Малыш от чужого папы. НеСлучайная связь

Не отпускаю Софи до последнего. Не хочу отдавать ее этим гарпиям. Но малышка сама высвобождает ладошку.

– Папа приехал? – радостно подпрыгивает на месте бусинка. – Я побежала тогда! – срывается с места. – Пока, золотая рыбка Лиля, – машет мне на прощание.

Ох, бусинка, скоро опять встретимся. И с твоим сухарем отцом тоже.

– Беги следом, чего стоишь? – приказывает мачеха Алине, но та мешкает. – Боже ж мой, всему учить надо, – подталкивает дочь. – Хоть в первую брачную ночь без инструкций обойдешься?

Тем временем провожаю взглядом бусинку. Подсознательно контролирую, чтобы она добралась до дома моего отца без приключений. И только когда Софи скрывается за воротами, перевожу внимание на шагающую впереди меня мачеху.

– Что тут у вас происходит? – не выдерживаю я.

– Не лезь в чужие дела, – взмахивает безжизненными, пережженными осветлителями волосами. – И кстати, зря приехала. Твоя помощь больше не нужна, – оглядывается на миг, усмехается. – С Софи Алиночка сидеть будет. Так что пообедаешь – и возвращайся в столицу.

– Я к отцу приехала, не к вам, – отвечаю ровным тоном, потому что привыкла к ее выпадам. – И с ним буду решать, сколько мне здесь оставаться и чем заниматься.

– Главное, под ногами ее путайся, – вздыхает шумно. – И к Артуру не приближайся.

– Больно надо! – прыскаю, вспоминая нашу с ним первую «встречу». – А вы что, план по его завоеванию тут реализуете? – догадываюсь, наконец.

– Тш-ш! – испуганно озирается мачеха.

Значит, я попала в цель. Впрочем, это предсказуемо. Лариса всегда учила дочь, что для женщины главное – выгодно замуж выйти. По себе судила, наверное. Правда, сама прогадала, ведь мой изначально состоятельный папа вскоре обанкротился.

– И Алина… Кошмар! Ваш Мейер ей наверняка в отцы годится, – недовольно пыхчу я, не отпуская измученного чемодана.

– Пф, глупости, – Лариса взмахивает тонкими, усыпанными кольцами пальцами. – В сорок лет у мужчин самый расцвет.

– Я думала, он старше. Примерно, как папа, – задумчиво сминаю губу. – И все равно разница в возрасте большая. Алина – девочка совсем.

– Главное не возраст, а… – обрывает свои поучения и с прищуром косится на меня. – Хотя тебе не понять. Поэтому и без мужа до сих пор.

– Куда уж мне, – тяну ехидно. – С вашим опытом мне не тягаться.

Мачеха выстреливает в меня злым взглядом и стискивает губы, чтобы не сказать лишнего, ведь в любой момент из дома может выйти отец и услышать. Она ускоряет шаг и через пару секунд ныряет во двор.

Нехотя плетусь следом. Намеренно отстаю. Пусть мчатся к своему «завидному жениху», мне все равно. Я зато с папой спокойно пообщаюсь, пока они ритуальные танцы вокруг его друга будут проводить. Идеальный расклад! Вот только бусинку доверять Алине не хотелось бы. Присматривать все же за малышкой буду…

Переступив, наконец, порог родного дома, заметно успокаиваюсь, словно возвращаюсь под защиту. Человека, который меня любит. Даже в конфликтах с мачехой папа всегда принимает мою сторону, но я не злоупотребляю его отношением. Все-таки он имеет право на личную жизнь, пусть даже такую… стервозную. Любовь зла.

– Привет, папуль, – улыбаюсь во все тридцать два и ныряю в родные объятия. – Я соскучилась сильно.

Прижимаюсь щекой к его груди, пока он гладит меня по волосам. Совсем как в детстве. Уютно, безопасно, умиротворенно. Все проблемы и обиды отходят на второй план.

Ровно до того момента, пока отец не решает представить мне своего друга.

– Лиленок, познакомься, – отстраняется и отходит, открывая мне обзор на гостиную. – Артур Мейер.

