Детективное агентство «Хомяк». Повесть-сказка

– Вора найди, Вася. А товар и возмещение за убытки я из него сам выбью! Только без милиции. Нам лишний шум ни к чему.

– Короче, ты хочешь, чтобы я предъявил тебе доказательства, что такой-то тип имеет отношение к краже? – Наш Хозяин сделал какую-то запись в книжке.

– Да, это может быть заказчик, заинтересованное лицо, конкурент какой-нибудь. А может быть и сам взломщик. Хоть на кого-то укажи. Но так, чтобы у меня было доказательство, чтобы я смог припереть его к стенке! – Тихон достал платок и вытер лоб. – Со всеми у меня хорошие отношения, никто на меня бочку не катит… А тут…

– Ладно, разберёмся.

Тут я заметил, что Тимка осторожно обнюхал ларёчника, запоминая запах. Котяра тоже внимательно оглядывал его. Одним глазом, правда, второй поленился открыть, гад. Я тоже осмотрел жалобщика, то есть, клиента. Ничего особенного, помятые брюки, мокрая от пота рубашка, морда такая жалостливая… Да мне и смотреть-то много не надо. Я всех насквозь вижу.

– Каков будет гонорар? – наконец спросил Хомяк. Тут я не удержался и выпорхнул в окно.

Люблю полетать, крылышками помахать. Здешние хищные птицы меня хорошо знают, уважают, но я стараюсь держаться от них подальше, мало ли что. А про мальчишек я уже говорил,… охотнички, на мою голову…

Ларёк Тишкин я хорошо знаю. Нет там ничего хорошего. Торгует толстяк консервами – рыбными да мясными, редкая гадость. И ещё различным кормом для кошек и собак. Вот это уже совсем лишнее. Кошки пусть мышей ловят. А собаки всегда что-нибудь на пропитание себе раздобудут. Вот попугай, это другое дело! Кормёжка такой редкой и привередливой птицы – дело хлопотное. Надо угодить попугаю как вкусовыми качествами корма, так и содержанием витаминов и питательных веществ. Но это я отвлёкся.

У ларька, как всегда, сидело много бестолковых воробьёв. Воробей – пустая птица, бесполезная. Но они вездесущи. Сколько разных тайн можно узнать, задав единственный наводящий вопрос, и не представить! Летают они везде, общаются, передают друг другу разные новости, большинство, конечно, никчемные. Но случается выпытать у них и любопытную информацию. Поэтому я держу воробьёв за своих нештатных агентов. Они-то этого не знают, а мне – выгодно! Ещё синички могут помочь. Но с ними сложнее, больно уж хитрые.

Побеседовал я с ними. Выяснил, что действительно ларёк грабили. Дважды. Но загвоздка была в том, что почти всё награбленное разбойники сваливали в яму, что на берегу реки, прикрывали ветками и больше к ней не возвращались. Я слетал на это место, удостоверился. Это меня озадачило.

Но ещё больше меня озадачило то, что появился Тимка. Тоже решил помочь Хозяину. Тут я взял дело в свои, …. скажем так, под своё руководство, и приказал: «Пёс, ищи!». Тот своим нюхом быстро определил, что грабителей было двое. От ларька до ямы весь путь как по ниточке прошёл. И обратно, до того дома, где воры остановились.

Ещё большим сюрпризом случилось то, что в это дело ввязался Кот. Появился бесшумно, да ещё начал упрекать, что это вы сорвались с места, не дослушав до конца разговор. А там, говорит, прозвучала важная фраза: ларёк обворовывали каждый вторник, точнее, в ночь на вторник. Ну и что, отвечаем мы с Тимом. А Кот: а вдруг пригодится!

Дальше – вкратце. Я проявил незаурядный организаторский талант, направив своих помощников по разным направлениям поисков, сообразно их способностям. Кот придавил пару мышей в ларьке, несильно, только попугать. Те и рассказали ему, что воры не консервы искали, а что-то другое, что замаскировано под консервы. Светили фонариками, ругались. Оказывается, первый раз они ошиблись, не нашли того, что искали. Пришлось во второй раз лезть. «Вот, – сказал Мурик. – Не на следующий день, а именно в ночь на вторник. А что у нас во вторник происходит? Или в понедельник?». Думали-гадали, ничего не придумали. Помог Тим. Где-то возле пристани он уловил запах воров. А тут уж мы догадались – по понедельникам к нам заходит рейсовый теплоход. Из города.

