Письма подруге

– Ладно, мистер великий психолог. Какая следующая стадия?

– Ты начнешь задаваться вопросом, почему я до сих пор не женился, и могло ли у нас с тобой что-нибудь получиться, не выйди ты за Эда. А потом ты выпьешь еще стакан и опьянеешь дальше некуда. Поэтому мне придется везти тебя домой на твоей машине и заносить тебя домой на руках. Если это увидит твой муж, он будет просто в ярости. Но кому какое дело.

– Думаешь, он разозлится за то, что я сбежала с химии?

– Черт, да что он с тобой сделал? Он не имеет права злиться. Тебе не нужно было вообще туда идти. Так он и подмял тебя. Ты споришь с ним, расшибаешь лоб в кровь, но в итоге все равно делаешь так, как хочет он. Я знал тебя другую. Отвечу, забегая вперед. Будь ты такой, как сейчас, у нас точно ничего бы не вышло. Потому что я любил ту Джессику, которую ничто не могло заставить свернуть с намеченного пути. Не было такой силы, которая могла заставить тебя делать то, что тебе не по душе.

– Так почему ты до сих пор не женился?

Я резко сменила тему и широко улыбнулась. Уверена, выглядела глупее некуда.

Немного посверлив меня взглядом, Мэтт начал растирать мою ладонь двумя своими.

– Помнишь, когда мы встречались, я как-то сказал, что женюсь или на тебе, или ни на ком?

– Это глупо, ты был мальчишкой.

– Я не из тех, кто отказывается от своих слов.

От него исходили волны серьезности и чего-то еще, что я не могла распознать. Может, в силу глупости, а может, всему виной виски.

– Ты хочешь повесить на меня чувство вины за       свою неудавшуюся личную жизнь?

– Это прерогатива твоего мужа.

– Я пришла не за тем, чтобы выслушивать, как ты оскорбляешь Эда.

– А зачем тогда, Джесси?

– Просто поделиться с тобой.

– И зачем, по-твоему, мне эта информация?

– Мы же друзья.

– Ты всегда гордилась тем, что твои родители были лучшими друзьями друг для друга.

– У нас с Эдом все по-другому. Мы отличаемся от мамы с папой.

– Я не хочу лезть в твою жизнь. У меня уже давно нет права читать тебе морали. Я просто волнуюсь. Возможно, я сужу по себе и сравниваю поведение Эда с тем, как вел бы себя сам.

– И что, ты позволил бы мне сдаться?

– Я считаю, что онкологию нельзя победить одними лишь лекарствами. Ее можно одолеть лишь силой духа. Только ты имеешь право решать, как поступать со своей жизнью.

– Налей еще.

– Хватит.

– Нет. Я хочу еще. А потом понесешь меня домой.

Он коротко хохотнул и отошел к бару.

– Обещай, что на моих похоронах ты напьешься, как свинья, будешь долго сидеть у подножия маяка и плакать от того, что меня больше нет, – нараспев протянула я, закидывая ноги на стол и закрывая глаза.

Раздался громкий хлопок, большая стеклянная бутылка разлетелась на крошечные серебристые искры.

– Джесс, что за…

Но я никак не отреагировала ни на разбившуюся бутылку, ни на удивление Мэтта.

– А еще скажи какую-нибудь речь, чтобы все рыдали так, как будто им в самом деле жаль меня терять.

– Прекрати сейчас же.

Его голос прозвучал так мягко, что я невольно обернулась.

В теплых глазах я увидела то выражение, которого мне так не хватает в глазах Эда. Не сочувствие, не страх, не возмущение. Констатация того, что он рядом. Не обещание быть вместе, не необходимость помогать ради очистки совести. Не размышление как бы заставить меня делать то, чего я не хочу. Поддержка. Самая настоящая. Именно та, в которой я нуждаюсь. Не вмешательство в мою жизнь и корректировка моих решений. А участие. Желание держать за руку и помогать мне ровно столько, сколько хочу я. Возможно, Подруга, в своем рвении упростить то, что происходит в моей жизни, я все лишь усложняю.

Наши взгляды сплелись. Я думала о том, что знаю два варианта развитий первой любви. Люди либо остаются вместе на всю жизнь, либо разбегаются через пару лет, перерастая детские отношения, с годами сохраняя лишь милые воспоминания. Каким-то образом мы с Мэттом оказались связаны третьим вариантом. Мы расстались обоюдно, без ссор и скандалов, просто позволили друг другу идти своей дорогой. Тем не менее, остались друзьями, готовыми в любой момент прийти на помощь и подставить плечо.

Он прав, будь мы с Эдвардом хоть немного похожи на моих родителей, я не нуждалась бы в Мэтти. Моя тяга к иному, к отличному от того, что я знала в Скарборо, сыграла со мной злую шутку.

– Я заплачу за бутылку, – наконец пролепетала я.

– Брось, он была почти пустая. Я отвезу тебя домой. Уже темнеет.

– Ненавижу осень. Почему я должна уйти зимой? Мне бы еще одно лето, Мэтт…

Помогая мне встать, он негромко сказал:

– У тебя будет еще не одно лето.

– А в той бутылке не было Джинна? Вдруг там был кто-то, кто мог исполнить мое желание?

Ноги мои заплетались. Тяжелый день, комок нервов и страха вперемешку с крепким алкоголем сделали свое дело. Я опьянела до той степени, когда с трудом могла идти и говорить.

– Поверь мне, Джесси, ни в одной бутылке спиртного нет Джинна.

– Вот же черт.

Всю дорогу мы смеялись, Мэтт вспоминал какие-то совершенно дурацкие истории школьных времен.

У дома он помог мне выбраться из машины и взял на руки. Я вдруг почувствовала себя в безопасности. Так спокойно мне не было давно. Я прильнула к Мэттью, уткнувшись носом в его шею.

– Когда Эд в последний раз носил меня на руках?

– Ты меня спрашиваешь?