Оценить:
 Рейтинг: 0

Второй срок

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 9 >>
На страницу:
2 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Сойдёт. Мне нравится. Да и рост 182, неплохо. И живёт в Москве. Кстати, где именно? Ага, это около Маленковской. Хороший район, Сокольники рядом.

– Да. Там его и убили. Пытался вступиться за девушку. Там кругом лес, получил ножом в живот и истёк кровью. Если бы девушка вызвала скорую, выжил бы. Но она не хотела огласки, родители могли запретить гулять допоздна. Но вас это не касается, для вас этого эпизода не было.

– Странно… Мне кажется, этот вариант значительно лучше других. А рейтинг тот же?

– Вот, обратите внимание, достаток. Его родители погибли полтора года назад, вертолёт разбился, они были геологами. Виталик остался с бабушкой, живут вдвоём на её пенсию.

– Зато двухкомнатная квартира в хорошем районе. Он единственный наследник?

– Да. Но бабушка ещё больше шести лет проживёт. Мне кажется, вы недооцениваете проблему. Вы выросли в семье с хорошим достатком, и вам запомнилось, что в советские времена все жили безбедно. Но Виталику 15 недавно исполнилось, когда ещё он станет зарабатывать. Долгие годы, вся молодость в бедности, ни одежды красивой, ни даже достаточной еды. Вы страдали от недостатков внешности и харизмы, будете страдать от бедности. Это ничуть не лучше.

– В советские? Я в каком времени окажусь?

– В 1980-м, в начале января.

– Ну, тем более. В те времена достаток – это не главное. А аскетизм полезен для рейтинга, не так ли?

– Не однозначно. Если человек страдает для Господа, то да. А если ропщет, хотя бы внутри, что мол я такой хороший, а из-за недостатка денег страдаю, жизнь пропадает, то… Да вы посмотрите другие варианты. Если вам так нравится Москва, то вот, Саша есть.

– С интеллектом 52? Да на что мне его телосложение? Нет, это не моё. Вы как хотите, а Виталик тут лучший, и с отрывом.

– Хорошо, вы выбрали. Счастливой новой жизни!

И голограмма стала бледнеть. Что, это всё, уникальный разговор с ангелом заканчивается? Надо спросить, узнать что-то важное. Как назло, в голову ничего не приходит.

– А я смогу с вами как-то связаться, что-то спросить?

– После смерти? Это зависит от рейтинга, но с большой вероятностью – да. А при жизни – тут всё как раньше. Вы же чувствовали иногда моё присутствие?

– Но может быть, установим какую-то связь, морзянкой, или сигналы согласуем?

Ангел побледнел ещё больше, скоро совсем растворится.

– Вы не понимаете нашего мира. Трудно коротко объяснить. Ну, хотя бы так: от Бога ничего не скроешь, нет левых, теневых путей. То есть, они есть, но все они…

Голос доносился всё тише, и, кажется, ангел сделал паузу. Я продолжал вслушиваться, но мешал какой-то навязчивый раздражающий звук. Как громкое тиканье часов. Я открыл глаза – точно, часы! Деревянные, с маятником. Да кто же такие часы в спальне вешает? Они же тикают так, что соседей могут разбудить! Расположены часы оригинально: стенка (это мебель такая), в середине ниже, чем по краям, там-то и висят часы. В стенке посуда какая-то, хрусталь. Ага, я уже в прошлом, в СССР такие стенки ценились почему-то.

Где-то я читал, что в молодом теле приятно оказаться, но я чувствую в основном желание опорожнить мочевой пузырь. Ага, сплю я на диване, в проходной комнате. Обычная для хрущёвских двушек планировка, 44 метра общей площади. Трусы семейные, для тощего тела излишне широкие. Уж не покойному ли отцу принадлежали? Бабушка окликает меня из кухни:

– Виталик, что рано проснулся? Отдыхай, пока каникулы. Картошку тебе сварить?

Я молча ухожу в совмещённый санузел, и через минуту я уже могу и в зеркало полюбоваться новым телом. Зеркало неплохое, да и вообще квартира бедной не выглядит, наверно, мои родители геологи зарабатывали неплохо. А вот тело… Да, рост заметно выше, я привык к телу пониже, но помускулистей. Да и толще, а после пятидесяти заметно толще. Виталик же бледный, безволосый, очень тощий (вряд ли даже 65 кило в нём есть), и, увы, с мышцами совсем плохо. В 21-м веке чуть ли не все парни качаются, хотя бы немного, всякие фитнесс-залы есть. Виталика бы однозначно признали дрищем. Хотел я помыться, благо, есть горячая вода, но решил отложить, ограничиваюсь пока умыванием и чисткой зубов пастой «Поморин». Мне хочется проверить тело. Потом и диван проверить: вот следы укусов, уж не клопы ли?

Отжаться удаётся только 11 раз, и это на ладонях, а не на кулаках. Да, таким слабым я не был никогда. Пресс качать удобно засунув ступни под диван. Тут 18 движений получается. Делаю второй и третий подходы – с отжиманиями совсем плохо, 7 и 4. Как этот дохляк решился заступаться за девушку? И зачем такого резать, он и удар-то нормальный нанести не смог бы.

Вот теперь можно и помыться, а затем и позавтракать. При виде бабушки всплывает подсказка: Терехова Людмила Марковна, называть «баба», хотя ей бы хотелось «бабушка». На завтрак она мне предлагает две картофелины, немного подсолнечного масла и кусок ржаного хлеба. В прошлой жизни я такой хлеб редко ел, кислотность желудка повышена, а как этот организм – не знаю. Организм охотно заглатывает пищу и хочет ещё. Неужели мы так бедны, что даже картошки и хлеба не можем поесть досыта?

