Синдром самозванца

– Материалов очень много, но из того, что я успел изучить… Так… Что у нас… Павел Отлучный, 39 лет, пилот гражданских авиалиний, был осужден за убийство трех стюардесс, сейчас отбывает наказание в исправительной колонии № 7 строгого режима в Белгородской области, в Валуйках. Его приговорили к пожизненному, судебно-психиатрическая экспертиза признала вменяемым, вот заключение… Вину Павел отрицает. На суде выступали коллеги, друзья и родственники Павла, и никто из его окружения не верит, что он мог зверски убить тех девушек. Согласно собранным адвокатом и профсоюзом характеристикам, Павел энергичный, целеустремленный, добрый, спокойный, чуткий мужчина, отец трех дочерей. На свободе играл в теннис, заботился о престарелых родителях, преподавал в университете летное дело. Коллеги отмечают, что Павел всегда был очень пунктуален в работе, требователен к себе и к коллегам, добивался поставленных целей, любил преодолевать преграды, воспринимал их как вызовы. Времени зря не терял: в командировках в свободное время повышал квалификацию, читал профессиональную литературу, посещал музеи. Его график был расписан по минутам. Судя по всему, он был представителем того самого слоя успешных, здоровых и красивых людей, вызывающих зависть даже на фото.

– Все так! – подхватила Диана. – Ты вот в точности описал Пашу.

– А ты с ним знакома? – спросил я.

– Нет, но наслышана. Я говорила с его коллегами, они все в один голос утверждают, что Паша не мог быть тем самым монстром, который убил бортпроводниц.

– У меня создалось ощущение, что ты знаешь его лучше, чем позволяет заочное исследование, – усомнился я.

– Тебе показалось, – возразила Диана.

– Диана, ты точно ничего от меня не скрываешь? Нам работать вместе…

– Да что я могу скрывать?

– Ты сказала: «в точности описал Пашу», так говорят даже не про знакомых людей, а про тех, которых близко знают и тепло к ним относятся. Иначе ты назвала бы его Павлом. И как ты можешь утверждать, что я точно его описал, если сама с ним не знакома?

– Ну я же объяснила, что твое описание соответствует тому, что я слышала от его коллег!

– Что мешало тебе так сказать? «О, ты описал его точно так же, как и его коллеги! А, наверное, потому, что ты читаешь их показания!»

Диана моргнула.

– Ты сейчас меня троллишь, что ли?

– Нет, я пытаюсь понять, в чем же на самом деле заключается твоя игра.

Диана подошла к столу, выдвинула стул и села.

– Витя, послушай, пожалуйста. Хватит искать подвох. Паша не мой любовник, не родственник. У меня нет личной заинтересованности в этом деле. Только профессиональная – я хочу нарыть новый способ заработка, который приносил бы удовольствие. Писать в телеграм-каналах о том, что Пугачева делает в Израиле, я не хочу. Анализировать новости и составлять экспертные колонки за тупых экспертов, которые двух слов связать не могут, тоже меня не привлекает. Я собираюсь сделать нормальный продукт из этого расследования и продать его. Возможно, выйти на международный рынок. Не знаю, сейчас с этим непросто. Но в любом случае я ищу нишу. Я вижу себя здесь – я смогу сделать из расследования кейс, на котором можно заработать. Это все мои причины. И если бы я могла сделать это без тебя, поверь, я бы это уже сделала. Но, увы, в одиночку у меня не получится.

Слишком убедительно, чтобы быть правдой. Но, в конце концов, на данном этапе я ничего не теряю, даже если Диана говорит мне не всю правду. А так оно и есть – готов отдать передний зуб.

– Хорошо, вернемся к делу. Тебя интересует мое мнение: мог ли Отлучный убить этих девушек.

– Вот да, такой хороший парень, не больной, не бомж, не судимый, мухи в жизни не обидел. Родители говорят, что в детстве он был тем самым пареньком, который решал все миром и ни разу серьезно не подрался. Короче, обычный нормальный парень. Разве ж он подходит под описание маньяка?

Диана смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ожидая, что я подтвержу ее логику, скажу: «Именно! Вы чего тут все? Как можно нормального человека обвинить в таких преступлениях?!»

– Подходит, – ответил я.

– И вот я о том же… Что? Погоди, что?! Подходит? Ты сказал «подходит»?!

Она была поражена в самое сердечко! Глаза от удивления сделались еще больше, рот раскрылся, а руки с растопыренными пальцами поплыли вверх. Она изобразила беззвучную пантомиму «предел удивления».

– А чего ты так удивляешься? Отравление ядом, хорошо спрятанные следы, персонализированная жертва – это все признаки работы организованного преступника. А они именно такие.

– Какие – такие? – спросила Диана.

– Пунктуальные, умные, вежливые, тактичные люди, прекрасные друзья и семьянины, – ответил я. – Когда их арестовывают, родственники звонят во все колокола со словами: «Он не мог! Он не такой!» Конечно, он не такой, каким вы почему-то представляете себе преступника с данным modus operandi. Но он как раз таки мог. А вот описанный тобой ранее больной судимый бомж, обижающий мух, – нет!

