Прусс и рыцарь. Покорение Ульмигании

– Всё оно, конечно, так, монсеньор, – продолжил беседу брат Томаччио. – Смею ли я надеяться, что вопрос о крестовом походе в земли пруссов будет решён в ближайшее время?

По краям тропинки росли кусты шиповника и роз, кое-где были разбиты настоящие клумбы. Тут и там возвышались античные виллы, в некоторых из них жили люди. Путники дошли до Дворца Тиберия, впереди их ждало настоящее произведение искусства – Дворец Флавиев… Казалось, здесь застыла в камне история ушедших времён…

– Брат Томаччио, разрешение на крещение пруссов было дано ещё двенадцать лет назад, папой Иннокентием III, чья булла о христианизации этих язычников практически одобрила начало крестового похода в их земли…

– Но, монсеньор, рыцари с большими надеждами взирают на юг, на Палестину…

– Ты прав, брат, – с лёгкой грустью произнёс прелат. – Но мы попробуем убедить папу, чтобы он… по значимости приравнял походы в земли пруссов к походу в Палестину… И всемогущий Господь укажет рыцарям правильный путь…

– Путь к славе! – воскликнул брат Томаччио.

– Да, брат…, – прелат вновь погладил голову больному соколу. – Милость Господа пребудет с каждым, кто отправится обращать язычников в веру Христову…

– Монсеньор, брат Иов предлагал при завоевании Пруссии, для удобства управления разделить её территорию на районы, которые следует назвать по наиболее примечательным особенностям местности…

– Он умён, твой брат Иов, – ответил Констанций, затем достал из недр своей одежды увесистый кошель. – Это тебе и ему, брат… Господь милосерден…

Брат Томаччио с удовлетворением отметил, что придорожные кусты были аккуратно подстрижены, а деревья с раскидистыми ветвями, казалось, хотят удержать путника, приобнять его и оставить в своей тени отдыхать.

Вскоре собеседники оказались перед Ипподромом Домициана.

– Значит, ты считаешь, брат, что покорение Пруссии не станет лёгкой прогулкой для наших рыцарей? Даже если удастся поднять всю знать Германии и Польши?

– Боюсь, что нет, монсеньор, – вздохнул монах.

– Есть ли у пруссов города? Укреплённые замки? – продолжал допытываться прелат.

Монах пожал плечами.

– Больших городов у них точно не имеется. Каменных домов – тоже… Есть поселения, иногда защищённые частоколом и рвом с водой…

– Как пишет брат Иов, – заметил Констанций, – земли пруссов на три четверти покрыты лесами, богатыми дичью…, но основное их занятие – земледелие…

– Это – правда, монсеньор. Пруссы выращивают рожь, ячмень, овёс, лён. Занимаются они также скотоводством и рыболовством. Разводят прежде всего лошадей… В пищу употребляют преимущественно конину, используя в качестве питья молоко кобылиц и даже их кровь, что, говорят, доводит этих людей до опьянения. Разумеется, suum cuique, каждому – своё. Кроме прочего, пруссы имеют крупный рогатый скот и свиней. Они – прекрасные охотники, но охота для них – не главное…

– Ты, брат Томаччио, тоже немало путешествовал, – уважительно заметил Констанций.

– Да, монсеньор. Я тоже собрал немало сведений о пруссах, но жить среди них, как брату Иову, мне не довелось… Из труда же вышеозначенного монаха вы узнаете о том, что кроме работы в поле пруссам известны и ремёсла. Они очень низко ценят золото и серебро, но давно знают железо и бронзу, из коих металлов их кузнецы мастерят добротное оружие и кольчуги…

– Как пишет тот же брат Иов, они не только мастерят, но покупают оружие или захватывают его у соседей, – добавил прелат.

– Совершенно верно, монсеньор. К пруссам приезжают купцы из Швеции и Дании, те покупают у них оружие, доспехи и соль. В обмен расплачиваются янтарём, мехами, собственными изделиями из металла и кости. Пруссы также ведут торговлю с купцами из Новгорода и Киева, они часто бывают на Руси… Сказывают, что в Новгороде даже существует Прусская улица (23).

– О, янтарь… – вздохнул Констанций. – Только ради него следует захватить земли сембов (24). – Он произнёс это достаточно тихо, брат Томаччио не услышал или сделал вид, что не услышал его реплики.

Из ближайшего монастыря вышла группа монахинь. Они учтивыми поклонами приветствовали беседующих духовных лиц.

– Мир вам, – ответил им прелат и осенил крестом.

– Как ваш сокол, монсеньор? – поинтересовался брат Томаччио, – ему, наверное, лучше?

– Да, такие прогулки действуют на него благотворно…, как искренняя молитва на истинного христианина…

Оба перекрестились.

– Брат Томаччио, – наконец, проговорил прелат, после короткого молчания. – Я, конечно, внимательно изучу переданный тобой документ, – он взмахнул рукой со свитком. – Но, поведай мне вкратце об обычаях этого народа. Не совершим ли мы роковую ошибку, объявив в те земли крестовый поход?.. Увы, Палестину мы стремительно теряем…

– Никакой ошибки быть не может, монсеньор, – отозвался брат Томаччио. – В Палестине мы воевали с сарацинами, в Пруссии – с язычниками! Вы правы, брат Иов собирал сведения как шпион, он выведывал слабые и сильные стороны пруссов, пути для наступления, данные о природных богатствах их земель… Но он мало внимания уделил пруссам как общности.… Я же изучал этот народ по сохранённым в архивах Ватикана записям, некоторые из них принадлежали английскому королю Альфреду Великому.… Я попробую вам вкратце поведать, хотя не уверен, что мой рассказ полностью удовлетворит ваше любопытство… – монах учтиво поклонился.

