ВИКИНГ Книга 3 Северный Альянс

Надо отдать ей должное, подумал я. План внушает. Конечно, с унией было все понятно с первого взгляда. В союзе двух, таких неравных, стран, Россия неизбежно в итоге поглотит Швецию. Что в таком случае будет со шведскими правителями мне совершенно непонятно, но, думаю, этот вопрос пока на повестке дня не стоит. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Планы такого масштаба редко реализуются в точности, как задумано.

– А как же быть с моим происхождением, ваше величество. Я, конечно, в династических вопросах не силен, но как-то не хочется быть самозванцем. Они обычно плохо заканчивают! – засомневался я.

– Так вы и есть самозванец, Иван Николаевич, – засмеялась Екатерина и взяла со стола какую-то бумагу, – но вам исключительно повезло с беднягой бароном фон Штоффельном. Мне доложили, что родных у него на этом свете не осталось. Но об этом позже, а теперь слушайте историю. Курляндией с момента ее превращения из ландмейстерства Тевтонского ордена в герцогство правила династия Кетлеров. В 1730 году, когда Анна Иоанновна взошла на российский престол, герцогом Курляндии стал семидесятипятилетний Фердинанд Кетлер, последний представитель династии по мужской линии. В этом же году он женился в Данциге на двадцатилетней Иоганне Магдалене, дочери герцога Саксен-Вейнсенфельского Иоганна Георга. Хоть курляндский ландтаг и признал Фердинанда герцогом, он по прежнему жил в Данциге, где и умер в 1737 году. Считается, что детей у пары не было и в 1760 году Иоганна Магдалена тихо скончалась в Дрездене. А вообще последняя представительница рода Кетлеров – Амалия Луиза, скончалась в 1750 году. Как видите, никого из участников этих событий в живых не осталось, поэтому опровергнуть мою историю никто уже не сможет. Вот письмо князя Трубецкого, – показала она на бумагу у себя в руке, – в котором он докладывает императрице Анне о том, что в 1735 году у Иоганны Магдалены родился мальчик. Через пять дней после рождения, князь Трубецкой выкупил ребенка у кормилицы, подменив его телом другого умершего ребенка, и привез ребенка в Россию. А дальше все просто. Ребенка отдали на воспитание в семью остзейских немцев фон Штоффельнов. Возраст у вас вполне соответствует. Так и появился барон Иван Николаевич фон Штоффельн!

Вот это завернула, подумал я, и спросил:

– Ваше величество, так это письмо князя Трубецкого подлинное?

– А какая разница, Иван Николаевич, – усмехнулась Екатерина, – умельцы Ивана Перфильевича такие бумаги делают, сам автор не отличит от подлинных. К тому же, как я говорила, никого из тех людей в живых уж нет. А документы об усыновлении Иван Перфильевич подготовит позже. Вот так граф Иван Николаевич Кетлер-Крымский, будущий герцог Курляндии.

– Ваше величество, разрешите еще один вопрос? – спросил я после небольшой паузы и получив одобрительный кивок продолжил, – Если в Курляндском герцогстве безвластие и вы можете поменять там герцога по мановению руки, почему вы раньше этого не сделали?

– Баланс интересов граф! – снисходительно улыбнулась мне маэстро придворных интриг, – Само по себе герцогство мало кому интересно, но как инструмент воздействия на оппонента оно идеально. Вассал Речи Посполитой, в котором герцога назначает российский государь и охраняет русская армия, но при согласии на это короля Пруссии. И делать что-либо там, без дальнейшего интереса, выйдет себе дороже. Но если рассматривать мой замысел, то можно и рискнуть. Поэтому, запомните на будущее граф – баланс интересов, это священная корова европейской политики, но ради большого куска даже ее можно пустить под нож!

Интерлюдия "Если деньги есть, то их сразу нет"

Донбасс,

село Луганское,

около месяца назад

Врио генерального директора Донецкой горно-металлургической компании Ростислав Альбертович Чернов, он же просто «Гном», сидел в окружении кипы бумаг за рабочим столом сомкнув руки на голове и напряженно думал – где взять денег? Двести тысяч рублей, выданных в виде займа на организацию дела на Донбассе, подходили к концу, а впереди, только для того, чтобы производство вышло хотя бы на самоокупаемость, не говоря уже о прибыли, предстояла еще уйма работы.

Идея Викинга о том, что работникам нужно платить достойную по местным меркам зарплату, была неплоха – работали люди не за страх, а за совесть. Но, на начальном этапе это сжирало просто прорву денег, тогда, как прибыль работники еще не могли приносить по одной простой причине. Они занимались строительством этих самых предприятий, которые в итоге должны стать прибыльными. И это еще кроме затрат на стройматериалы и оборудование.

Таких темпов освоения земель в России, конечно, еще не видели. Кроме десяти тысяч крестьян, пожалованных Викингу, на Донбасс хлынуло огромное количество народа из окрестных земель, привлеченного, распространявшимися со скоростью лесного пожара, слухами о том, что здесь платят хорошие деньги, есть земля и судят по закону, а не по воле барина.