Значит, что мы имеем? Где воры спрятались, знаем. То, что они дважды грабили один ларёк после прихода теплохода, знаем. То, что они искали что-то похожее на консервы, но совсем не консервы, тоже известно. Но как всё это сообщить Хозяину? Решили действовать так. Тимка вбежал в дом, где Хозяин молчаливо сидел за столом и рисовал какие-то схемы, и потащил его к реке. Тот сначала упирался, но потом сообразил, что неспроста Пёс так увлечённо его куда-то зовёт. Да ещё я летаю, крыльями хлопаю. Привели мы его сначала к яме, потом к ларьку, потом к дому, где, по нашим предположениям, воры сидят. Кот слазил во двор и принёс бумажку – этикетку с консервной банки. Вот тут-то Хомяка и осенило. Всё понял. Отправился он к Тихону, всё ему рассказал.

Правда, без милиции не обошлось. Дело оказалось серьёзным – обнаружилась партия наркотиков, которых замаскировали под кильку в томате. Привозили их на теплоходе, вместе с консервами и прочими товарами, которые раскупали ларёчники. Ночью надо было изъять из ларька требуемый товар. В первый раз какая-то накладка произошла, не нашли. Пришлось через неделю повторить.

Вот так наш Хомяк и прославился. Зауважали. Появились другие клиенты. А мы, то есть я, Тим и Мурик стали неофициальными сыщиками. Помогать стали Хозяину в его делах. Правда, одно дело – раскрыть преступление. А другое – дать понять Хомяку, что мы раскопали. Он-то до сих пор полагает, что это всё его заслуги. А каких трудов нам стоит подкинуть ему какую-нибудь улику, или что-то такое, что наведёт его на нужную мысль! Ведь говорить-то мы не умеем! Я, пожалуй, могу что-нибудь крикнуть этакое,… но словарный запас у меня ограничен. А кричать Хозяину что-то вроде: «Дармоед!!! Чтоб тебя кот сожрал!!!» не хочется.

Но дела в основном были мелкие. Нечасто приходилось напрягаться, чтобы подложить бестолковому Хомяку под нос очередную улику и дать понять, что это именно улика. Пожалуй, пришлось особенно потрудиться, раскрывая ограбление нашего городского краеведческого музея. А точнее, художественной галереи, что расположена в музее.

3. Пёс. Начало славных дел

Сам я своих родителей не помню. У нас, собак, это часто случается. Однажды обнаруживаешь себя где-нибудь на улице под дождём, мокрый, голодный и замёрзший. Только помнишь, что где-то было мамино брюшко, её заботливый язык, лапы,… а куда всё пропало? Так случилось и со мной. Горевал я, плакал. То есть, тихонечко так скулил. Будь я, положим, псом известной породы, или каким-нибудь замечательно красивым, тогда другое дело, тогда всё могло сложиться иначе.

Но судьба ко мне всё же оказалось благосклонной. Моё спасение пришло неожиданно в лице Хозяина. Сейчас я его называю Шефом, потому что он начальник сыскного бюро, а я – его помощник. Только он этого ещё не знает.

Шеф – человек добрый и меня очень любит. Я его тоже люблю и со всей ответственностью заявляю, что за нашего Хозяина кому хочешь горло перегрызу. Сейчас у меня и лапы, и мышцы, и клыки – дай бог каждому!

Ещё у нас живёт попугай Федя. Он тут давно. Федя опытный сотрудник, у них с Шефом уже старая дружба. Хозяин Федю любит и всегда советуется с ним в ходе расследования важных дел. Похоже, он его считает своим заместителем. Поэтому Федя такой заносчивый. Часто выкрикивает какие-то непонятные фразы, вроде такой: «Полфута ниже ватерлинии!!!». Ну да, он же уверяет, что его предки плавали с самим Джоном Сильвером. Я не знаю, кто это такой, наверное, известный пират. А ещё Федя называет Шефа Хомяком. Вот тут я с ним не согласен. Какой же Хозяин хомяк? Видел я этого зверя, ничего похожего!

Кроме Попугая у нас живёт Кот. Вообще-то собакам полагается к кошкам относиться по-собачьи, то есть не давать им прохода. Нигде. Но я с Муриком с самого детства знаком, мы ели из одной миски, постоянно играли, и я к нему хорошо отношусь. Да и к другим кошкам не чувствую неприязни. Даже наоборот, мне было бы плохо, если б с Котом случилось что-то нехорошее. Мне приходилось защищал его пару раз, когда на него наскакивали другие, соседские собаки. Потом те говорили, что я ненастоящий пёс, если защищаю котов. На что я ответил, что готов любому из них доказать, что я – настоящий пёс! А кто не верит, может ощутить на своей шкуре хватку моих клыков. Желающих не оказалось.

