Ребёнок магната. НеРазлучные

Провожу ладонью по своему животу, в котором никогда не забьется крохотное сердечко. И все из-за проклятого наследства и ненависти богачей Левицких!

Если бы я знала, к чему все приведет, то никогда бы не приехала в Польшу. К ним. В поисках своих корней… и справедливости.

– Вам лучше уехать. Спрятаться у кого-то из друзей, – еще тише инструктирует гинеколог. – И забыть о Левицких. Поберегите себя. Вам лечение нужно, реабилитация.

Сажусь на кровати, прислушиваюсь к своим ощущениям. В животе ноет, но терпимо. Наверное, действие обезболивающих не прошло. Ходить я могу.

Но выбраться незамеченной из клиники. Вызвать такси. А еще сумку и документы забрать. Мне одной не под силу.

Умоляюще смотрю на доктора.

– Помогите мне сбежать отсюда, – выдыхаю хрипло. – Я вернусь в Россию. К сестре…

Разлука первая. Глава 1

Три месяца спустя. Россия

Доминика

– Мика, дорогая, можно к тебе? – на пороге комнаты мнется Дана, моя сестра.

Улыбаюсь и откладываю в сторону учебник польского. Не понимаю, зачем мне этот язык, который я начала учить еще у Левицких. Но не в моих привычках бросать начатое. Да и отвлекаться как-то надо. От раздирающих душу мыслей. Прошло три месяца после моего побега, а воспоминания все еще живы…

– Конечно, сеструль, – подмигиваю ей и стараюсь выглядеть как можно бодрее. Будто у меня все в порядке.

Провожу рукой по постели рядом с собой в приглашающем жесте. Дана медленно подходит, садится и хмурится, окидывая меня взглядом.

– Меня можешь не обманывать, – заявляет неожиданно. – Я ведь чувствую, как тебе плохо.

Сжимаю губы и виновато отвожу глаза.

– Что сказал врач? Ты ведь сегодня опять у него была? Я слышала, как ты уходила рано утром, – допытывается Дана. Ничего от ее внимания не укроется!

– Все по-прежнему, – вздыхаю обреченно. – Продолжать лечение сказал. Рецепт на гормоны новый выписал. Но… – отмахиваюсь. – Толку-то. Не поможет это все. Зря только травлю себя химией, – фыркаю зло.

На себя злюсь. За то, что позволила сделать это с собой.

– А ну, прекрати, – берет меня за руку. – Нельзя отчаиваться. Нужно время. Оно лечит, – уговаривает ласково. – Вот увидишь. Через годик-другой вспоминать это все будем, как ночной кошмар. И семьями дружить. Обзаведешься детьми. Мужем, – добавляет аккуратно, почву прощупывая.

– Никаких мужчин, – фыркаю я. – После…

– Не позволяй своему прошлому портить настоящее и будущее. Отпусти его, – Дана гладит меня по спине. – Никто тебя больше не тронет…

– Вот в последнем даже не сомневаюсь. Потому что не позволю, – складываю руки на груди.

– Ты так и не звонила Яну? – спрашивает неожиданно. – Ты обмолвилась, что он привез тебя в клинику, когда… – намекает на кровотечение и операцию, – … все случилось. Да и о здоровье деда переживаешь, я же вижу. Узнала бы, что и как. Не обязательно говорить при этом, где ты…

– Нет. Если обрывать связи, то резко и окончательно, – вздергиваю подбородок. – Ты ведь сама была против, чтобы я летела в Польшу к Левицким. Что изменилось теперь?

– В моем отношении к родственникам, которые бросили нас в детдоме, ни-че-го! – чеканит каждый слог. – Я до сих пор не хочу иметь с ними ничего общего. Особенно, если учесть, что кто-то из них мою сестру травил! Сколько раз я настаивала найти и притянуть виновного к ответственности. Алекс бы связи все свои поднял. Даже в Польше эти подлые люди не спрятались бы, но ты, – смотрит укоряюще. – Ты изменилась, Мика. И я пытаюсь понять, с чем это связано. И помочь!

– Многое произошло там. Давай закроем тему, – чуть ли не приказываю Дане. – Все, что случилось в Польше, пусть остается в Польше. И Ян в том числе, – добавляю чуть слышно.

– Что-то связывает тебя с… родственником? – прищуривается сестра.

– Ничего, кроме ненависти, – отрезаю коротко.

«И лжи, за которую Ян меня убьет», – добавляю мысленно.

Перед побегом из клиники я оставила ему записку с обещанием исчезнуть из их семьи. И исполнила клятву. Уверена, Ян не будет искать меня. Ему плевать. Наоборот, вздохнет с облегчением. Ведь он лично грозился уничтожить меня.

– Мика, – неодобрительно окликает меня Дана и головой качает.

От неприятного разговора меня спасают Саша и Илья, мои племянники.

– Ма-ам, – вбегают в комнату без стука. Им можно все! – Теть Мика, – хихикают, усаживаясь рядом с нами. – Съездим в развлекательный центр? Пока папа все равно на работе.

Треплю их по белокурым макушкам, притягиваю к себе и обнимаю. А сама тем временем невольно Даниэля вспоминаю, младшего члена семьи Левицких, трехлетнего племянника. Интересно, как он там? Без меня… А дедушка? Надеюсь, Ян помог ему справиться…

– Я голосую за, – говорю нарочито звонко, пряча боль и горечь в глубине души. Это лишнее сейчас. – Выигрывает большинство, – показываю суровой «маме Дане» язык.

Он хочет возразить что-то, носик свой морщит недовольно, но с первого этажа слабо доносится трель дверного звонка.

– Кто это явился? – хмыкает Дана и на часы косится. – Для Алекса очень рано. У них со Стасом проект серьезный. Чуть ли не до поздна работают.

Тем не менее, направляется вниз. Подумав, включаю близнецам телевизор, а сама плетусь следом. Мало ли кого нелегка принесла. Если нужно, вместе отбиваться будем.

Замираю у лестницы. Издалека слежу за входом. За тем, как сестра открывает дверь. И на пороге показывается мощная фигура, от вида которой пересыхает в горле и парализует легкие.

Испуганно наблюдаю, как незваный гость серебристым взглядом сканирует Дану. С которой мы похожи, как две капли воды.

Не торопится говорить что-либо. Но мне и не нужно слышать его голос. Ведь я и так с первой секунды поняла, что это…

Ян…

Глава 2

Тримесяцаназад. КлиникаЛевицких

Ян

Начинаю сбиваться со счета, который день подряд я прихожу в семейную клинику вместо работы, чтобы лично следить, как компетентные структуры переворачивают все здесь вверх дном. Документы изучены от и до, видео с камер просмотрено, заведующий отделением Каминский допрошен, как и остальной медперсонал, который был на смене в тот роковой день. Но, кроме халатности, предъявить нечего.

И главное, нет информации о том, как и куда сбежала Мика. Она просто вышла из палаты, направилась в сторону приемной, забрала свои вещи в то время, как постовой медсестры какого-то хрена не было на месте, а дальше… провал. Записи обрываются, будто камеры намеренно отключили в этот момент.

Дежурный врач, который упустил ее, упорно молчит. И закрадывается подозрение, что ему заплатили за это.

С трудом, но я все же добился, чтобы мне позволили поговорить с ним наедине. И вот мы сидим с Яковом Пашкевичем друг напротив друга, словно не в кабинете заведующего закрылись, а в камере для допроса.