Точка отсчёта

Точка отсчёта
Вячеслав Грачёв

В то утро, я как ни в чём ни бывало шёл, себе на работу, как говорится, – никого не трогал. Где-то сбоку от тротуара, на тонком металлическом заграждения газона, тихо восседал мужичок, небольшого роста, в весьма потрёпанной одежде, и с задумчиво – похмельным выражением лица. Такие люди раньше вызывали у меня сочувствие, так как я и сам частенько потреблял, и даже искал, с кем потом поговорить.

Вячеслав Грачёв

Точка отсчёта

Точка отсчёта

В то утро, я как ни в чём ни бывало шёл, себе на работу, как говорится, – никого не трогал. Где-то сбоку от тротуара, на тонком металлическом заграждения газона, тихо восседал мужичок, небольшого роста, в весьма потрёпанной одежде, и с задумчиво – похмельным выражением лица. Такие люди раньше вызывали у меня сочувствие, так как я и сам частенько потреблял, и даже искал, с кем потом поговорить. Знакомства под пиво, (а любил я тогда только пиво), происходили легко, и содержательные последующие беседы, показывали нам, как мы друг друга уважаем.

Так получилось, что весьма некстати, я внезапно завязал, может быть, потому что влез в долги, может оттого что растолстел, и стал страдать одышкой, а может, просто что-то щёлкнуло внутри, и запретило деградировать. Ну, вообщем, изменился я в дальнейшем, и стал большим занудой.

И вот, иду я на работу, не смотря по сторонам, как вдруг, какой то человек меня окликнул: "Командир, сигаретой не угостишь?"

"Не курю" – ответил я, не поворачиваясь, и это было правдой.

" Выпьешь?" – тут же обратился ко мне опять незнакомец, с интонацией бывалого бродяги, чей необъятный жизненный опыт, безусловно заслуживал внимания.

"Нет, не пью" – бросил я, не сбавляя ход, и поспешил по прямой дальше, да не тут – то было. Видимо, какая то часть алкогольного прошлого, не позволила моему голосу обрести положенные в таких случаях отшивающие нотки, и потрёпанный незнакомец почувствовал во мне своего. Он очень шустро вскочил с пристанища, и устремился вслед за мной.

" А не поможешь мелочишкой?", – спросил бродяга, догоняя меня.

Я без особой радости, остановился, и принялся копаться в барсетке. Пигорышня монет, небрежно зачепнутая из маленького отделения кошелька обрадовала несчастного, и сделала его счастливым.

"До вечера!" – крикнул мне вслед загадочный незнакомец, и я, тогда не придал этому значения. Вероятность нашей встречи вечером была относительно невелика. Бродяги, они на то и бродяги, чтобы курсировать по окрестностям, а не чтобы сидеть до вечера на одном месте.

День этот, кажется, четверг, с утра не задался. Я как обычно, собирался мирно охранять свой банк, глядя в мониторы видеонаблюдения, и прислушиваясь к бормотанию телевизионного приложения на планшете, но, то электрики, то замена ковриков, то инкасаторы, заправляющие банкоматы не менее сорока минут, дёргали меня то и дело. Вообщем, вымотался я к концу дня как следует, хотя, если смотреть со стороны, то я просто бездельничал.

Настроение окончательно упало, когда знакомый с утра голос, приветливо поздоровался со мной как с лучшим корешем, который, конечно же, должен помочь другу: "Вечер добрый, служивый! Куда спешишь, сядь, отдохни!"

Вот тут, казалось, бы, послать его , да и всё, но воспитание не позволяло, и я, вполне по человечески ответил: "Да не, домой надо, скорее" и хотел было уйти, но психолог самоучка зацепил меня следующей фразой: "Да нет там никого дома, – жена твоя к дочке ушла, а кошка спит на диване, и не ждёт никого."

Конечно, догадаться, пальцем в небо, что у моей жены есть дочь, ещё можно, но при этом, угадать, что на диване у нас спит кошка, а не скажем, собака, это уже не походило на обычную сообразительность попрошайки.

