12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Дэни принялась бросаться льдом. Дэйв схватился за тарелки с начос. Я огляделся по сторонам. Солонки, салфетницы, крендели. Чаны с маслом. Хм, масло…

– Эй, помогите! – я схватил два кухонных полотенца в качестве прихваток и взялся за похожую на больничную утку посудину, из которой попкорн поливали прогорклым маслом.

Дэйв уставился на меня как на психа.

– И что ты собираешься с этим делать? Ждать, пока они подохнут от повышенного холестерина?

– Помните, мы смотрели «Пришельцев с 11-й планеты»? – сказал я, приподнимая крышку. – Помните, как они в итоге убили пришельцев?

– Пришельцы не выносили жар. Они их расплавили! – воскликнула Дэни и подхватила чан с другой стороны.

Тварь, некогда известная как Брайан Родди, подскочила к прилавку, готовясь наброситься на нас.

– Эй, Брайан! Маслица подлить? – крикнул я, точь-в-точь как герой из фильма. Мы с Дэни выплеснули на него желтую бурлящую жижу. Брайан заорал и скорчился. Обжигающее масло разъедало его кожу, и хотя он был настоящим засранцем и я часто мечтал прикончить его серией отточенных карате-приемов, которых на самом деле не знал, сейчас мне было неприятно смотреть на его страдания, пусть он и превратился в зомби.

Дэйв нервно захохотал.

– «Маслица подлить?» Чувак, это было круто! – Он попытался дать мне «пять».

Я не отреагировал, и его рука застыла в воздухе.

– Не сейчас!

– Гр-р-р! – рычал зомби-Брайан.

Голос Дэйва дрогнул от страха.

– Кажется, ты его разозлил.

Я схватил Дэни и Дэйва за руки.

– План «В»: в зал, на счет три. Раз, два…

Испустив боевой клич, Дэйв рванул вперед, потянув нас за собой. Мы навалились на двери в зал. Дэни схватила стоявшую у стены метлу, сломала ее о колено и просунула обломки сквозь большие золотые ручки.

Я пихнул Дэйва локтем:

– Я сказал на счет «три», осел!

– Я не мог больше терпеть. Эти твари похожи на гигантские куски говяжьего студня! И воняют! – пыхтел Дэйв, пнув пустой стакан от газировки. – Хуже способа умереть не придумаешь! Черт, а у меня ведь билеты на «КомиКон»!

Да уж, сегодняшний вечер сложился совсем не так, как я планировал. Я должен был пригласить Дэни на свидание. Она бы, как я очень надеялся, согласилась. А вместо этого мы проводили свою последнюю смену в кинотеатре, обороняясь от толпы сбежавших с экрана кровожадных тварей. Дверь затрещала под натиском зомби. Скоро наш импровизированный засов не выдержит.

«Это происходит на самом деле, Кевин. Думай!» – сказал я себе. У меня в голове было столько ужастиков, а теперь, когда они наконец могли пригодиться, я не мог придумать выход. И вдруг меня озарила безумная идея.

– Эй! – крикнул я в сторону экрана. – Эй вы! Слушайте сюда.

– Ты что делаешь? – Дэни тронула меня за руку, и я пожалел, что не могу сейчас насладиться ее прикосновением.

– Я не собираюсь сдаваться без боя, – пообещал я и снова заорал в экран: – Я знаю, что вы меня слышите. Посмотрите на меня!

Наталия Маркова бросила взгляд в мою сторону. Ее не было в живых уже пятьдесят лет, но ее изображение продолжало жить, сияя застывшей красотой, как ископаемое.

– Я все видел! Да-да! Сюда! – продолжал я, размахивая руками. Она тоже махнула мне.

– Привет!

– Помогите нам. Пожалуйста! – сказал я. – Вы ведь уже видели такое, правда? Ты же говорил, Джимми?

– Э-э, ну вроде да, – он провел рукой по своей неотразимой ретроприческе. – Но я просто поддался моменту, понимаете? Я ведь актер.

– С какой стати мы будем помогать каким-то соплякам вроде вас? Вы даже одеваться толком не умеете, – отозвался с дивана Алистер Финдли-Кушинг, не выпуская из рук стакан с бурбоном.

– Потому что мы – будущее, – сказал я. – В каждом фильме кто-то из персонажей должен остаться в живых, чтобы рассказать историю. Иначе… иначе в этом просто нет смысла.

– Не обязательно, – возразил Джимми Рейнольдс. – А как же «Бульвар Сансет»? Там повествование идет от лица мертвеца.

– Спасибо за спойлер, призрак Джонни, – раздраженно прошептал Дэйв.

– Ох, детка. Я бы тебе рассказала, – промурлыкала Наталья со своим родным бруклинским акцентом. – Но тогда он нас накажет.

– Кто? – спросил я.

Взгляд Натальи остановился на чем-то за моей спиной.

– Он.

С задних рядов гулко раздались медленные аплодисменты. Он вышел из тени, одетый все в тот же костюм с искрой, как на фотографии.

– Браво! Отлично сработано. Должен сказать, я немало удивлен.

– Мистер Скратше? – Я всматривался сквозь дымчатый свет от экрана в эти черные бездушные глаза. Он выглядел ничуть не старше, чем в 1963 году.

Мистер Скратше отвесил нам галантный поклон.

– К вашим услугам… В некотором роде.

Он взмахнул рукой, как дирижер. Обломки метлы вылетели из ручек двери. В зал ввалились голодные рычащие твари и принялись рассаживаться по местам, зачарованные мерцающей картинкой на экране.

Скратше улыбнулся.

– Ах, люди. Вам никогда не надоедает пялиться на экран, воображая себя по ту сторону красивыми, успешными, бессмертными. Везде одно и то же: люди сидят в темноте, жаждут света и историй о том, как добро побеждает зло, и упиваются самодовольными мыслями о том, что в конце концов победа будет за ними.

– Твое место здесь, с нами, Скратше, и ты знаешь это! – воскликнул Рейнольдс, упав на колени. – Тебе удалось сбежать лишь потому, что ты обрек всех нас на вечное проклятие!

– Эй, Марлон Брандо, потише, – пробормотала Дэни.

– Ах, Джимми, Джимми, – мистер Скратше почесал голову, напоминая директора школы, слегка разочарованного своими подопечными. – Действительно, я принес вас в жертву в обмен на свое освобождение. Но ведь вы сами подписали контракт. – Жестом фокусника он извлек откуда-то свиток, на котором стояли сотни подписей. Щелчок: свиток свернулся обратно и исчез в кармане Скратше. – Я слышал, что ты сказал сегодня, Джимми. Ты пытался предупредить зрителей. Разве я не объяснял тебе в прошлый раз, что это повлечет последствия?