Астма

ЛЕНА: Нет, спасибо! Я как раз собираюсь в сторону Лос-Осос днем. Все окей.

– Кира, я в деле! Только давай договоримся, что обратно поедешь сама на такси. У меня будет встреча с друзьями в Бруквейле в восемь вечера, – неопределенно сказала я.

– Как скажешь.

***

Мы добрались до зоны отдыха Куорри Лейкс ближе к четырем дня и расположились в небольшой беседке у самой воды.

Из-за туч ненадолго вышло скромное солнце и осветило ровную гладь трех озер. Деревьев здесь было немного, поэтому вид простирался до холмистых коричневого оттенка гор на горизонте. Между озерами виднелся тонкий перешеек земли, а в центре самого крупного озера располагались остров и искусственная платформа. На воде вальяжно хохлились и чистили перья птицы неизвестной мне породы. Кажется, среди них угадывались белые пеликаны и дикие утки. Нельзя было сказать, что местный пейзаж поразил меня до глубины души, но тут было очень умиротворяюще. Я любила окунуться в размеренный ритм таких мест. Это приводило мысли в порядок.

– Ты довольна?

– Нет! – буркнула сестренка.

– Это, конечно, не Тахо, Кира, – улыбнулась я. – Когда папе дадут длинный выходной, мы обязательно съездим и на большие озера, и к океану.

– Скорее бы! Приехали в Калифорнию, а нос дальше школы уже третий месяц не суем!

Сестра сидела, обхватив ноги руками, опустив подбородок на свои по-детски острые коленки, и смотрела, как воду бороздят мелкие барашки.

– Пройдемся? – предложила я.

Мелкая приподняла голову, вгляделась в непонятном направлении и грустно кивнула. Я понимала Киру и не хотела, чтобы энергичная девочка хандрила из-за родительских забот. Ей по-своему было тяжело в новом месте, в первую очередь, потому что она отчаянно нуждалась в папином внимании, но дома в основном была мама, которая совсем не сходилась характером с младшенькой.

Мы вышли на перешеек и пошли вдоль берега. Подошвы кед вязли в сухом песке. Разгульный ветер налетал и трепал волосы. Я плотнее прижала наушники и устремила взгляд в горизонт. В ушах играла мелодичная композиция Florence and Machine, а в груди ворочался сгусток сомнений. Любопытство – сильное чувство. Но стоило ли мне идти туда?

– Ты слышишь? – Кира дернула меня за рукав, заставив вытащить наушник.

– Что?

– Вон там, тявканье. Пойдем скорее! – сестра побежала вперед.

Мы дошли до края песчаного наноса. И тут я, наконец, заметила в воде маленький коричневый комок, который отчаянно гавкал, но не двигался с места.

– Лена, посмотри, он запутался!

Кира одним движением скинула кеды с носками и побежала в воду ближе к щенку. Малыш продолжал свои пронзительные мольбы, но уже вилял хвостом, кивал мордой и облизывал нос.

– Кира, будь осторожна, вдруг у него бешенство.

– Не-а. Он домашний. Посмотри, у него ошейник и шлейка на шее.

Кира распутала шлейку из ветвей коряги и победоносно продемонстрировала мне отрывок красной нейлоновой веревки. Затем она вывела испуганного щенка на берег, уселась на песке и стала растирать его бока ладонями. Щенок заметно трясся – долго просидел в воде.

– Это мальчик! – сообщила сестра, будто сейчас эта информация была самой важной.

Я присела на корточки и стала разглядывать потеряшку. По возрасту совсем еще маленький, но достаточно крепкий, вырастет скорее всего среднего размера. Короткая гладкая шерстка светло-каштанового цвета. А уши смешные, большие, торчат вверх лопухами. Я никак не могла определить породу: что-то между догом и левреткой. То, что пес был породистым, сомнений не вызывало. Провела пальцами по его ошейнику в поисках бирки с данными, но ничего не нашлось.

– И что же нам с тобой делать, маленький? – спросила я, заглядывая щенку в глаза.

– Мы возьмем этого парня с собой! – безапелляционно заявила Кира.

– Сестренка, ты же сама сказала, что он домашний. А вдруг такая же девочка, как ты, потеряла его и ищет в слезах?

– И что теперь? – надулась Кира.

– Предлагаю поступить так. Мы пойдем обратно в беседку и просидим там часок. Берег хорошо просматривается, если мы заметим, что кто-то ищет этого потеряшку, мы вернем его.

– А если не заметим? – глаза сестры светились надеждой оставить щенка.

– Мы не бросим его. Я помогу уговорить родителей.

– Договорились!

Кира подхватила щенка на руки и понеслась в сторону парка. Будто по щелчку в девочке переключился тумблер, отвечающий за жизнелюбие.

Мы заняли оборону в беседке и разложили небольшой пикник из привезенной с собой еды. Наш голодный и холодный потеряшка был рад перепадающим ему вкусностям. Кира стала учить малыша разным трюкам, всячески ворча на него за недостаточные старания. Со стороны это выглядело слишком забавно и мило, чтобы заставить этих двоих расстаться.

Я не заметила, как прошло отведенное время. На часах было больше шести вечера, а хозяева потеряшки так и не появились.

– Пойдем, Кира. Отвезем сорванца к нам домой.

– Ур-ра! – Кира резко засобиралась. – Как мы его назовем?

– Дома подумаем, вместе с родителями, – хмыкнула я.

Для них это будет большо-ой сюрприз.

На стоянке у подъехавшего такси нас тоже ждало откровение. “Без переноски собаку не повезу. Такие правила”, – отчеканил водитель. И что нам теперь идти через пять кварталов с собакой на руках? Было уже почти семь часов. Так я никуда не успею. Я набрала Келли.

– Слушай, Келз, а твое предложение еще в силе?

– Ой, нет, Ли, прости. Брат угнал машину прям из-под носа. Я без колес и сама еду на такси. А ты разве не в Лос-Осос еще?

– И да, и нет. Долгая история. При встрече расскажу. Ладно, до связи.

Недолго думая, я приступила к плану “Б”: загуглила ближайшие магазины для животных и нашла один в паре кварталов от нас.

– Так, Кира, не сдаваться! – я стукнула пальчиком по носу растерянной сестры. – Сиди здесь с щенком и никуда не уходи. Я съезжу за переноской и вернусь.

***

Когда я с большой переноской наперевес гордо передавала ценный груз (сестру и щенка) водителю такси, было уже больше восьми вечера. Позвонила маме и сказала, чтобы они встретили сестру и сюрприз. Ох, и влетит же мне! Бросила трубку, не дождавшись маминых расспросов, и забежала в туалетную комнату центра отдыха.

В большом зеркале отражалась девушка, которая тоже напоминала потеряшку. Не волосы, а воронье гнездо, над которым потрудился озорной ветер. Взгляд усталый. Я переодела джинсы и футболку на припасенное в рюкзаке черное трикотажное платье чуть выше колена. Достала косметичку и наспех привела себя в порядок. Натянув свою темно-синюю толстовку поверх платья, я оценивающе посмотрела на себя. Черно-белые кеды завершали мой образ. Все по плану, я не собиралась наряжаться, как на бал.

Выйдя из центра отдыха, поплелась по улице в сторону Барнард Драйв. На мобильнике была пара пропущенных от Келли, – я не стала перезванивать, решив, что скоро итак встретимся.