Оценить:
 Рейтинг: 0

Семь на семь

1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
1 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Семь на семь
Виктор Александрович Уманский

Конец школы – время перемен и первой любви. Тома чарует Кирилла своей загадочностью, в ней ему видится целый мир творчества и красоты. Но вот Сэм знаком с Томой давно и считает иначе: она попросту дурит Кирилла и вертит им в своих целях.

Сэм и Денис принадлежали к настолько далёким и непохожим мирам, что Кирилл не мог и представить, что однажды они пересекутся, а тем более – на своеобразном поле боя.

Дена он впервые увидел, катаясь на велике. Время было – весна, конец девятого класса. Сырой воздух казался до того тёплым, что Кирилл разделся до футболки, – и тут же разыгрался ветер, пробравший его до костей. На спинке замызганной скамейки, уперев ноги в сиденье, потягивали пиво четверо неприметных ребят, один из которых свистел и махал Кириллу рукой.

Кирилл подъехал ближе. В лице парня было что-то татарское: желтоватая кожа, широкий нос, глаза – чуть у?же, чем обычно у русских.

Звали парня Денис или попросту Ден. Он был на голову ниже Кирилла, но под обтягивающей белой футболкой бугрились мускулы. Грязные чёрные волосы Ден ежесекундно приглаживал широкой ладонью. Кожа его в районе предплечья была розовой и дряблой – ожог.

Как оказалось, Дену понравился велосипед Кирилла: настолько сильно, что он стал упрашивать прокатиться. Кирилл воспринял эту идею без энтузиазма, но Ден принялся горячо уверять, что прокатится только до ближайшего рекламного щита и обратно, а в качестве гарантии практически силой запихал в руки Кириллу свою сумку. Двигался Ден порывисто, даже дёргано, болтал без остановки и был очень настойчив. В итоге в течение следующих десяти минут Кирилл нервно наблюдал за прыжками, которые тот совершал на его велосипеде по ближайшим кочкам.

Во время очередного прыжка Ден навернулся и пропахал животом пыльную дорожку. Его белая футболка основательно посерела. Велосипед он возвратил с новой царапиной на раме, зато немедленно пригласил Кирилла этим же вечером присоединиться к тусовке у него дома.

Кирилла подобные события всегда привлекали – по причине почти полного их отсутствия в его жизни.

Вырос он без отца, а мать была кроткой и тихой женщиной. В юности она была отличницей, образованию придавала огромное значение и сына воспитывала так же. С детства Кирилл усердно занимался и много читал. В оставшееся же время – катался на велосипеде, гулял с друзьями – стандартный набор. И всё же его мучило странное томление: казалось, жизнь его была начисто лишена настоящих приключений, тогда как они случались где-то совсем рядом – он чувствовал это.

– Хорошо, спасибо. Зайду, – ответил он Дену.

Ден жил в «двушке» в панельной пятиэтажке. В спальне, запершись, сидела его мать, а в гостиную набилось человек десять – возрастом от пятнадцати до двадцати. Дым стоял стеной: балкон уже заняли два парня, и остальные курили прямо в комнате. Пепел пытались стряхивать в пепельницу, сооружённую из обрезанной пивной банки, и иногда даже попадали. На ковре вокруг банки образовалось чёрное пятно, постепенно разносимое по ковру носками всех присутствующих.

Кирилл присел на край широкого дивана. Часть площади уже была занята: один из парней взял в охапку сильно накрашенную и полноватую девочку и уложил её у стенки, очевидно, добиваясь благосклонности. Девочка сопротивлялась, но весьма вяло.

Остальные пытались общаться, но получался натуральный гвалт: каждый старался перекричать других. Кирилл прислушался к разговору и выделил две основные темы: распутное поведение одной из их общих знакомых по имени (или по кличке) Зара и шансы «Спартака» в грядущем сезоне.