– Я тебя не понимаю, – продолжала недоумевать Диана, взявшись за голову.

– Ну, смотри. У нас есть преступление: кража через форточку размером 60 на 60 сантиметров. Точно известно, что вор проник через форточку, никак иначе, – это его modus operandi («образ действия» по-латыни). Подозреваемых двое: мужчина весом 130 килограммов и мужчина весом 70 килограммов. Ты мне говоришь, что типичный вор – это человек с лишним весом. Да, это может быть и так, однако, как 130-килограммовый человек мог в форточку 60 на 60 пролезть, когда у него талия все 120?! Под это преступление с таким образом действий не подходит человек с таким лишним весом. А вот напасть в темном переулке на хрупкую женщину и забрать у нее деньги вполне может и толстяк, напугает массой. Но в форточку он не пролезет. Преступления, которые вменены Отлучному, хорошо подготовлены, преступник детально их продумал и тщательно скрыл следы. Психически нестабильный парень на такое не способен, подобные ребята совершают свои дела спонтанно, грязно, им плевать на сокрытие следов. Поэтому да, чем лучше охарактеризован Отлучный, тем больше шансов, что это он и есть. Конечно, при наличии мотива и отсутствии сдерживающих факторов.

Она потерла лицо.

– Не все так просто, да? Чтобы убивать людей, не обязательно быть бомжом с особенностями. Да, что-то я ступила. Ты прав, конечно.

Я кивнул и вернулся к материалам.

Чем больше я читал, тем больше убеждался, что Отлучный – прекрасный кандидат на скамью подсудимых. И скорее всего, он и совершил эти преступления. Судя по протоколам допросов, следователь гоняла его по трем эпизодам вдоль и поперек. Странные беседы у них случились, потому что Отлучный охотно говорил, как проходил полет, что делал он и члены экипажа до и после, куда ходил, что видел, кого слушал. И при этом ничего, что касалось самого преступления. Вопросы-то следователь задавала, а в ответ только – «я не знаю, я этого не совершал». Ну, если он не признает вину, зачем же ему раскрывать объективную сторону преступления? Зачем рассказывать, как и что было совершено? Тут, как говорится, или крестик снимите, или трусы наденьте. Я встречал в записях психиатров, исследовавших личности преступников, такие казусы: преступник откровенно рассказывает о совершенном преступлении и поневоле выдает еще информацию, которой у следствия до этого не было, например о каком-то новом преступлении: в разговоре про убийство Марии случайно упомянул еще и Елену, дальше дело техники. Отлучный так не проговорился, потому что не ответил ни на один из вопросов о преступлениях, но при этом активно прояснял ситуацию до и после, откуда, собственно, объективная сторона преступления и становится видна. Далее, он отказался от суда присяжных, и решение было принято единолично судьей. На мой взгляд, поступок смелый, но глупый. С такой фактурой хороший адвокат мог бы порезвиться с присяжными, заронить в них зерно сомнений. Но почему-то этого сделано не было.

Я, конечно же, не смогу за сегодня прочитать все протоколы слушаний в процессе, тем более что некоторые из них сделаны в виде аудиозаписи, но кое-что мне глаз зацепило. На одном из заседаний прокурор спросил у Отлучного, почему в Иркутске он решил поселиться не в том отеле, куда разместили остальных членов экипажа. Отлучный объяснил, что это было решение авиакомпании. Тогда прокурор вынул из-за пазухи нежданчик – бумагу за подписью Отлучного с просьбой не селить его в «Аэроотеле» в Иркутске в связи с тем, что в номерах слишком короткие кровати, свисают ноги, и он не может полноценно отдохнуть. «Согласен на отель Holiday Inn того же класса». В ответ Павел замолчал. Это очень и очень странно, потому что если бы это было правдой, то Отлучный так бы и ответил на вопрос прокурора: ноги свисают, не высыпаюсь. И все, вопрос исчерпан. Но почему же он солгал, чтобы прокурор достал бумагу, которую Отлучный сам же и подписал? Не мог же он забыть о том, что лично просил не селить его в «Аэроотеле». Это ведь слишком запоминающаяся история: ладно – бригаду бортпроводников поселили отдельно от пилотов, но чтобы пилотов разделили… Хотя, может, так у них принято? Не знаю, надо проверить. И вообще, если честно, очень часто в документах всплывал Иркутск. Я несколько раз видел судебные баталии по поводу Пекина и Лос-Анджелеса, и, как правило, там все звучало просто и ясно, никаких вопросов ни у судьи, ни у прокурора, ни у адвоката не вызывало. А вот Иркутск мелькал чаще других, при этом с какими-то глупыми нестыковками.

