1988 год. Старое новое предприятие

– Нет, я увольняюсь совсем…

– И куда же вы пойдете работать, если не секрет…

– Я ухожу в строительную организацию, в СМУ Телефонстрой.

– Но там же командировки, там неустроенность быта…

– Ну и что, другие работают…

Нурахметов откровенно тяготится разговором, его раздражение нарастает. Нет у меня шанса взломать его оборону. Становится очевидным, – решение им продумано основательно и принято окончательно. Струсивший полтора года назад Нурахметов так и не сумел преодолеть страх ответственности, все время сопровождавшей его на АТС.

– Хорошо, я подпишу ваше заявление, готовьтесь передавать дела Гаврилюк Флере… Но имейте ввиду, когда вы надумаете вернуться назад, если это будет от меня зависеть, я вас обратно на работу не приму.

Нурахметов знает, что я сдерживаю данные обещания, но и это предупреждение его не останавливает.

Досадно, на совершенно непредвиденном месте возникла серьезная кадровая прореха. Конечно, некоторое время Гаврилюк Флера поруководит цехом, но на постоянную работу начальником она точно не согласится…

Несколько дней мы тщательно взвешиваем и обсуждаем с главным инженером способности потенциальных претендентов на руководство цехом. Совсем невелик выбор, а если говорить прямо – его просто нет.

У Макарычева что-то зреет… Знающий на предприятии подноготные всех и вся, он предлагает на первый взгляд ну совсем парадоксальный вариант:

– А что если возглавить цех мы предложим Шмидту.

Я недоуменно вскидываю брови: – что еще за Шмидт?.. Мне эта фамилия ни о чем не говорит.

– Ну как же, Виктор Васильевич! Он сейчас работает в должности инженера, на новой АТС, на Северной промзоне. Вы с ним встречались.

У меня перед глазами выплывает серенький мужичишка с бесцветными глазами, какой-то неухоженный с виду, но очень внимательно слушавший указания, которые я давал ему при посещении новой станции.

– Александр Николаевич, ну какой же из него начальник – из него же так и выпирает необразованность, он же, по-моему, даже несколько слов связать не может – а только при разговоре, мычит что-то невнятное…

– Э…э, не говорите так Виктор Васильевич! Это парень с амбициями и характером, и специальное образование у него есть, он, кажется, окончил техникум связи.

Да, действительно, в одном из тех мимолетных разговоров Шмидт успел сообщить мне, что мы с ним почти земляки. Он учился в техникуме во Фрунзе, в трехстах километрах от Джамбула – моей родины, и там же в Киргизии несколько лет работал кабельщиком-спайщиком… Прямо так и выразил радость:

– Виктор Васильевич, а мы ведь земляки…

А Макарычев продолжает:

– Я считаю, что начальником цеха АТС должен быть все-таки мужчина, а Шмидт уже достаточно поработал в цехе и хорошо его знает. Он достаточно жесткий мужик и я имел возможность на практике проверить в процессе монтажа телефонной станции на УМР, как он может организовать людей и добиться от них исполнения порученной работы. В одном из разговоров со мной он как-то выразился, что ему скучно просто работать на АТС. У него, Виктор Васильевич, есть стремление к росту, – он это не скрывает…

Макарычев раскрывает свое видение на Шмидта со всех сторон и в его предложении просматривается явный резон. Ну а то, что на вид он невзрачненький – так с лица же воду не пить…

Я не очень согласен с Макарычевым, что руководить цехом АТС должен обязательно мужчина, но и из женщин, работающих на АТС, лидера пока не просматривается, а если вообще из мужчин выбирать, то их там, раз-два и обчелся.

– Ладно, приглашайте Шмидта, посмотрим, чем он дышит.

С интересом рассматриваю сидящего передо мной человека. Из его личного дела знаю, – он всего на год старше меня, а вот выглядит гораздо старше. Этот вид придает ему рано начавшая лысеть голова, жесткие еще непокорные редкие пегие волосы разрозненными пучками разбросаны по ней. Отсюда – и неряшливый вид, и невзрачность…

Но то, как он держится – мне нравится. Он, конечно же, знает, с какой целью его пригласили, безусловно, волнуется, но это волнение проскальзывает, если только тщательно присмотреться. Немногословный, он растягивает речь, подбирая слова, но мысли свои формулирует четко. Приятная неожиданность – в общем-то, из тщедушного вида, с лица выбивается открытый смелый взгляд. Чувствуется внутренняя уверенность этого человека в своих силах и продуманная осознанность согласия на предлагаемую ему работу.

Задаю ему прямые открытые вопросы:

– Александр Семенович, коллектив женский, требует особенных подходов к управлению, – не боитесь?.. Несмотря на тот опыт, который у вас имеется, вам придется очень многому учится вновь, и на ходу, – сможете?… И вообще, как вы ощущаете себя внутри, – нагрузку ведь взвалите серьезную, – справитесь?..

– Не боюсь,… смогу,… справлюсь…

Много дел у цеха АТС. Есть надежда, что Шмидт Александр Семенович действительно сам поработавший и кабельщиком и монтером уверенно впишется во взаимоотношения с линейно-кабельным цехом, усовершенствует взаимоотношения подчиненного ему кросса с бригадами линейщиков, найдет общий язык с Висящевым.