Ден громче всех и совершенно безапелляционно заявлял, что «Спартак» разнесёт «коней» на раз-два, а противостоял ему скептик – грузный парень с сигаретой в руках. Внезапно Ден без предупреждения рубанул ладонью перед лицом своего оппонента, и сигарета в снопе искр вылетела у того из рук. Грузный парень вскочил, попытавшись схватить Дена, но тот уже прыгнул с пола на диван, едва не приземлившись на парочку у стены. Сигарету, упавшую на ковёр, затушили тапкой.

Убедившись, что противник уселся на место, Ден тоже вернулся в общий круг, но уже не для того, чтобы спорить о футболе: теперь его привлекла милая девочка лет пятнадцати. До сих пор она сидела на ковре рядом с долговязым парнем, привалившись спиной к краю дивана, и вежливо смеялась шуткам собеседника. Ден ворвался в эту идиллию подобно урагану. Грохнувшись на пол, он прижался к девочке боком, взял её руки в свои и начал тараторить, перескакивая с одной фразы на другую:

– Машка, какие же у тебя обалденные руки, а шортики мне нравятся… Как там Олег, когда покажется? И ножки ещё лучше стали, взрослеешь… Лови!

Ден внезапно запустил пустой банкой в парня, который выходил с балкона. Тот не растерялся: принял банку грудью и ударом ноги отправил её в обратную сторону. Кирилл отклонился назад, а Ден ударил летящую банку кулаком, и она загремела куда-то в коридор. Ден тут же вернулся к Маше, на этот раз уже положив руку чуть повыше её коленки:

– Моя девочка… Какие же они гладкие! Почему редко приходишь?

Маша не успевала толком ответить. Её предыдущий собеседник с недовольным лицом дымил перед собой. Кирилл был уверен, что у Дена ничего не выйдет: слишком уж топорными казались его действия, а к девушкам, как считал Кирилл, нужен был тонкий подход. Но Ден продолжал напирать, и вскоре Маша совсем размякла от комплиментов, которыми он строчил, как из пулемёта. Минут через пятнадцать Ден вскочил и за руку утянул её куда-то в ванную.

Жизнь Кирилла была полна обязательств и ответственности. На кухне давно пора было делать ремонт – мама уже сорвала обои, на лето стоило найти подработку, а главное – близилось поступление в вуз. Но здесь, в прокуренной комнате, Кирилл вдруг понял, что можно жить иначе. Как? Он бы сказал: «Легко».

* * *

В жизни Кирилла начался новый странный период. Теперь он регулярно виделся с Деном и его многочисленными друзьями. Формально Ден учился в колледже, но посещал его редко. На мать он то орал матом, то слёзно винился у неё в ногах. Решения принимал быстро и так же быстро мог их поменять. На улице Ден внезапно и без предупреждения пинал урны, пугал дворовых котов и собак дикими криками, швырял в стены стеклянные бутылки. Кусты и мелкие деревья, которым не повезло оказаться у него на пути, он мог, не долго думая, сломать и запустить в ближайший автомобиль. Когда из автомобиля неожиданно вылезал водитель, – Ден срывался с места, и Кириллу ничего не оставалось, кроме как тоже сделать ноги.

Среди друзей Дена было много футбольных хулиганов и спортсменов, да и сам он не раз пытался ходить на различные единоборства. Из очередного зала бокса тренер вышвырнул его за неуплату: Ден месяц обещал принести деньги, но так этого и не сделал. В следующий клуб – теперь уже на рукопашный бой – они отправились уже вместе с Кириллом.

Но самые невероятные вещи Ден начинал вытворять, встречая симпатичных девушек. Он не блистал ни внешностью, ни умом, но ему это было и не нужно. Каждой девушке он показывал, что хочет её, и показывал это прямо и настойчиво. Он не терпел прелюдий в виде вежливого знакомства и постепенного сближения, его намерения не маскировались ни дружбой, ни отношениями.

Когда во время традиционных шатаний по району Ден замечал симпатичных девочек, то немедленно устремлялся к ним. Он выбирал одну – и начинал забалтывать именно её, не уделяя другим и секунды внимания и обыкновенно оставляя их на попечение Кирилла с его вежливой улыбкой и общими вопросами. Жертве он не давал опомниться от комплиментов. Смотря на его внезапную – и едва ли не безумную – одержимость новой знакомой, легко было поверить всем сердцем, что Ден и впрямь «в жизни не видал такой чумовой девчонки».

