каллисто, – без эмоций подбодрил её мужчина. – Сейчас тебя поместят в специальную капсулу, которую мы называем «Инсулай». Уникальная аппаратура, открывающая доступ к виртуальному пространству, а также позволяющая следить за состоянием здоровья помещённых в симуляцию игроков.

– Игроков, – с усмешкой повторила девушка. – Забавно. Обычно в играх есть сохранение.

– Это не такая игра, – покачал головой собеседник с экрана. – Система «Инсулай» тебе все объяснит, главное – беспрекословно следуй инструкциям. Удачи!

Он отключился, и сразу после этого раздался двойной щелчок. Настенная плита слева от телеэкрана медленно начала поворачиваться вокруг своей оси, и через несколько мгновений в несуразной палате появилось замысловатое устройство. Каллисто непроизвольно вспомнилась горизонтальная кабинка в солярии, который она никогда в своей жизни не посещала. И навряд ли посетит.

Девушка подошла к аппарату, вызывающе мерцающему светло-голубым свечением в виде сетки, встроенной во всю поверхность нижнего корпуса. Протяжный писк, и верхняя прозрачная крышка полукругом съехала вниз, открывая мягкое ложе, обтянутое серебристой кожей.

Каллисто вздрогнула, когда женский металлический голос громыхнул на всю палату.