"А ты это откуда знаешь?" – спросил я, невольно останавливаясь, и бросая беглые взгляды на свои штанины, может, шерсть на них прилипла, и рассказала этому пытливому уму о нашей Буське.

"Да на лбу у тебя всё написано, а я читаю" – улыбнулся небритый незнакомец, демонстрируя остатки закопчёных зубов. "Масть у меня такая, людей определять, я вот, и сбережения все твои уже просветил, – в барсетке лопатник с тремя тысячами, и картой с пятью тысячами. А пинкод на ней, сорок два пятнадцать."

Я озадаченно застыл, не зная, как реагировать на это ясновидение, но ведь всё же в точку!

"Нет, не следил, как ты деньги в банкомате снимал, говорю же, – масть такая" – ответил на мой мысленный вопрос этот то ли машенник, то ли прорицатель.

"Да, могу всё красиво изъять, но не хочу, – надоело" – опять ответил мой собеседник на вопрос, который я не счёл нужным задавать.

Я передумал уходить, и почему-то проникся доверием к этому гражданину. Ограждение, состоящее сверху из железной трубы, вполне подходило, для того чтобы присесть на него рядом с интригующим бомжом по такому случаю.

"Я так развлекаюсь"  – пролжая улыбаться, пояснил он, явно обещая удивить меня ещё.

Пиво продавалось тут неподалёку, и я разорился на пару баночек, правда, не самых дорогих.  Загадочный бродяга, с удовольствием их принял, и в процессе нашего знакомства, я узнал, что зовут его Димас. Моё же имя, он как и всё остальное, прочитал у меня на лбу.

Человек так устроен, что тянется к тем, кто его читает, будь то психоаналитик, или шарлатан, или неизвестно кто, главное, что бы этот прорицатель мог подсказать что-нибудь очень важное, чего не видно под собственным носом. А вот чего я хотел спросить, я и сам не знал. Но Димас не зря отхлёбывал мои дары, и хитро прищурившись вдруг выдал:

"Всё в этой жизни имеет своё начало и конец, особенно, – отпущенное время. Оно утекает безвозвратно, но приходит снова, до тех пор, пока мы по нему идём. Главное, – не считать свою жизнь чем-то длинным и неделимым, иначе станут ощущаться мучительные потери прошлого. Всегда нужно иметь точку отсчёта, от которой можно начать новую жизнь. Всё что было до неё, следует оставить в прошлом, и тогда появится шанс прожить новую жизнь, с учётом предыдущего опыта. И если опять всё пойдёт не так, – точку можно передвинуть."

Философ, похожий чем-то на Диогена, задумчиво замолчал, словно ожидая моего высказывания, а я тем временем, невольно анализировал, каким профессором был этот бомж в своей прошлой жизни, пока не передвинул точку. И где же он теперь живёт, неужели в бочке?

"В бочке тесновато, я комнату снимаю" – слёту ответил Диоген Димас, – "Профессором не был, сразу стал карманником, а в камере с умными людьми приходилось общаться. Одет я плохо, потому что пью, пенсия-то маловата, вот я и ищу, кто меня угостит, заодно гранями развлечёт."

– "Какими гранями?," – не понял я.

– "Гранями души. Душа, она, как бриллиант, блестит разными мыслями, а из мыслей узоры клеятся всякие, для меня они на кино похожи, и на кроссворд, – интересно смотреть и разгадывать."

"Чем же у меня душа блестит?" – с интересом спросил я, окончательно заинтригованный этой странной беседой, – не каждый день мне выпадает такой бесплатный сеанс просвечивания.

"Песни у тебя хорошие, жаль, не поёшь, они бы в народ пошли" – довольно улыбаясь произнёс новоявленный ценитель моих стишков под аккорды, и почему – то вызвал маленькие смутные сомнения у их скептического автора, -

– "В ютубе что ли видел, как гитару мучаю?"

– "В ютубе тоже, но там что-то голос не звучит, – телефон хреново записывает, в мыслях лучше" – с выражением неподдельного восторга продолжил рассуждать Димас, и я вновь ошалел, от такой внезапной магической похвалы своего творчества.