И что же… девушки таяли и сдавались. Не могли устоять ни пятнадцатилетние, ни тридцатилетние: Ден без колебаний подходил и к ним. Если же какая-нибудь всё же отправляла его куда подальше твёрдо и бесповоротно – он мог с досадой материться с минуту, после чего его внимание неизменно переключалось на что-то другое. В радиусе нескольких кварталов от дома Дена близким знакомством с ним отметились десятки девушек. Некоторые до сих пор страдали, регулярно писали или звонили. Едва ли Ден вспоминал о них – за исключением случаев, когда намечалась вечеринка, а у него до сих пор не было спутницы. Вот тогда он сам звонил одной из этих девочек, и она приезжала, прекрасно зная, что её ждёт.

Порывистое до безумия поведение Дена оказывало странное действие не только на женщин. Рядом с ним Кирилл чувствовал, как всё становится просто. Ден ни в грош не ставил отношения, оценки, своё и чужое имущество – и рядом с ним Кирилл тоже начинал хохотать, чувствуя, как его проблемы и ценности превращаются в пустяк. Время от времени у него даже получалось по-настоящему ловить волну хулиганства и лёгкости: вместе с Деном он начинал громить неугодные заборы, без причины прыгать по скамейкам и гаражам, а главное – не просто вежливо общаться с девушками, а настойчиво атаковать, не скрывая намерений. Когда это впервые дало результат, Кирилл твёрдо уверился в правильности такого подхода.

В компаниях, где Ден тусовался, ценилось в первую очередь умение за себя постоять: как словесно, так и кулаками. Когда Кирилла впервые начал агрессивно крыть матом один из футболистов, он опешил и не знал, что ответить. Стоило, однако, его обидчику перейти некую черту и задеть тему семьи, как гнев вытеснил все прочие чувства, и Кирилл бросился в драку. Тем же вечером и он, и его противник сидели вместе с Деном и другими ребятами на детской площадке, пили пиво и соревновались в меткости, швыряя бутылки в столб. Нос Кирилла распух, бровь была рассечена, зато его зауважали. Закончилась пьянка приездом наряда ППС, от которого все дружно спасались бегством через территорию детского садика, с прыжка переваливаясь всем телом через чёрный металлический забор.

– На футболе упал, мам, – позже объяснил свою травму Кирилл.

Успеваемость Кирилла поползла вниз, учителя стали жаловаться на пропуски, и мама заволновалась. Вступительные экзамены неумолимо приближались, и в одиннадцатом классе пришла пора браться за ум. Не без некоторого труда и не без помощи соседа по парте Кирилл сдал экзамен в ФМШ – вечернюю физмат школу при Бауманке[1 - Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана.].

* * *

В ФМШ Кирилл и познакомился с Сэмом. Выглядел тот эффектно: высокий, с шапкой кудрявых рыжих волос и вечной щетиной, в неизменном сером пальто. Перемещался он странной походкой, вытянув неподвижные руки вдоль тела и на каждом шагу покачиваясь вверх-вниз.

Когда в переменах между занятиями они выходили покурить, Кирилл не мог не любоваться Сэмом: ссутулившись, тот прикуривал и затягивался, уставившись вдаль сквозь стёкла очков, а затем начинал говорить, и перед Кириллом оживали образы незнакомого мира. Жить здесь нужно было красиво (иная жизнь не имела ценности), а умирать – непременно молодым: ведь тот, кто живёт по-настоящему, и не имел шансов состариться. Ценно было лишь творчество, а на его благо служили инструменты: любовь, одиночество, счастье и горе.