И все-таки самой главной тактической задачей поставленной перед этим цехом остается поставленная еще в прошлом году задача – нарастить монтированную емкость АТС-4.

Но и этого мало, для выполнения плана по установкам телефонов на первый квартал. Для этого, даже при появлении на АТС-4 свободной емкости, не хватит линий. Поступившего оборудования по объектам развития достаточно и надо срочно форсировать монтаж стоек для включения спаренных телефонов на АТС-7 в Юбилейном микрорайоне. Очень уж там большой спрос на установку телефонов и возможности по спариванию телефонов установленных у абонентов в многоэтажных домах велики. Ход выполнения этой работы и будет пробным камнем для вновь испеченного начальника цеха АТС – Шмидта Александра Семеновича.

Глава 6

Случился казус. Фенин Андрей Алексеевич досадливо морщится и чертыхается на своих помощников. Оказывается, городскому предприятию дали неправильное название. Помню, при образовании Телеграфно-телефонной станции среди связистов тоже шли споры, – как же правильно? Телефонно-телеграфная, – ведь количество телефонов на предприятии значительно превышает число телеграфных установок, или все-таки – Телеграфно-телефонная?

Сошлись – на последнем. Ведь начало развитию электрической связи положил телеграф. Значит, этому слову по праву и принадлежит первое место.

Городская телефонная станция… Нет, неправильно! Все-таки проводная линия начала использоваться гораздо раньше коммутатора. Да и основу городской связи составляют линии, – воздушные и кабельные, а еще – все более разветвляющаяся телефонная канализация. Все это в целом – телефонная сеть. Значит и предприятие должно называться – Городская телефонная сеть.

Андрей Алексеевич сокрушенно вздыхает:

– Надо все привести в соответствие. Придется вашему кадровику вписать изменение по названию предприятия в трудовые книжки работников. Будет дополнительная запись.

– Ну что же, раз надо Андрей Алексеевич, – сделаем…

Несмотря на явственно ощущаемые, лежавшие на поверхности, видимые невооруженным взглядом, серьезные успехи, достигнутые Линейно-кабельным цехом, взаимоотношения Висящева с экономическим отделом по-прежнему напряжены. Не обходится без трений. Вот и сейчас он возмущается бездушным отношением экономиста Мурносовой к работникам цеха.

– Ну как же так, Виктор Васильевич, – всем выплатили тринадцатую зарплату, а вот кабельщику Муметжанову она не положена. А ведь он добросовестно, полный год у нас отработал. Работал старательно и с желанием. Мурносова категорически против выплаты ему годового вознаграждения.

Я понимаю, что формально Курносова права – работающий у нас Муметжанов по особому договору с исправительным учреждением, где он отбывает наказание – конечно же, не входит в списочный состав коллектива. Личный вклад кабельщика Муметжанова весом в достигнутом успехе – это неоспоримо. Я тоже на месте Висящева не смог бы внятно объяснить – почему ему за равный с нынешними товарищами труд лишь на том основании, что он находится в чрезвычайных жизненных обстоятельствах – положено платить более низкую зарплату. Ему и так выплачиваются крохи – ибо большая часть его заработка отчуждается исправительным учреждением. Большой срок отбывания наказания у Муметжанова. Как минимум, год он еще может работать на телефонной сети и, безусловно, будет ей полезен. И очень немаловажно чтобы и так наказанный судьбой работал он в нашем коллективе с ощущением полноправного человека.

– Александр Дмитриевич, принесите мне представление, я подпишу.

Моя положительная резолюция на документе – не является для Мурносовой достаточным основанием для исполнения. Она сбивчиво, ссылаясь на Коллективный договор, пытается доказать мне неправомочность принятого решения. И это в отношении оценки труда достойно работающего человека с дефицитной и так нужной предприятию профессией!.. Но она уже научилась чувствовать рамки, за пределы которых во взаимоотношениях со мной переступать не следует. Случай с Муметжановым – не тот случай, из-за которого нужно идти на рожон.

– Хорошо, Виктор Васильевич, – под вашу ответственность… – многозначительно срываются с её губ слова с характерной хрипотцой.

Голос мой наливается металлом:

– Любая мелочь происшедшая на предприятии – это моя ответственность. Сделайте так, чтобы законность при исполнении моего распоряжения нарушена не была.

Вечером этого же дня я с удовлетворением подписываю подготовленный приказ о выплате годового вознаграждения Муметжанову.

Вообще-то, с экономической точки зрения, положение предприятия после реорганизации оказывается довольно крепким. И экономист Мурносова и главный бухгалтер Пильникова уже прошли школу реорганизации при разделении Городского узла связи на Почтамт и Телеграфно-телефонную станцию в 1976 году. Тогда, по многим экономическим позициям, в выигрыше оказался Почтамт с опытным Селиным С.И. оставшимся им руководить. Сейчас же, перед Управлением связи, они очень четко обосновали, и смогли отстоять жизненно важные для нового старого предприятия параметры и фонды.

Заложенный базовый фонд оплаты труда позволяет уже в начале года ключевым работникам Городской телефонной сети назначить различные доплаты к установленным должностным окладам. Такие доплаты получают 37 специалистов. Это все рядовые работники и инженеры. Многие из них получали доплаты и ранее – за расширенную зону, за высокое профессиональное мастерство, за совмещение профессий.