поцелую вспотевший лоб,
по привычке приглажу прядь,
дверь захлопнется на счастливом лице таксиста.
мы отпущены -
ни к чему уже
сквернословить и воевать,
тот свободен, кто чистый холст
оставляет чистым.
о тебе
ветер хлещет по нежной коже
и подталкивает к концу.
знаешь, я на тебя похожа
даже так: я тебе к лицу.
5 утра, пара глупых песен
мы разбросаны по местам
знаешь, вид из окна так тесен
и я следую по пятам
нашей дурости или страсти
там другого не прижилось
ты разрушишь мой мир на части -
стану видеть тебя насквозь
все последствия будут резки
нам же грубо и хорошо
ты на этом своём отрезке
не жалей, что меня нашел.
***
ни-ког-да не выйдет из нас живых.
с того света сигналит горн.
нас почти не видели таковых,
а увидевший погребен.
бог играл бы в кости под соль – минор,
слушал регги и блюз стихий.
только бога нет, так как до сих пор
он не отнял у нас стихи.
порицаем истину как слугу,
лижем сангрию натощак.
если предначертано, то смогу
и в любви, и в других вещах.
бога нет. так, казалось бы, стой, владей -
не споткнешься, когда побег.
никогда не выйдет из нас людей,
равнодушных к самим себе.
-–
и никто не будет хвалить наш путь,
смело хлопая по плечу.
а мы сядем в баре каком-нибудь
после фразы "я так хочу".
будем пить, что попало, не умолкав,
да пол ночи искать такси.
ты закроешь рот мне и будешь прав,