Сэм играл на гитаре и сочинял собственные песни, а его друзьями были художники, писатели, музыканты. Агрессивная защита собственного достоинства, которой Кирилл учился у себя на районе, была этим личностям чужда. Они проводили время в позитивном безделье: собирались у кого-то на квартире, курили кальян и траву, играли на гитарах и барабанах, рисовали, любили друг друга. В другое время они часто шатались по Арбату, а местом встречи и своеобразным «центром силы» считали Стену Цоя[2 - Стена Цоя – стена дома № 37 по улице Арбат, выходящая в Кривоарбатский переулок Москвы, которую поклонники творчества Виктора Цоя исписали надписями «Кино», «Цой жив», цитатами из песен и признаниями в любви музыканту. Представляет собой памятник и достопримечательность Москвы.].

Кириллу хотелось своими глазами взглянуть на мир, описываемый Сэмом, и однажды вечером он составил Сэму компанию. Пока они шли по Арбату, Сэм уже успел поздороваться с парой одиночек бомжеватого вида, а у Стены Цоя подошёл к трём ребятам в кожаных куртках, устроившихся на бордюре с пивом и гитарой. От них Сэм узнал, что посиделки сегодня проходят у Шамана, и без колебаний отправился туда. Кирилла он не приглашал, но и не прогонял, и тот решил вежливо спросить:

– А мне можно заглянуть? Интересно, как у вас всё проходит.

– Да пожалуйста, – Сэм пожал плечами.

Кирпичный дом старой постройки спрятался в глубине Карманицкого переулка. По наследству от родственников Шаману досталась просторная и обветшалая однушка, которую он превратил в штаб-квартиру «детей Арбата» – так они называли свою тусовку. Мебели здесь было мало: стол на кухне, древний коричневый диван, шкаф с отломанной дверцей да пара матрасов на полу. Окно гостиной закрывали тяжёлые и грязные бордовые шторы.

На паркетном полу, прикрытом клеёнкой, стоял кальян. Несколько человек сидели вокруг по-турецки и передавали друг другу трубку. На матрасе у стены, прислонившись к ней спиной, устроились двое. В одном из них Кирилл по описанию сразу узнал Шамана: тощий парень со впалыми скулами, в очках и с длинными чёрными волосами, забранными в хвост. Не обращая внимания ни на кого вокруг, он играл на гитаре «Пятницу»[3 - 5’nizza (читается «Пятница») – харьковский музыкальный дуэт, исполняющий песни в стиле хип-хоп, регги и фанк. Основан в 2000 году.]. Сидевшая рядом девушка с коротким ёжиком белых волос курила, прислонив затылок к стене и прикрыв глаза.

Дальняя стена была зачем-то облеплена газетами. Рядом с ней присела на корточки девочка с плёночным фотоаппаратом: тёмно-синяя рубашка навыпуск, закатанные рукава, зелёные брюки с пятнами краски и кеды. Запястья её охватывали многочисленные феньки. Сделав несколько фотографий бородача, затягивающегося кальяном, девочка поднялась и обернулась к Кириллу. У неё были волнистые каштановые волосы, небрежно спадавшие на плечи, и ясные голубые глаза. В них Кириллу почудилась непривычная доброта, и он, неожиданно для себя, улыбнулся. Девочка улыбнулась в ответ, и на её щеках образовались милейшие ямочки. «Вот она», – подумал Кирилл.

Подходя познакомиться, он старался выглядеть весело и беззаботно, а не напряжённо и взволнованно – как на самом деле себя чувствовал. Несколько минут спустя они с Томой уже сидели рядом на подоконнике, болтая ногами и наблюдая за происходящим в комнате. Красуясь, Кирилл рассказывал про свои подвиги – беготню от жильцов на районе, прыжки на велосипеде, заканчивающиеся ссадинами и гнутыми колёсами. Обычно девочки от этих рассказов таяли: как же, перед ними такой бесстрашный и отвязный парень. Но Тома смотрела перед собой чуть рассеянно, и Кирилл не мог угадать, производит ли на неё хоть какое-то впечатление.

– А ты спортом занимаешься? – спросил он.

– На самокате катаюсь.

– Неплохо! У меня-то рукопашка…

– Что?

– Рукопашный бой.

– Мне такое неинтересно.

– В смысле?

– Не люблю насилие, – серьёзно ответила она.
1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
1 из 6

Другие электронные книги автора Виктор Александрович Уманский