Улыбка, которая предназначалась отцу, мгновенно спадает с лица. В легких заканчивается кислород. Приоткрываю рот, чтобы сделать судорожный вдох. Но меня всю будто парализует.

Я ведь сплю, да?

Упираюсь взглядом в мужские туфли из мягкой кожи. Это так по-европейски – ходить по дому в обуви. Но отец позволяет, а мачеха… Да она лично будет грязь подтирать за «денежным мешком».

Поднимаю глаза медленно. Брюки из дорогой ткани, выглаженная рубашка. Предсказуемо для скучного и сурового Артура Мейера.

Но стоит мне скользнуть взглядом по лицу папиного друга и окунуться в вязкую трясину его каре-зеленых глаз, как сердце обрывается и стремительно ухает вниз.

Цербер.

Глава 8

Все детали сходятся воедино. Один и тот же человек «преследовал» меня на протяжении последних дней, когда мне было особенно плохо. То и дело оказывался на моем пути.

В офисе Врагова я почти не успела рассмотреть его. Обратила внимание лишь на строгий костюм и хамское поведение. И выбросила из головы, потому что могла думать тогда лишь о приговоре врачей. Не удивительно, что потом я не узнала делового партнера моего шефа в невзрачном образе простого туриста.

Возможно, если бы я не была одержима идеей беременности, я могла догадаться, что это он. Хотя бы по хрипловатому голосу и акценту. Но… Наше экстремальное знакомство окончательно усыпило здравый смысл.

– Моя Лиля, – с теплом и какой-то гордостью в голосе представляет меня папа. – умница, красавица, полиглот. Мастер на все языки, – по-доброму хохочет и приобнимает меня за плечи.

В любой другой ситуации мне было бы приятно, и я бы посмеялась вместе с ним, но сейчас… Закашливаюсь и опускаю глаза. Неловко. И каждое слово в сложившейся ситуации воспринимается превратно.

Чувствую на себе пристальный взгляд Мейера. Под кожу забирается. Словно изучает. Разобрать на винтики меня хочет. Вот только я не механизм. И «работаю»… непредсказуемо, даже для самой себя.

– Приятно познакомиться, Лилия, – произносит Артур бесстрастно, а в голове эхом отзывается «сладкая», «рыбка». Только голосом другим, ласковым и срывающимся.

Тяжело сглатываю, впиваюсь ногтями в свои ладони, чтобы хоть как-то себя в чувства привести. Но даже боль не помогает. Тело здесь, а мысли и чувства остались в той ночи.

Познакомились. Так и есть. Только сегодня имена друг друга узнали. А вчера был просто случайный секс. Как нам общаться после всего произошедшего? В одном доме находиться?

Но, кажется, Мейера это ничуть не смущает.

Он… руку для приветствия протягивает. Серьезно? Как будто ничего не было минувшей ночью между нами! Впрочем, возможно, для него так и есть. Повеселился, оплатил, забыл.

А я не могу так. Знаю, что если коснусь его горячей, грубоватой ладони, то взорвусь. Я с трудом эмоции гашу. Глубже их заталкиваю, а они наружу рвутся.

Рука Артура так и зависает в воздухе. Без ответа. Со стороны мое поведение выглядит странно.

– Взаимно, – выдавливаю из себя со скрипом.

Мечтаю сквозь землю провалиться, хотя и так уже низко пала в его глазах. Тем не менее, насилую себя и тоже поднимаю ладонь. Медленно, неуверенно…

– Садитесь обедать! – с искусственной улыбкой восклицает Лариса. – Все остынет! Артур, вы любите тафельшпиц?

На лице Мейера мелькает тень недовольства, но лишь я ее замечаю. Мачеха же продолжает тараторить. Называет какие-то сложные австрийские блюда. И как только выговаривает? Долго тренировалась, наверное. Перед зеркалом. На что только не пойдешь ради состоятельного «зятя».

– Есть еще ростбиф Жирарди, краутфлекерль, – вещает, словно википедия. – И…

Артур прерывает ее тихим покашливанием.