Ребёнок под ёлку

– Ладно, скажу сам, – рявкает сурово. – Я тоже был претендентом на наследство деда. Мне деньги на предвыборную кампанию нужны были, – бубнит будто в свое оправдание. – Я сразу заподозрил, что их брак фиктивный, поэтому всячески пытался его расстроить.

– Как? – не унимаюсь я.

– По-разному, – пространно отвечает Дима, не смотря мне в глаза. – В том числе, Марину увести собирался, – признание дается ему нелегко. – Прости, брат, – обращается к Владу. – Я действительно не понимал тогда, как можно так за бабу рвать и метать. Думал, у вас ничего серьезного… Недавно только понял, что значит семью иметь.

– Проехали, – небрежно бросает Влад, но я почему-то чувствую, что он давно кузена простил. Просто признаться себе в этом не готов.

Дима обнимает меня, несмотря на то, что я все еще дуюсь. Точнее, вид делаю. Я ведь прекрасно знаю, каким расчетливым и циничным был Дима до меня. И принимаю его со всеми недостатками, потому что…

– Люблю, – шепчет муж мне на ухо, пока внимание собравшихся занято последней семейной парой.

Таю в руках Димы, но заставляю себя сохранять внешнюю холодность. Пусть почувствует себя виноватым еще немного.

Чуть отстраняюсь и вслушиваюсь в рассказ Карины.

– Ой, ну у нас все не так интересно, – отмахивается она.

– Почему же? – вздергивает брови Макс. – Мне было о-очень интересно. Не представляешь просто, насколько, – ехидно хмыкает.

– Представляю, – ворчит Карина и все же решается открыться. – Меня родители пытались замуж выгодно пристроить. Ну, а я отпугивала кандидатов всевозможными методами. Причем к каждому применяла индивидуальный подход, – поднимает пальчик вверх. – Когда очередь до Макса дошла, я уже была с таким багажом опыта, что у него просто шансов не оставалось… дожить до второго свидания, – ухмыляется. – Нарядилась, как… кхм… Потому что, по моим источникам, Макс любил скромных девушек. Туфли на громадном каблуке натянула, еле сама дошла на свидание! Шоу в ресторане устроила, – перечисляет, загибая пальцы. – И ничего его не взяло! Крепким орешком оказался!

– Потому что сразу почуял неладное, – Макс обхватывает жену за плечи. – Дьяволенок оказалась совсем не той, за кого себя выдавала.

Склоняется и что-то шепчет Карине на ухо, сжимая объятия. Чувствую, что не все так радужно было в их жизни, не вмешиваться не имею права. У всех нас тяжелые судьбы.

Теряюсь, когда все взгляды устремляются на нас с Димой. Час икс настал – пора и нам раскрыть карты. А мы, как оказалось, те еще игроки.

– Я заявилась в дом Димы с ребенком, – выпаливаю я на одном дыхании. – И превратила его жизнь в хаос. А все потому, что мстила за человека, который этого не заслуживал, – виновато опускаю голову.

– Все в прошлом, котенок, – ободряюще нашептывает мне Дима, а я стискиваю его ладонь.

Не хочу вдаваться в подробности. Нам с Димой сложно было прийти друг к другу, а еще труднее – вернуть доверие.

От неловкой паузы нас спасает пилот Андреев. Он такой тихий и незаметный, что порой мы забываем о его присутствии.

– А я не женат, – громко выдает Игорь. – И после ваших рассказов не уверен, что решусь, – смеется на всю гостиную.

И мы следуем его примеру. Действительно, странные истории любви у нас получились. Наверно, мы их заслужили…

– Ох, ничего себе, – отсмеявшись, охает Оля. – Да по вашим историям фильмы снимать можно, – хихикает довольно.

Глава 8

Бой часов возвещает о том, что наступает полночь. А вместе с ней и Новый год.

Спохватываемся молниеносно. Наполняем бокалы. И через пару секунд гостиную наполняет какофония звуков: звон соприкасающегося стекла, искренний смех, грохот фейерверков, бой курантов, доносящийся из включенного телевизора.