Должен заметить, что как и всякий профессиональный бездельник, я имею хобби, это – простейшая игра на гитаре, и песни под неё, сочинённые мною прямо на работе. За годы музыкального рифмоплётства, творений у меня скопилось более сорока, жаль что третья часть из них уже почти забылась.

Странно, но чем дольше длился наш разговор, тем более мне казалось, что я давно знаю этого человека. Хотелось задавать ему вопросы, и получать на них таинственные ответы. Я впервые не нуждался в употреблении спиртного, для поддержания такого рода беседы. Просто наблюдал, как Димас прикладывался к банке, и успокаивался вместе с ним.

"А я тебя, пожалуй, передвину" – вдруг озорно сказал мой новый приятель, и зачем – то щёлкнул пальцами. После этого он поспешно встал, и произнёс, протягивая мне руку: "Всё, до встречи, тебе надо отдохнуть, – день завтра тяжёлый будет."

На прощание я полюбопытствовал: "А что ты там передвинешь у меня?"

"Точку отсчёта" – ответил Димас, и быстро зашагал прочь, не оглядываясь.

Утром я проснулся как обычно, ровно в шесть, чтобы собираться на работу не спеша. Заученный наизусть ритуал, – душ, завтрак, сбор пакета с собой, и в этот раз не претерпел никаких изменений. Я вообще, люблю жить по шаблону, безо всяких импровизаций, чтобы ничего не забыть, и не перепутать. Лена, как всегда не спешила с подъёмом, и я, как всегда её поторопил. Вышли из дома вовремя, сначала жена, минут через десять, – я.

Пожелав нашей Буське охранять жильё от мышей, я с наслаждением вдохнул свежий летний воздух, и отправился опять заниматься пногочасовым протиранием штанов о стул.

Димаса на удобном ограждении, на этот раз не было, что меня ничуть не огорчило. Я шёл на работу, и вспоминал вчерашнюю беседу как какой-то глупый сон. Главное, что я начну свою службу сегодня с чудесного кофе, и отличной шоколадной конфеты.

Беспечный порядок рабочего утра, шёл своим чередом. Мозг получил через желудок бодрящий коктейль, журналы заполнялись на редкость легко, кондиционер исправно гнал охлаждённый уличный воздух.

Внезапно, моё внимание привлёк возникший в мониторе гражданин. Он как – то по особенному выделялся среди обычных посетителей банка. И не сказать, чтобы вёл себя этот человек не так, или одет чудно. Он просто встал в середине операционного зала, и направил взгляд в камеру, висящую под потолком.

Тревожное любопытство заставило меня выйти навстречу прибывшему гостю, дабы убедиться между прочим, что это не проверяющий откуда – нибудь, из Росгвардии.

"Вот вы какой в жизни, гораздо лучше, чем на самодельных  роликах в интернете. Здесь чувствуется типаж, а значит, есть шанс разбудить хоризму" – с лёту выпалил мне довольно слащавый мужик, и только потом поздоровался: – "Добрый день, я – Топтунов Семён Газманович, я в некотором роде, помогаю развиваться талантливым людям, таким как вы. Я совершенно случайно наткнулся на ваше творчество, и думаю, что из него вполне может что-то получится. Мне стоило больших усилий отыскать вас для этого разговора."

От похвалы, такой в зобу дыханье спёрло, прямо как в басне, но я тут же, не будучи вороной, с осторожностью подумал о том, что бы это значило. Неожиданный гость, наверное предугадав мои опасения, поспешил их развеять: "Да вы, просто выслушайте меня, я помогаю не безвозмездно, но денег не беру, а предлагаю. Вернее, я возьму с вас проценты, с той суммы, которую мы вместе сделаем, а если не сделаем, то, стало быть – ничего. Мы заключим безопасный для вас контракт, нужно только ваше согласие и желание изменить свою жизнь кардинально."

Последнее слово окончательно меня смутило. Я, в принципе, не особо-то хотел что-то менять в своей жизни, тем более кардинально.