Кота я тоже считаю полноправным членом нашей сыскной бригады. Очень полезно он иногда работает. Мозги у него варят, надо отметить.

Федя тоже приносит большую пользу в проводимых расследованиях, но он считает себя главным в нашей компании. И ведёт себя вызывающе. «Мы с Хомяком вас напрасно кормим! – иногда верещит он. – От вас толку ноль!». Знаю, что бахвалится от нечего делать, а всё же обидно. Вцепиться бы ему в хвост, выдрать пару перьев из его бесстыжего зада, да Шеф может обидеться. Он Федю тоже любит. Поэтому и Мурик его терпит.

Сыскарь я что надо! Мои предки наверняка служили в милиции или на границе. В первом нашем деле я без труда взял след, который не могла взять оперативная собака. Может, старая была и ленивая, а скорее, ей нюх перебил табачный запах. Воры специально рассыпали несколько пачек сигарет, растоптали табак. Я сразу определил это, едва почуял «табачный» след, а то, что он идёт из ларька, было понятно. В сам ларёк я не полез, не вынес бы эту вонь…

Вообще, в мире множество разных запахов. Есть приятные, например, запах моего Шефа или сваренной бульонки. Неплохо пахнет и другая еда. Ещё мне нравятся, как пахнут цветы, трава, листья. Есть и непонятные запахи, незнакомые. Их я стараюсь запомнить и распознать. А есть очень противные. Например, наш сосед, пёс Корнет, который повадился на моей территории задирать лапу. Метит он её, хотя знает, что это мои владения. Ничего, поймаю его, задам трёпку!

Не подвёло меня чутьё и при расследовании похищения картин наших местных художников из галереи, что расположена в краеведческом музее. Случилось это совсем недавно.

К этому времени мы уже стали известным Агентством, успешно провели несколько розыскных мероприятий. На сей раз к нам за помощью обратились сотрудники музея. Ну, не к нам, к Шефу, конечно.

– Василий Николаевич! – сотрясал воздух директор музея. – Ничего подобного раньше не происходило! Мы и представить не могли! – Пахло от него чем-то кислым, наподобие творожной массы и, конечно, автомобилем. Такой запах я надолго запомню.

– А что милиция? – спросил Шеф.

– Участковый прибыл. Ждёт, стережёт, чтобы не затоптали следы. А из района сообщили, что все бригады на выезде. В смысле, заняты. Посоветовали обратиться к вам…

– Наши художники, конечно, не шишкины и репины, но в своём роде какой самобытный талант! – распинался директор художественной галереи (автомобиль, краска, плюс лёгкий спиртной перегар, тоже запомню). – Ничего особо примечательного, в отношении ценности на мировом рынке, но для нашего района – это весомая потеря!…

– Мр-р-р-рак!!! – вдруг заорал попугай. – Чего уставился, дар-р-рмоед!!!

– Тише, Федя. Как охранялся музей и, в частности, галерея? – перешёл к делу Шеф, включив компьютер (такая занятная машинка, пахнущая специфическим электронным запахом, трудно объяснить, подходящих слов не знаю). – Сторож, сигнализация, видеокамеры?

Оказалось, что охрана присутствовала при музее постоянно, то есть круглосуточно. Но только в музее. Чтобы попасть в галерею, надо, войдя в музей сразу повернуть направо (слева был гардероб и касса). Поскольку все предполагали, что возможные похитители будут выносить украденное через ту же дверь, в которую вошли, в галерее сигнализации не было. И видеокамер тоже. В те нечастые дни, когда знакомиться с картинами местных художников заходили посетители, с ними вместе в галерею входил и один из охранников. Следил за порядком, и соблюдением основного правила – фотографировать здесь было запрещено.

– Мне надо осмотреть место происшествия, – сказал Шеф и обратился к нам: – Тим, Мурик, Федя, собирайтесь, друзья.

– Как? – удивились сотрудники музея. – Вы берёте с собой животных? Ну, собака, это понятно, но кот и попугай?…

– Это мои талисманы! – усмехнулся Шеф.

И ещё какие, подумал я.

4. Кот. Дело о похищенных картинах

Чем больше я наблюдаю за нашими сыщиками, Попугаем и Собакой, тем больше радуюсь, что я – Кот.

