Туман и Молния. Книга VIII

Перстень и маска

Корс сидел за столом, и смотрел на предметы, вещи, лежащие перед ним. Маска и кольцо. Маска из странного материала немного похожего на замшевую кожу, потёртая и поцарапанная во многих местах, видно, что ей пользовались долго и часто, и мужской перстень с тёмно-синим сапфиром, его Корс отобрал у Арела. А Арелу подарил Никто. Никто… И это его маска лежала сейчас на столе перед Корсом, и он смотрел на неё пустым взглядом.

Всё обернулось совсем не так, как он рассчитывал, совсем-совсем не так. И Корс снова и снова перебирал в памяти обрывки воспоминаний и пытался понять, почему? Почему?! Всё случилось так, как случилось. Он искал и не находил ответов.

Никто лишил его всего: Инесс, сына, которому он так и не успел придумать имени, и сейчас уже не мог, поэтому оставил безымянным, называя про себя просто сын, не решаясь назвать его, как другие – Никто. В какой-то степени, соглашаясь, что так оно и есть, не названный, не принятый и так и не ставший полноценным человеком из-за подселения в него сущности из нижнего плана. Так для себя это называл Корс. Поэтому имя у Никто было правильное, оно отражало суть, наверное…, или может, это было слишком жестоко.

В любом случае, теперь демон, живущий в нём, лишил Корса последней радости, его Карины. Он забрал её, увёл и Корс не сомневался, Карина погибла. Демон погубит её, раздавит и лишит воли, как до этого Арела, и даже Лису, которого не могли сломать ни «красные» ни «чёрные» он переломил хребет. И ему Корсу тоже…

Арел, несчастный Арел, с чёрной татуировкой на полщеки, начинающейся от уголка глаза и заканчивающейся под подбородком. Арел у которого один глаз уже тоже был переделан. Арел, тоже прищуривающийся от света и отворачивающийся от окна. А чего стоили кольца толщиной с мизинец вставленные в его уши и соски.

Лис, в ошейнике, и Корс подозревал, что это только начало. И теперь Карина. Что сделает с ней демон? Он отвезёт её к другим своим рабам, и что сделают с ней Арел, и Лис. Лис, шрамы от которого и так остались на теле его нечастной Карины. Его любимой доченьки, которой теперь настал пиздец. Он это понимал, он никогда не питал иллюзий насчёт этого мира, она жила в иллюзиях, и тем больнее ей будет. Он вспоминал их руки, исколотые у всех троих: Никто и Арел и Лис. А ведь Корс прекрасно знал, что князь Арел никогда ни кололся раньше. Косой – да, но не Арел. Теперь же его вены гноились от занесённой инфекции не хуже, чем у самого Никто. И думая об этом, в такие минуты, Корс хотел только одного, как бы ужасно это не звучало, чтобы его девочка как можно быстрее умерла, чтобы не дошла до такого состояния, до которого дошёл его сын, и к которому приближался Арел.

Его сын, живой труп, ходячий мертвец лишённый глаз, возможности говорить и видеть. И самое страшное, что понимал сейчас Корс, его сын всё-таки действительно ещё жил в этом теле, но как помочь ему Корс уже не знал. Он хотел отомстить демону, унижал его и мучил, а получилось, что унизил и отверг и сына тоже. Что он сделал не правильно?! Что ему нужно было сделать, как поступить? В тот момент, когда он увидел Никто, да, он поверил что это его сын, он действительно был очень похож на Инесс, очень. Эти его светлые глаза в пушистых тёмных ресницах, бледная кожа и чуть по-детски пухлые губы. И ещё… и Карина не могла знать этого, но, Никто был похож и на самого Корса, тогда, когда ему было двадцать и тогда, когда он и совершил эту роковую ошибку, оставив Инесс без присмотра. Корс словно увидел себя в молодости и… всё же Никто уже не был человеком. Только внешняя оболочка, скорлупа, которую используют, но не жалеют. Нисколько. И это убило Корса больше всего, то, как демон неблагодарно и небрежно, а скорее даже намеренно по садистски использовал человеческую физическую оболочку, уродуя её, калеча. И волею судеб этим человеком, этим носителем подселения, оказался его второй ребёнок. Потому что, убив Инесс, они продали младенца ведьме, а та, и совершила этот ужасный ритуал.

И теперь Корс был уверен, с самого начала Никто-демон знал, кто перед ним. Знал что Корс отец оболочки, и цинично это использовал, прикидываясь овечкой, давя на отцовские чувства Корса, а внутри глумясь над тем, как Корс, повёлся. Как он расчувствовался, видя как его мальчик, потупив глаза немного наивно, но искренне старается отвечать на вопросы. И вот он уже сидит на стуле за столом, и вот он уже курит сигарету. Что дальше? Если бы Корс действительно поверил ему, и признал своим сыном, открылся, обнял со слезами. Что было бы тогда? Он не знал, и этот вопрос его мучил. Где он совершил ошибку? Тогда, когда вступил в открытое противостояние? Не поддался, и мало того, ответил ударом? Что было бы сейчас с Кариной, если бы он попытался найти какой-то компромисс, попытался бы договориться с демоном, может быть заключить сделку, в обмен на безопасность его девочки. Он был слишком уверен в своей силе, а Никто выглядел таким слабым и униженно-покорным. И Никто его обманул, и нанёс удар. Смертельный удар. Одним этим ударом он убил и Карину и самого Корса. И Корс не знал, что ему теперь делать.

