Невозможно.
Но нос дышал.
Невозможно. Насморк не кончается за пару десятков минут.
Не кончается. Но факт.
Все яростнее, все напористее формировался и скручивался в голове один-единственный вопрос – жужжал, вертелся и никак не давал покоя: так что же сидело внутри меня – инфекция… или обида? Физический фактор, вызвавший болезнь, или же стресс?
Обычный стресс?
И что тогда, если мне хватило двадцати минут, чтобы от него избавиться, есть любая болезнь – фантом? Энергетическая иллюзия?
Вирус не мог так быстро исчезнуть…
Что же на самом деле есть человеческая болезнь? Что?
На часах 14:36.
И в аптеку мне больше не надо.
Вибрировал раскрученный диск ноутбука, светился экран; на черном фоне привычно мигал белый курсор. Окно чата, когда Дрейк далеко, – единственный способ связаться с ним. Все, что я печатала на клавиатуре, появлялось перед ним прямо в воздухе хоть в соседней комнате, хоть на тридцатом уровне.
И теперь мои пальцы нервно и быстро, изредка промахиваясь, бегали по клавишам:
– Дрейк, я не верю…
– Ди? Привет. Ну и как, ты уже нормально дышишь?
– Дышу. Только все равно не верю.
– Поверишь. Увидишь это снова и снова. И поверишь.
– Но… как?
– Объяснения займут время. Отложим до следующего занятия?
– До завтра?
– Да, до завтра.
– Хочу убедиться еще раз. И еще. Хочу снова проверить…
– Я понял.
– Пожалуйста…
– Найду. Я услышал тебя. Жду на занятии в девять.
И он отключился.
Я откинулась на спинку стула и посмотрела на прозрачную чашку, в которой мокли в остатках чая медузы-листья. Все-таки чай с малиной – это здорово. Особенно, когда ты полностью здоров.
* * *
Мы провожали последний день лета.
Теплый вечер, фиолетовое небо, подсвеченное зеленоватым дно бассейна. Сияющие в свете расставленных по периметру фонариков лужи воды на мраморе, брызги, смех, гомон – вечеринка в купальниках в самом разгаре.
Я присоединилась к остальным по трем причинам: во-первых, давно не видела друзей, а тридцать первое августа – прекрасный повод собраться вместе, расслабиться и еще раз побыть вместе, во-вторых, не желала коротать время в одиночестве за очередной умной книгой, ожидая, пока наступит долгожданное завтра, а вместе с ним и новое занятие. В-третьих, попросту не смогла отказать Дэйну, который сообщил, что вечеринка без Ди – это уже не вечеринка, – поддалась на ласковую и самую что ни на есть медовую лесть «маслоротого» бугая.
И теперь валялась на лежаке, наблюдала за тем, как в шутку пытаются утопить друг друга в бассейне ребята, как размахивают руками и скандируют, болея каждая за своего, девчонки, как носится вокруг, цокая когтями по парапету, мокрый Барт – брызги с его хвоста долетали до дальних кустов.
Гав-гав-гав! Пес счастлив, любим, доволен.
А ведь когда-то этот самый пес рылся в помойках Санкт-Петербурга. Давно это было…
Одетая в зеленый купальник Ани-Ра разносила коктейли, но я едва ли притронулась к одному из них – опасалась, что девшийся невесть куда насморк вдруг вернется, и тогда Дрейк отругает меня за спровоцировавший сей скорбный факт алкоголь. Да его – спиртного – и не хотелось. Зачем, если настроение и без того прекрасное?
«Хотя я единственная, кроме Дэйна, кому сегодня не за руль», – мысль вызывала улыбку. Интересно, что хуже – пьяный водитель или пьяный телепортер? Ответ выходил неоднозначным.
– А где сегодня твой суженый?
Расположившийся рядом со мной снайпер, потягивал голубоватый напиток из стакана величиной с ведро попкорна. Сушил мокрую косичку и плавки, провожал свою даму плотоядным взглядом, с восторгом следил за силящейся стащить с Аллертона трусы овчаркой.
– Работает.
– Он всегда работает.
Угу. Иногда я думала о том же – и почему рядом со мной не «обычный» парень, который сейчас сидел бы здесь, гладил бы мои плечи или веселился с остальными?
Или жрал бы пиво литрами, мочил скабрезные шутки и ныл: «Отстань, Дин, я пока не хочу домой… Уйди!»
Сия мысль отрезвляла всякий раз, как только появлялась. Каждому дано то, что дано, и в каждой медали две стороны – уж в таком мире мы живем – объемном. Нет черного без белого, нет хорошего без плохого, нет людей без недостатков. Вот только недостатки Дрейка были не просто «терпимыми», они были (если без вранья) любимыми. Дрейк умел работать и обожал это, что само по себе не могло не вызывать ничего, кроме восхищения. А касательно внимания к своей второй половине? Так мне его в хорошем смысле этого слова хватало.
– Такая уж у него судьба.
– А надолго он уехал?
– Говорит, что надолго.
– Блин, – Эльконто, как ни странно, довольным не выглядел.
– А к чему вопрос?
– Да к тому, что, пока Дрейка нет, над нами вовсю изгаляется Сиблинг – управление отрядом и его действиями ведь переходит к нему.
А, вон оно что… Да, Сиблинг – тот еще парень, у него не забалуешь.