Иногда мне кажется, что Федька немного не в себе. Попусту шумит, привлекает к себе внимание, болтает больше, чем стая воробьёв. Да ещё лезет командовать: «Пёс, нюхай, Кот, следи!». Будто мы сами не знаем, чем заниматься. Лучше бы думать научился. Как он недавно гонял Тимку, мне даже стало жалко Пса. «Тим, нюхай здесь! Тим, сбегай туда!». И Тимка, простофиля, бегал целый день. А толку – ноль. А вот если бы совсем немножко подумали оба, то и не пришлось бы тратить впустую столько усилий. Излишняя суетливость не только расходует силы и энергию, но может и сильно навредить. А Тимка, тоже хорош: скачет, высунув язык, и выполняет Федькины приказы. А думать кто будет? Человек со скульптуры Родена? (Это Вася, когда открыл сыскное бюро, приобрёл картинку, на которой была нарисована эта скульптура. «Мыслитель» называется). Хорошо, что у вас есть Кот, дорогие мои любители частного сыска.

Появился в этом доме я совсем маленьким котёнком. Спасибо Васе, пригрел. Теперь я ему помогаю в его делах. Ибо нет лучшей благодарности, чем бескорыстная помощь. А сам Вася,… увы, куда он без нас?

Мышей в доме я приструнил. Но всех выгонять не стал, Домовой мышей любит. А мы с Домовым – друзья. Немного странно, мне всего три года от роду, а ему, похоже, не одна сотня лет. А вот, находим общий язык. Причём, сомневаюсь я, что Ефимка (это имя такое у Домового) стал бы разговаривать, к примеру, с самовлюблённым пустомелей Федькой! Но, похоже, кроме меня в этом доме никто не видит это загадочное существо. Да-а. пообщаешься с Домовым, и весь этот мир представляется в совершенно ином свете…

Стиль моей работы прост. Это созерцание. Вдумчивость. Анализ. Увы, не всем дано. Иногда приходится действовать более прямолинейно, например, схватить мыша, придавить,… слегка. Обычно он тут же «раскалывается» (термин такой из сыскной практики) и рассказывает, что видел, что знает. Мыши, они везде. Ночью не спят. А большинство преступлений совершаются именно ночью.

Очень важно для меня лично осмотреть место преступления. Но самому ходить по нашему посёлку – дело хлопотное и небезопасное. Зверья разного развелось! Ладно бы собаки только во дворе сидели, нет, они шатаются целыми сворами по посёлку. Порой, пока доберёшься к моей возлюбленной Лизке, мр-р-р,…что живёт напротив нашего дома, и три домика вправо, столько страху натерпишься. Молодец Тимка, помогает иногда. Всё-таки, если постараться, правильно можно даже собаку воспитать. Так-то.

Да, хорошо иметь такой острый глаз и чуткое ухо, как у меня. Издалека слышу приближающуюся опасность, ещё никто меня не заметил и не почуял, а я уже составил план, как действовать в случае возникновения той или иной ситуации. Слух и терпение… Умение выслеживать – важное преимущество кошек. Любое резкое движение сразу заметно, чуть что, и выдал себя. Поэтому я никогда не спешу. Это умение достигается длительными тренировками. Плюс зрение… Я не только слышу шевеление каждой травинки, но и вижу. Ночью от моего взора не скроется ни одна букашка. А уж обнаружить важную улику, деталь, недостающее звено в длинной цепочке расследования, это для меня раз мяукнуть. Дан же талант!

В тот день, когда принялись расследовать ограбление художественной галереи, тоже всё началось как всегда. Вася осматривал пол и стены, попугай летал и выкрикивал приказы: «Пёс, нюхай в углу! Кот, осматривай окна!». Сотрудники музея топтались в дверях. А я присел и осмотрелся. На стене, откуда были сняты и увезены в неизвестном направлении шедевры местных мастеров, в два ряда висели десять картин. Ещё четыре должны были дополнять этот вернисаж. Но они отсутствовали. У меня сразу возникли вопросы: кто авторы картин, что на них было изображено? Ну, это, пожалуй, Вася и сам выяснит.

А вот насчёт окон Попугай правильно заметил. Хоть они все были тщательно закрыты, но, скорее всего, картины были вынесены в окно. В какое именно, определить легко – не все окна заперты на шпингалеты, одна из створок оказалась лишь плотно затворенной. На подоконнике стёрта пыль. Значит, Тимка должен взять след. Если воры не на машине,… ну да, кто же понесёт картины пешком, хоть и ночью? Наверняка машина ждала. Надо искать следы – отпечатки протектора шин.