Перед ним лежала маска Никто и перстень семьи Корс.

Глава Четвёртая.

Лес

Карина открыла глаза, потому что ветер обдувал её лицо. Придя в себя, она вскочила, удивлённо оглядываясь кругом и не веря своим глазам. Они находились в лесу. Карина стояла ногами на земле с молодой зелёной травкой, и закатное солнце красиво освещало небольшое, уютное лесное озерцо.

– Портал… Ник! Это был Портал? Боги! Как ты умудрился его найти? Почувствовать? Открыть, наконец! Или он там открывается сам периодически? Ты вроде ничего не делал… Хотя, если верить в эту историю с Розой, ты уже имел дело с Порталами…

Никто сидел на траве неподалёку, словно оглушённый, последние лучи заходящего солнца били прямо ему в глаза, но он не жмурился и не отворачивался, не пытался отодвинуться в сторону. Из чего Карина сделала неутешительный вывод, что он всё ещё слеп.

– Боги! Ну, когда же ты уже придёшь в себя? Когда восстановишься?!

Он помотал головой отрицательно, и лёг на траву.

Этот жест напугал её:

– Ты что ли останешься таким?! Не пугай меня так, братец! Орёл убьёт меня, если я не верну тебя в целости и сохранности! Только бы ещё понять, куда теперь двигаться…

Увидев небольшой холм неподалёку, Карина решила взобраться на него и по возможности осмотреться. Непонятно куда перекинул их портал. Это вообще не вредно для организма? Она где-то слышала, что люди сходили с ума, используя порталы, умирали от разрыва сердца. А вдруг они вообще где-нибудь в западном пределе, где полно колоний «нечистых», или леса на много километров вокруг! И Никто так не вовремя онемел!

– Я пойду, осмотрюсь немного, – озвучила она ему свои действия. Он даже не шелохнулся, продолжая лежать на земле на боку, веки со следами чёрной обводки полуприкрыты. Ох, как не к месту и неудачно всё это с ним происходит! Карина даже думать не хотела о том, что он может не восстановиться и останется таким.

Она забралась на поросшую соснами возвышенность и с облегчением разглядела остроконечные шпили города вдали. Что ж они оказались на безопасном расстоянии, но не так далеко как она боялась. По-видимому, стимулятор, введённый ею, продолжал своё действие, потому что Карину обуяла жажда дальнейшей деятельности.

Спускаясь с холма, она стала попутно собирать сухие ветки, намереваясь разжечь костёр

– Я хочу разжечь костёр, – сказала она Никто, всё также не получив никакой реакции в ответ. Он не спал, она видела, как подрагивают его ресницы когда он моргает, и выражение его лица… у него было такое грустное, печальное лицо, губы, его такой красивый рот, уголки опущены вниз, он был таким грустным. Она подошла к нему, присела рядом:

– Милый… – она дотронулась до его волос, поправила прядку, падавшую на лицо, – ну не грусти! Мы же выбрались!

Какой-же он был милый и несчастный, лежал тихонечко глядя в никуда незрячими глазами, и у Карины ком подступил к горлу, она забыла все свои недавние страхи, и мысли по поводу него. «Он ребёнок, несчастный измученный ребёнок»

–Знаешь… если бы я не знала что тебе сегодня… ну или это было вчера, я совсем сбилась во времени, исполнилось 25 лет… как отец говорит, я бы ни за что не поверила! Ты как маленький, и выражение лица у тебя как у обиженного ребёнка. Ну, или подростка, ну ни как у взрослого мужчины! И ещё знаешь… я не жалею что так сделала. Что помогла тебе. Ну,… на, напиши мне что-нибудь? Я не могу всё время одна говорить-говорить.

Он послушно приподнялся и взял в руки уже знакомый блокнотик, который последнее время только и служил мостиком взаимопонимания между ними. Протянул ей написанное:

«Ты мне нужна»

– Ми-и-илый! – Карина засмеялась, – я никуда не денусь и буду с тобой, знаешь, ты очень, очень хорошенький, ты похож на маму, ты вообще похож на девчонку немного, – она засмеялась, – парень не может быть таким смазливым, не удивительно, что там и Лис и Орёл, к тебе приставали, они же без башни, я бы и сама пристала… не будь ты моим братом.

И он улыбнулся ей, практически засмеялся. Она сумела его растормошить, приободрить! Она сумела его вытащить, она его спасла! Она его приободрила сейчас, и значит, сумеет и восстановить. Всё будет хорошо!

Карина разожгла небольшой костёр.

– Мне надо собрать ещё дров до темноты, и вымыть одежду в этом озере, и самой вымыться, у меня волосы воняют дерьмом, прошу прощения за такие подробности. Хорошо, что у меня с собой в сумке есть кусок мыла, надо вымыться… – она поглядела на Никто, – и тебя вымыть тоже.