Бабушка наливает «чай» – какие-то травы заваренные, и даёт два кусочка рафинада. Я привык к кружке 350 миллилитров, а в этой и двухсот нет. Ладно, буду привыкать… Я съедаю в прикуску один кусочек сахара, а второй, к удивлению бабушки, возвращаю.

– Ба, что-то меня ночью покусали, клопы, наверно?

– И откуда только они взялись! Не было никогда, и вот, появились, в начале лета. Я дихлофосом брызгала, но, видимо, не все умерли.

– Надо их гнёзда искать и обрабатывать, лучше все сразу. Дихлофос остался ещё?

В кладовке нахожу дихлофос, судя по весу, брызгала бабушка совсем немного. Диван – это для клопов благодать. Особенно они любят подлокотники. Снимаю оба подлокотника, они на деревянных штифтах держатся – да, под обоими гнёзда с яйцами. Обильно заливаю их дихлофосом. С трудом мне удаётся перевернуть диван, и я минут двадцать изучаю его. Больше гнёзд не обнаруживаю, а обычно их можно найти по пятнышкам экскрементов. Зато обои за диваном явно скрывают большое гнездо. Безжалостно отрываю отставшие от стены куски обоев и обрабатываю стену и даже оторванные обои, перед тем, как выкинуть их в мусоропровод. Гнездо за обоями вплотную примыкает к плинтусу. Гвоздодёра я не нахожу, но отрываю плинтус большой плоской отвёрткой. Плинтус отношу на помойку, всё равно за диваном его не видно. А на стену и примыкающий пол разбрызгиваю столько отравы, что в баллончике остаётся, наверно, треть всего.

– Бабушка, можно, я и у тебя потравлю?

– Да уж если травить, то везде. Только после этого пойдём на прогулку, а форточки откроем, хорошо?

У бабушки кровать железная, клопы такого не любят. Минут десять я её осматривал, каждый сантиметр, ничего не нашёл. А вот за обоями, в районе стыка, они есть точно. Я снова обдираю обои, все, что отклеились. Хотя в этой комнатке, спальне, ободранные обои будут хорошо видны. Но лучше это, чем клопы. Обрывки складываю в полиэтиленовый пакет и завязываю – выброшу, когда пойдём гулять, а стену обрабатываю ядом. Розетка тоже вызывает подозрения. Нахожу отвёртку поменьше, обрабатываю и розетку. Вот стык плинтусов прямо под кроватью. Отдираю плинтуса – чисто, следов не видно. Тем не менее, остатки дихлофоса уходят за плинтуса. Всё, я сделал, что мог. Теперь на свежий воздух.

Бабушка открывает настежь все три форточки. Рамы у нас деревянные, щели, хоть и заклеены газетами, но из них заметно дует. Зато батареи жарят так, что до них не дотронешься. Да, с энергосбережением тут не очень… Лампы, разумеется, накаливания. И, похоже, бабушка любит яркий свет, мощность ламп по сто ватт, даже настольной. Видимо, даже для нас плата за электричество не обременительна.

Я надеваю хэбэшные трико, штаны, которые у меня, кажется, одни на все случаи жизни, рубашку, свитер, ботинки, кроличью шапку с ушами. Неожиданно у меня оказывается неплохая курточка. Но она мне великовата, да и по стилю подходит солидному мужчине. Ясно, отцовская. Бабушка в пальто выглядит даже изящно. Всё-таки бывший библиотекарь, окончила институт культуры.

Гулять мы идём не в Сокольники, а на Ракетный бульвар. Машин очень мало, особенно удивляет совсем небольшое количество припаркованных авто. Но воздух чистым мне не кажется, не вижу большой разницы с 21-м веком. Холодно, 12 градусов мороза, но, кажется, бабушка считает условия нормальными.

– Виталий, я хочу с тобой серьёзно поговорить. Ты ведь курил, не так ли? Подумай, серьёзно подумай, надо ли тебе это?

– Бабушка, я уже подумал. И решил, что курить не буду. И так у нас денег мало, ещё и на курево их тратить.

– Но когда деньги появятся, закуришь?

– Нет, не вижу смысла. Это ведь слабость. Вот представь себе – оказался я в тайге, или на острове. Нужна еда, вода. Вода в тайге есть, чаще всего. А тут ещё одна потребность – курево.

– А ты, значит, ставишь такую цель – быть сильным?

Некоторое время я думаю.

– Нет, я как-то особо к этому не стремлюсь. Хотя и быть слабаком не хочется.

– Значит, обещаешь не курить? И ничего за это не хочешь?

– Ну, не то, чтобы обещаю. Сообщаю о своём решении. Ну и, я думаю, ты итак для меня сделаешь, что возможно и полезно.

Некоторое время мы гуляем молча.

– А ты повзрослел. И назвал меня бабушкой. Что-то случилось?

– Да. Мне приснился сон. Как будто я разговаривал с ангелом. И я теперь думаю о жизни, о смерти. Сразу же ясно становится, что только ты у меня и осталась в этом мире.

– Не забывай, в Салехарде у тебя дядя Миша, двоюродные брат и сестра. Я с ним договорилась – в случае моей смерти он станет твоим опекуном.

– Ну, ты ещё лет шесть то проживёшь, даже больше.

– Я тебе не говорила… У меня проблемы с сердцем, был микроинфаркт. Смерть твоих родителей я тяжело пережила, и я не хочу, чтобы ты в детский дом попал.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 9 >>
На страницу:
2 из 9