Вот еще, например, потерянная шариковая ручка «Паркер». Отлучный написал в администрацию отеля Holiday Inn претензию, что у него из номера стащили авторучку – черный пластмассовый корпус, серебряный аккуратный логотип. Примерный ущерб от кражи – 900 рублей, приложен скриншот из интернет-магазина Ozon с карточкой товара. Почему он был уверен, что ручку именно стащили, а не он сам потерял ее где-то? Может быть, она была «счастливой» и находилась на особом контроле, может, он что-то писал ею в номере и точно помнил, куда положил. Отлучился из номера, вернулся – и нету, разозлился и накатал претензию? Однако же если он совершил преступление, то стал бы светиться с пропажей ручки? Стал бы привлекать к себе внимание? Судя по времени регистрации претензии (в материалах дела пришита справка из отеля с указанием времени), Отлучный передал бумагу на ресепшен отеля за несколько часов до момента обнаружения тела третьей стюардессы. В этот момент она, скорее всего, была уже мертва. Зачем так рисковать? Это крайне нехарактерно для организованного преступника, который может вообще от дела отказаться, если есть реальный риск быть пойманным или попасть под подозрение. А если бы администрация отеля принялась за поиски? Если бы перевернули номер с его, конечно, разрешения? А если бы он отказал, то вызвал бы еще больше подозрений, мол, обвиняете, а осмотреть не даете, странный вы тип, не убиваете ли стюардесс? Или если бы разрешил – а нашли бы они пузырек с цианидом? Конечно, вряд ли бы поняли, что там, но риск-то есть. Причем Отлучный сознательно пошел на него. Зачем? Я бы понял, если бы он как-то обыграл эту карту, сделал бы заход в сторону алиби: «Вот, уважаемый суд, смотрите, я ничего не боялся в тот момент, когда стюардесса уже была мертва, даже обвинил персонал отеля в воровстве! Будь я убийцей, стал бы привлекать к себе внимание? Нет, сидел бы тихо. А я не сидел!» Но он промолчал, когда прокурор зачитал заявление о краже ручки. Ничего не сказал, никак не использовал, не попросил приобщить к материалам результат рассмотрения жалобы! Почему? Может быть, это ниточка, за которую он хотел дернуть позднее? Я пролистал апелляцию, кассацию – ничего про ручку не сказано. Крайне странно.

Убийства. Всего их три: одно в воздухе (Москва – Пекин) и два на земле, после совершения полета (рейсы Москва – Лос-Анджелес и Москва – Иркутск). Во всех случаях присутствует отравление цианидом. Причем на земле отравление произошло от сухой формы, а в воздухе – через назальные капли, в заключении судмедэкспертизы есть отметка о разрушении слизистой носа вследствие прямого контакта с ядом наряду с действием антиконгестанта нафазолина нитрата (противоотечное средство). Короче, цианид растворили в нафтизине. Всасывание мгновенное, доза огромная, смерть быстрая. И здесь еще более странно: убийство в воздухе, в замкнутом пространстве, все следы собраны на крохотном участке – ситуация, легко выходящая из-под контроля. Небезопасно, совсем небезопасно! И убийца совершает это преступление вторым, а потом снова возвращается к первому modus operandi, убийству на земле после рейса. Почему так? Дело не терпело отлагательств? Жертва была выбрана по другим причинам? Если раньше он убивал в связи с тем, что ему отказывали, как утверждает следствие, то Ольгу Спиридонову он отравил, потому что она что-то заподозрила? Получается, она вне серии, убита не по мотивам, которые он преследовал ранее? И правильно ли установлен изначальный мотив?

Я прикрепил к страницам приговора, где описывались преступления, стикеры разных цветов, чтобы потом быстро по тексту находить, что к какому преступлению относится. В блокнот выписал Ф.И.О. жертв, рядом мотив и ключевые доказательства. Посмотрел на полученную таблицу. Конечно, все стройно и в ряд: мотив везде одинаковый, способ убийства тоже, разнятся место и время, что не удивительно для такой работы, авиация все же. Эта таблица показывала дело глазами судьи, тут наверняка все подогнано, иначе быть не может – как тогда судья приговор-то вынесет? Осталось проверить, так ли все на самом деле было или нет.

Но если все так, то профайлеру тут делать нечего. С установленными и доказанными мотивами, что на языке юристов называется «субъективной стороной преступления», Павел Отлучный – идеальный кандидат.

– Надо пообедать, – решил я. – Закажу, пожалуй, плов. И салат греческий. А ты?

Диана, что-то читающая в томе № 8 уголовного дела, подняла голову и посмотрела на меня так, как будто я сморозил страшную глупость.

– У нас дело разваливается… Как ты вообще будешь есть?

– Как обычно. Ртом.

В квартире Вити

А сегодня постель чистая, следов лепестка нет. Интересно, ты смог вообще заметить его? Я заглядываю под кровать. Сухих крошек нет, лепестка тоже нет. Иду с фонариком в кухню, внимательно изучаю мусорное ведро с органическими отходами. Здесь только кожурка от банана. Лепестка нет.

Есть еще урна в уборной.

В ней и нашелся лепесток, скрученный в тонкую трубочку.

Тебе нужно было долго пропитывать его влагой своих пальцев, чтобы он не рассыпался, а свернулся в трубочку. Значит, ты долго держал его, рассматривал, пытался сообразить, что же это такое и откуда оно взялось.

Я улыбаюсь. Возвращаюсь в спальню и кладу под подушку еще один.

Рейс Москва – Иркутск

14 июня 2018 года

Воздушное судно: Боинг 737-800