– Ну-ну, не будь столь щепетильным, брат… – Констанций ласково погладил сокола по спине. – Скоро и ты, друг Фалько, расправишь крылья и отправишься в поднебесье… И вновь будешь приносить нам добычу – перепелов и куропаток… Я слушаю тебя, брат…

Монах отряхнул тунику, прищурился, взглянув на солнечное небо и начал:

– Одному Господу ведомо, как пруссы оказались в этих, поистине, райских местах, посреди лесов, кишащих дичью, рек, изобилующих рыбой, и моря, богатого янтарём… Но Саксон Грамматик (25), а вместе с ним и Ибрагим ибн Якуб (26) доводят до нас, что пруссы «… живут у Мирового Океана и имеют особый язык. Они не понимают языки соседних народов и известны своей смелостью…»

– Они воюют с соседями? – предположил прелат.

– Известно, монсеньор, что прусские дружинники, возглавляемые вождями, ходят в походы на Польшу и литовские земли. И сейчас территория прусских племён простирается от устья Вислы до устья Немана.

– Занимаются ли они мореходством и пиратством? – поинтересовался Констанций.

– Брат Иов пишет, что наиболее храбрые воины пруссов ищут службу в дружинах викингов и славян… Но пиратство я тоже не исключаю…

Они спустились по крутым ступенькам, прошли по тесному переулку, где полуденное солнце не так палило, освежились водой из фонтана… Впереди показались стены Ипподрома Домициана, украшенные затейливыми скульптурами лошадей.

Брат Томаччио продолжал:

– Прусский народ можно разделить на следующие сословия. Во-первых, это – жрецы, играющее весьма значимую роль в жизни пруссов… Далее, это – знать, важные князья и зажиточные землевладельцы… Пруссы называют их «кунигсами». Затем идут «свободные люди», к которым я бы отнёс купцов, свободных крестьян и ремесленников. Ну, и… «чернь», к коей относятся все зависимые люди и рабы… В семьях же абсолютным главой является мужчина, жену себе он покупает и потом рассматривает как собственность. Наследование тоже идёт только по мужской линии…

Папский прелат многозначительно кивнул.

– Обычно, – продолжал монах, – именно кунигсы затевают грабительские набеги на Польшу и других соседей. Для таких походов прусские дружины объединяются под началом одного наиболее уважаемого кунигса, но, должен повторить, монсеньор, что у пруссов нет ни единого государства, ни единой армии… Каждая прусская земля управляется советом знати, в который входят представители особо могущественных родов.

Верховный жрец у пруссов носит прозвище «Криве-Кривайтис» менно с ним пруссы связывают свои военные успехи! Резиденция Криве находится в Ромове (27), а сейчас эту… должность занимает прусский жрец по имени Бойтонор…

– Всех жрецов, видимо, придётся уничтожить, – сквозь зубы процедил папский прелат, не переставая поглаживать сокола.

– На всё – воля Господа, – согласился с ним брат Томаччио.

– Продолжай, брат, – промолвил прелат. – Твой рассказ довольно интересен.

Монах вздохнул, благодарно поклонился, и продолжил:

– У пруссов совершенно иные представления о жизни и смерти. Своих мёртвых они сначала «кормят», а потом сжигают в специальных святилищах, при этом не должно оставаться ни одной целой косточки. Загробный мир представляется им зеркальным отражением мира живого, в него они следуют с тем обрядовым инвентарем и сопроводительными жертвами, которые попали в погребальный костер. С умершей знатью сжигается их оружие, кони и слуги, одежда, охотничьи собаки, ловчие птицы и прочее имущество, относящееся к военному делу. С простолюдинами – предаётся огню то, что относилось к их земному занятию. Да, пруссы очень почитают огонь… В некоторых городищах Пруссии в праздник летнего солнцестояния зажигаются большие и маленькие костры. А вообще эти люди весьма дорожат своими святилищами. Они запрещают христианам приближаться к их священным рощам и источникам, ибо считают, что те становятся нечистыми от приближения тех, кто почитает Христа. Сами же они чтят не Господа, но Природу, монсеньор, а именно – солнце, луну и звёзды, гром, птиц и животных, включая даже жаб…

– Пресвятая Дева… – осенил себя крестом прелат.

– Есть у них и особо почитаемые деревья, – продолжал монах, – чаще всего таковыми считаются старые липы и дубы: с наростами, дуплами, выступающими из-под земли корнями или расщепленными стволами, а также имеющие два или три ствола, исходящих из одного корня. Между стволами таких деревьев пролезают больные, сквозь них проносят детей в надежде на выздоровление. Порой они даже «кормят» их человеческой едой… Поклоняются пруссы и камням, видя в них опору и символ мировой горы. Особо почитаемы камни, возвышавшиеся из воды – на реке или протоке. У таких священных скал совершаются поминальные и охранительные ритуалы. А самые нерушимые клятвы они дают близ водоёмов. Водой также испытывают на суде, с помощью её гадают о будущем и лечат хворых. Имеются множество священных лесов, полей и рек, и они не осмеливаются в них рубить деревья, пахать или ловить рыбу…