Свобода Либерти

– Это важно, Либби.

– Кажется, она не хочет с тобой разговаривать, – вступился Гай.

Хэнк медленно поднялся. Его глаза налились кровью. Я шагнула вперед и положила руку ему на грудь.

– Стой. Не нужно. Просто иди к себе.

– Побудь со мной, прошу.

– Нет, – отрезала я.

– Либби? – окликнул Гай.

– Идем, – я взяла хирурга за руку и повела к квартире.

Но Хэнк схватил меня, прижал к стене и поцеловал. В первую секунду я опешила, но потом буквально потерялась в этом поцелуе. Весь мир перестал существовать. Забыв о Гае, о жене Хэнка, о своем бывшем муже, я ответила на поцелуй. Мужчина прижался ко мне всем телом, будто отрезая от внешнего мира, не давая вдохнуть. Это было грубо и горячо. От его поцелуев порой было больно, но мне это даже понравилось. Ведь я приняла это за проявление сильной и страстной натуры.

Не знаю, сколько времени длилось это помешательство. Когда, задыхаясь, мы оторвались друг от друга, Гая уже не было. А чего я, собственно, ожидала?

– Что ты наделал? – я закрыла лицо руками.

Хэнк лучился удовольствием, но в глазах его промелькнул страх. Страх, что я его прогоню.

– Слушай, я не умею выражать свои чувства нормально. Так, как ты к этому привыкла. Но я каждую чертову минуту думаю о тебе. Я – то еще дерьмо. И не хочу портить тебе жизнь своей вечно побитой физиономией и поганым характером. Но мне важно, чтобы ты знала. Мне без тебя очень хреново. Не знаю, почему. Мы с Хелен действительно просто живем вместе. Да, я знаю, ты слышишь, как мы трахаемся. Но это ничего не значит. По крайней мере, для меня. Мы друг друга терпеть не можем, хотя ее чувство собственности не в состоянии меня отпустить. Если хочешь, пойдем к ней прямо сейчас, я ей все скажу при тебе. Возможно, она даже подтвердит тебе мои слова. Что угодно сделаю, лишь бы ты поверила, что это не просто уловки, я не пытаюсь завести себе любовницу, или что ты там еще себе подумала. Мы с тобой не подходим друг другу, это слишком очевидно. Но если бы ты дала мне шанс…

Я не могла больше это слушать.

– Замолчи, – выкрикнула я и попыталась его оттолкнуть. – Мой муж то же самое говорил своей любовнице! Слово в слово! Я прошла через ад. И не стану причиной такого же ада для кого-то другого.

– Говорю же тебе…

– Нет, Хэнк. Я не могу.

– Все не так, Либби.

– Может быть. Просто дай мне время разобраться, ладно?

Я прошла мимо него и открыла свою дверь.

– Если вы снова поругались, можешь переночевать у меня. Но у нас ничего не будет. И если ты полезешь ко мне, я тебя выгоню.

Хэнк покорно вошел в квартиру. Я принесла ему подушку и плед, чтобы он устроился на диване.

Ночь снова была бессонной. Мне казалось, что Хэнк тоже не спит. Я хотела, чтобы он вошел в мою спальню, и не хотела одновременно. Я представляла собой одно большое противоречие. Где на равных боролись желание прогнать этого мужчину из моей квартиры раз и навсегда и желание быть с ним.

Первая часть не верила ему. В моем понимании, если мужчина и женщина живут вместе, занимаются сексом, ругаются и мирятся, то это как минимум нечто большее, чем «ничего нет». И становиться третьей лишней, становиться второй женщиной одного мужчины мне не хотелось. Я уже была в треугольнике, была обманутой, представляла для мужчины меньшее, чем мне бы хотелось представлять. Идти на это снова, мстить незнакомой женщине за пережитую не по ее вине боль я отказывалась.

Другая сторона, с мышлением глупой школьницы, наивной училки, верила Хэнку. Я понимала, что у них нет любви, а какая семья без любви? Я не знала всей картины и не могла судить лишь по своему печальному опыту. Меня тянуло к нему. Виной тому было одиночество, неудавшаяся семейная жизнь, неумение оставаться наедине с собой или еще что-то – я не знаю.

Я уснула, но спала тревожно. Мне снилось, как я убегала от табуна лошадей, красивых вороных скакунов, они догоняли меня, стремились растоптать, а я была и рада погибнуть под копытами такой красивой благородной тучи. Моя бабуля, любительница сонников, когда-то говорила, что лошади снятся ко лжи.

Утром я тихо вышла из комнаты. Хэнк спал на диване, закинув свою огромную ногу на спинку. Мой диван был ему откровенно мал. Я прошла в душ. Когда вышла, Хэнка уже не было. Я выдохнула с облегчением, хотя бы утро обошлось без неловких разговоров.

Примерно через неделю в квартире сверху снова начались крики. Была суббота, я валялась с полным кофейником и книгой. Такой сильной ссоры я у них еще не слышала. Причем ругалась только женщина, ни одного крика от Хэнка. Я смотрела в потолок и обещала себе, что никогда не буду жить, как они. Билась посуда, двигалась мебель, в какой-то момент раздался жуткий грохот, а следом женский визг. Я подскочила на месте, надеясь, что никто никого не убил. Наступила резкая тишина. Но через минуту Хелен начала сыпать проклятиями с новой силой. Я с облегчением выдохнула.

Мне надоело слушать этот бедлам, и я решила прогуляться и продолжить чтение где-нибудь в парке. Перелила кофе в термокружку и вышла из квартиры.

Едва я оказалась в коридоре, с лестницы вышел Хэнк. Взъерошенный, с исцарапанным лицом. На плече у него висела большая сумка. Мы уставились друг на друга.

– Я ушел от Хелен, – наконец спокойно сказал он.

Я удивленно вытаращила глаза.

– Ты была права. Пока не начнешь действовать, само по себе ничего не поменяется.

– И куда ты теперь?

Он пожал плечами.

– Остановлюсь у друга на пару дней, а там видно будет. Найду квартиру.

Мы молчали и смотрели в пол. Мне столько всего хотелось спросить и сказать, но я не могла вытолкнуть из себя ни звука.

– Ты куда-то собралась? – он указал на кружку и книгу у меня в руках.

– Дома было очень шумно, решила прогуляться.

– Тебя больше не будет беспокоить шум сверху.

Мне стало неловко. Я прижала книгу к груди.

Хэнк отпустил ручки сумки, и она глухо упала на пол. Он в два шага сократил расстояние между нами и навис надо мной, тяжело дыша. Я вся сжалась, желая спрятаться куда-нибудь подальше. Не желая иметь отношение к этой истории.

Хэнк коснулся моей руки.

– Я хотел бы… чтобы мы попробовали. Но если откажешься, я пойму. Это будет верно.

– А если соглашусь, будет неверно?

– Будет глупо. И нечестно по отношению к тебе.

Он был прав. И уже тогда я это знала. Но тело и душа требовали обратного.

– Хочешь прогуляться со мной?

Хэнк кивнул.

Мы долго блуждали по дорожкам парка, дальше от людей. Затем сели на скамейку, и я читала вслух. Через какое-то время Хэнк положил голову мне на колени. Я отложила книгу и гладила его по каштановым волосам.