Бой часов обрывается – и мы, наспех одевшись, высыпаем на улицу. Ночное небо озаряют вспышки салютов. Они исходят издалека, видимо, хозяева других домов постарались. В отличие от наших…

Осторожно оглядываюсь на Олю и Мишу. И умиляюсь их паре. Стоят, обнявшись и устремив глаза в красочное небо, и улыбаются совсем как дети. Все-таки удачно мы возле их дома «приземлились». Помогли этим «новыйгод-фри» создать сказку. Не знаю, с чем связана их нелюбовь к волшебному празднику, но уверена, что она абсолютно напрасна! Никогда нельзя запрещать себе верить в чудо. Что бы ни случилось…

Внезапный порыв ветра приносит с собой чей-то тихий шепот. Поворачиваю голову на звук и окидываю взглядом семью кузена. Ребята смотрят друг на друга с такой нежностью, что замирает сердце.

– Влад, я должна тебе сказать кое-что, – неуверенно проговаривает Марина, думая, что больше ее никто не слышит.

Влад внимательно изучает ее раскрасневшееся лицо, притягивает жену ближе. Он напряжен, словно подвоха ожидает. Но Марина лишь обезоруживающе улыбается.

– Скоро у Ромки появится сестра, – выдает радостно. – Или брат, я не знаю. Но надеюсь, все же сестра, – тараторит невозмутимо, пока ее муж меняется в лице.

– Ты… – сглатывает Влад нервно.

– Беременна, – кивает Марина.

– Родная, – выдыхает мужчина и подхватывает ее на руки.

Я даже рот приоткрываю от удивления. Непривычно лицезреть такую гамму эмоций от стабильно ледяного истукана. Да уж, семья меняет людей. Творит чудеса с их душами…

Словно в подтверждение моих мыслей Дима обнимает меня сзади, буквально вжимая в свое крепкое тело. Так, что перехватывает дыхание, а потом и вовсе останавливается, когда муж утыкается носом в мой затылок, лихорадочно выдыхая. До табуна мурашек по коже. До пожара в солнечном сплетении. Надеюсь, наши чувства никогда не остынут…

Всеобщей романтической атмосфере не может противостоять никто. Карина и Макс уже и вовсе целуются «под луной». Они ведь дольше всех нас в браке, но все еще не устали друг от друга. До сих пор выглядят, как совсем юная и безумно влюбленная пара. Впрочем, наверно, так и есть.

Смущенно отвожу взгляд и отвлекаюсь на милую перепалку Вилена и Ангелины.

– А ты, может, тоже, ангелочек? – с любовью и надеждой скользит блондин взглядом по фигуре любимой, намекая на беременность.

– Нет, – фыркает Ангелина, краснея. – Ну Вилен!

– Ничего, исправимся, – подмигивает жене игриво, но спотыкается о недовольный взгляд. – Ну а что? Нельзя отставать от старших товарищей!

Пока Ангелина тщетно пытается приструнить своего мужа, мы по-доброму хохочем. И только Оля ведет себя странно. Стоит в обнимку с Мишей чуть поодаль, не говорит ничего и не спрашивает. А потом и вовсе покидает всех нас, скрываясь в доме.

Миша пару секунд испепеляет нас злым взглядом, а потом бросается следом за женой.

Никто из нас не понимает, что произошло только что. Поэтому мы просто стоим какое-то время и хватаем ртами морозный воздух. Словно рыбки, выбросившиеся из аквариума. Точнее, нас оттуда выкинули…

Очнувшись от состояния ступора, мы переглядываемся – и все же решаемся вернуться в дом. Иного выбора у нас, признаться, и нет.

Находим хозяев дома в гостиной. Благо, они не успели скрыться наверху, потому что идти за ними в спальню было бы крайне неудобно.

Оля сидит во главе стола, спрятав лицо в ладони, и плачет, судя по содрогающимся плечам. Миша рядом. Гладит ласково жену по спине, желает забрать ее боль. Но не может…

Знать бы, что произошло у них…

– Прости, если мы обидели тебя чем-то, – тихо лепечу я и, игнорируя предупреждающий рык медведя, опускаюсь на стул рядом с девушкой.

Оля смахивает слезы, яростно трет нос, который порозовел от холода и плача, а потом слегка отстраняется от мужа. Выпрямляется на стуле, намекая окружающим, что все в порядке.

Хочет, чтобы мы оставили ее наедине со своим горем? Не сегодня! Не в новогоднюю ночь!