Георгий Райкович Депрерадович, ставший городским головой (пока не совсем законно), вместе со своей командой показали себя отличными управленцами и сумели организовать жизнь в городе, разраставшемся, как дрожжевое тесто, а многие богатые купцы, увидев с какой скоростью огромная стройка пожирает всевозможные товары и строительные материалы, основали здесь свои торговые представительства и в бюджет города начали поступать первые налоги.

Нет, конечно часть людей уже работала на восстановленных шахтах в окрестностях Лисичанска, добывая уголь, но этого было недостаточно. Коксовая батарея пока строилась, поэтому запустить Липецкие заводы было еще невозможно, а первые поставки угля в Тулу, на оружейный завод, пойдут в оплату за две паровых машины, закупленных там. По прикидкам Гнома, требовалось еще, как минимум, тысяч пятьдесят-шестьдесят рублей, чтобы нормально пережить зиму, закончить возведение основных производственных объектов и в следующем году начать уже зарабатывать деньги.

Гном, неожиданно, даже для себя, женившийся осенью на младшей дочке Депрерадовича Катарине, и оставшийся пока жить в Луганском, в старом доме Викинга, продолжал сидеть за столом и напряженно думать о деньгах, когда в комнату заглянула его молодая супруга:

– Слава, там какой-то бородатый мужик Ивана Николаевича спрашивает! – с испугом произнесла она, показывая на прихожую, и в этот момент в комнату вошел Пугачев.

Глава 2

Из фразы Екатерины, сказанной кузине, я понял только несколько слов, среди которых был «обед», но меня Екатерина на обед не пригласила, чему я был рад до глубины души. Свалившиеся на меня головокружительные новости следовало спокойно переварить, да и еще одно свидание с принцессой мне было сейчас категорически противопоказано. У меня реально первый раз в жизни сносило крышу только от одного вида женщины. Так дело не пойдет. Как я дальше буду находиться рядом с ней?

Ладно, от любой дури в башке есть универсальное средство – напряженная умственная или физическая деятельность (а лучше все вместе и много), подумал я и пошел к Елагину, человеку, который знает про империю все! Если про шведские дела лучше разговаривать с Софией, знающей кухню изнутри, то для выяснения обстановки по Курляндии лучшего кандидата не найти.

На подходе к его кабинету, у меня вдруг всплыла мысль, что историю, когда старшие говорят типа «мы здесь все порешали, сопротивления не будет, нужно только приехать и зафиксировать победу», я уже где-то слышал. Остановившись у двери, начал вспоминать, откуда я это взял, и вспомнил. Однажды, знакомые спецназеры при встрече рассказали историю, как псковский спецназ в начале войны также отправили проконтролировать смену флагов, мол с местными все тип-топ. Но харьковские всех прокинули и парней, зашедших в город на десятке «Тигров», расхерачили потом из танков. А мораль этой истории такова – если не хочешь для себя нежелательной развязки, все нужно контролировать самому!

Поговорив с Иваном Перфильевичем, я поехал домой, приводить мысли в порядок. Но сказать легче, чем сделать, поэтому за обедом я ел, даже не замечая вкуса пищи.

– Иван, у тебя странное выражение лица. Я тебя таким никогда не видела. Что-то случилось? – проявив истинно женскую наблюдательность, сразу поинтересовалась Мария, уже неплохо овладевшая русским языком.

– Все нормально Мари. Просто интересное дело намечается, вот и размышляю! – попытался спрыгнуть я с темы.

С учетом пережитого нами вместе и моего обета, Мария и дети были мне как близкие родственники, а с Марией мы общались как старинные друзья, но сразу сказать про Софию я почему-то не решился. Но не тут-то было.

– Ну, ну, и как зовут это интересное дело в юбке? – за секунду расколола она меня.

– Неужели так заметно? – чуть не облился я чаем.

– С таким мечтательным выражением лица настоящий мужчина может думать только о женщине! – констатировала она.

Я не стал ее расстраивать словами о бане, после пары недель в окопах, или запотевшей бутылке пивка, под палящим солнцем африканского Сахеля, и сознался.

– Тебе Мари дознавателем надо работать. Сдаюсь, ее зовут София!

Как и любая женщина, она тут же забыла про все свои дела, села напротив меня и начала с пылом выпытывать подробности. Тут уже скрываться смысла не было, поэтому я рассказал ей в общих чертах о сегодняшней встрече. Конечно, без упоминания статуса Софии и наших планов – будто просто познакомили во дворце с красивой придворной дамой.

– Знаешь Мари, я в амурных делах не большой знаток, времени не было заниматься. Можешь мне что-то посоветовать? – попросил я у нее помощи по окончании своего рассказа.

– Не встречайся с ней хотя бы неделю, а если не пройдет, иди и признавайся, нечего себя мучить! – с легкостью разрубила она гордиев узел моих сомнений.

