Никого, ни в чём не обвинит…
В Каннах
Что нам делать сейчас: изменять ли привычки
В соответствии с новым решеньем вождя?
Или снова идти в передел и отмычки
Да волыны готовить, подспорья не ждя?
Но столетьями чистят с успехом планету
Ганнибала сменяет другой Ганнибал,
Снова в Канны сзывают рекламы, газеты.
Там потоки валюты, там лютый обвал
Человеческих судеб, играющих в жмурки,
Где кричат ассистенты латентных ослов,
Зазывая всех к урнам. Но только придурки
Добровольно спешат. И не надо им слов.
Что нам делать теперь, залезать ли в подполье
И крепчайший оттуда достать самогон?
Ах, какое теперь растечётся раздолье,
После всех этих урн и согласья сторон?
В глуши
Я забыл размер стихотворенья…
Что я вру! Не помнил никогда.
Просто пел. И это моё пенье
Украшало все мои года.
Просто пел! Но поздно или рано,
Находил легко волшебный строй,
Как не ищут клавишу баяна
Как смычок согласен со струной.
А сейчас какие оправданья?
Лишь рубцы израненной души
Заболят от чудного звучанья
Голоса поэзии в глуши…
Красная птица
Улетишь, улетела и снова вернёшься?
Всё стучишь в моей клетке грудной,
Птица красная, снова и снова ты рвёшься
И не хочешь остаться со мной.
Что нам делать в ночи? Или степью морозной
Сиротливо пройти до холма.
И смотреть, ожидая как Млечный и звёздный
Тоже взглянут на нас. Так с ума
Много раз я сходил. Как теперь возвратиться?
Остаётся одно нам с тобой,
Улететь в небеса, моя красная птица,
Раз не хочешь остаться со мной…
В горах
На стыке гор, на стыке впадин,
У не кочующих границ,
Плоды крупнее виноградин
Рельефней лепка разных лиц.
Здесь воля больше, чем свобода,