***

На следующее утро я вышел на набережную прогуляться и, на свежую голову, еще раз провести оценку обстановки и определить первоочередные мероприятия. С расчетом времени, важнейшим элементом оценки, было сложно и одновременно просто. Императрица вчера никаких сроков не озвучивала, но специально или по забывчивости непонятно. А я специально не стал ничего спрашивать, не понимая пока, как я буду действовать. Учитывая, с каким темпом живет здесь общество, думаю, что времени у меня достаточно. Поэтому, чтобы не насмешить людей, будем придерживаться народной мудрости, а надо будет – ускоримся, не впервой.

Теперь, что касается противника. Из разговора с Елагиным я узнал, что армии в Курляндском герцогстве нет, что абсолютно логично. Площадь территории и численность населения герцогства, ни при каких условиях, не позволяли им выстоять в реальном столкновении даже с сегодняшней ослабленной раздорами Польшей, не говоря уже о Пруссии или России. Так какой тогда смысл тратить деньги на армию. А формальная задача по защите территории герцогства была возложена на русскую армию в виде Рижского драгунского полка, дислоцирующегося, как не трудно догадаться, в Риге, на российской территории, что в сорока километрах от столицы герцогства Митавы. Хотя даже это было излишним, нападать на герцогство было решительно некому. Задачи же по обеспечению внутренней безопасности были возложены на местную ландмилицию, выполняющую функции и таможни, и полиции, а также небольшую герцогскую гвардию, охраняющую герцога и его дворцы.

Дворцов у герцога было два, из них один, на острове в столице, вроде как не достроен, что не может не радовать. Значит остается только загородный Руэнтальский дворец, в тридцати километрах от Митавы, в лесу. То, что доктор прописал. Можно было, конечно, не заморачиваться и зайти в герцогство во главе колонны Рижских драгун и дойти до столицы парадным маршем, где и предъявить бумагу о низложении герцога. Но мы не ищем легких путей. Ведь герцогство не самоцель, а всего лишь средство. Дальше нас ждали шведы, а они, как ни крути, в это время вояки еще серьезные. Поэтому, я и подумал, а не потренировать ли моих парней в захвате дворца. Ведь такой возможности больше не представиться. Тренировки, тренировками, но их боевой операцией не заменишь. К тому же операцией не простой, а с ограничением на убийство охраны. Если они смогут и в таких условиях выполнить задачу, значит выполнят любую.

Теперь пройдемся по шведам. Здесь, по информации услышанной мной из уст императрицы, известно только то, что армия горой за Густава, а платят за весь этот банкет лягушатники. Следовательно, если тупо захватить, например, королевский дворец, то потом можно нехило отгрести от шведской армии, это вам точно не курляндцы, последний раз походу участвовавшие в Ливонской войне. Можно, конечно рассмотреть вариант ликвидации. Снайперка на крыше, один выстрел и мы в дамках. Но, это ведь монарх, лицо в нынешних реалиях практически неприкосновенное. Даже французы своим самодержцам бошки еще не поотрубали. Нет, здесь нужно действовать изящнее. Поэтому детализацию плана по шведам оставим на потом, а первым актом пьесы сделаем небольшой гоп-стоп французских денежек. Это поубавит восторгов у армейцев, да и нам они потом не помешают, вдруг надо будет что-то невесте прикупить или в свадебное путешествие соберемся.

***

Разобравшись со временем и противником, я начал прикидывать первоочередные мероприятия, ведь кроме подготовки к прихватизации герцогства, нужно было и про остальные дела не забывать. Бл..ть, как же задолбало отсутствие связи. Нужно с этим что-то делать, подумал я и вспомнил про Кулибина и его башни. Ладно, раз Мария посоветовала мне недельку поостыть и не встречаться с Софией, похожу пока по нужным людям в Питере, лицом поторгую, может какие вопросы порешаю. Поэтому, подумав, что я лицо хоть и частное, но выполняю важные государственные задачи, решил воспользоваться своим привилегированным положением на полную и снова пошел к Елагину. Мне нужен был бесхозный дворец для тренировок, да и бумаги об усыновлении надо забрать.

Иван Перфильевич поначалу от моего вопроса немного охренел, но потом настроился на деловой лад и начал думать. В Питере для моих целей ничего подходящего не было. Была парочка временно пустующих особняков, но они совершенно не подходили по размерам. Потому как, Руэнтальский дворец, по словам Елагина, очень большой. Причем построен был на русские деньги, так как герцог Бирон, в свое время, имел практически неограниченное финансирование из императорской казны.

Подумав некоторое время, Елагин уточнил:

– Иван Николаевич, а дворец необходим только в Санкт-Петербурге?

– А что, есть дворцы в других местах? – удивленно ответил я вопросом на вопрос.

– Да, в Москве почти закончили строительство дворца для ее величества, на месте Анненгофа в Лефортовской слободе, – ответил Елагин, – он архитектурно немного другой, но никак не меньше Руэнтальского!

Учитывая, что группе все равно двигаться в Питер через Москву, нам этот вариант подходил великолепно. А Добрый там все организует и без меня. Думаю, что у меня теперь все равно такой возможности не будет.

– Отличный вариант Иван Перфильевич, – обрадовался я, – а кто может дать разрешение на временное использование дворца?

– Тут Иван Николаевич увольте, – развел он руками, – только государыня матушка!