Сценарии, пьесы, сценарии. В трёх книгах. Книга 1

– Время всегда одно и то же. Ну, что же, уже предварительно говорили об этом не раз – видно, придётся тебе, Таня, после школы ехать в Сибирь – возьму тебя в свой университет, у нас медицинский факультет очень сильный. Уж мою племянницу – примут. Думаю, грех мой велИк не будет – жить, Таня будешь у меня, под моим строжайшим присмотром. Так что доктором хорошим я тебя сделаю – это я сумею!

Официально спрашиваю, согласна из Москвы?

Таня:

– Что же делать. Раз сама такая… Согласна.

Тётя Вера:

– И тут уж хорошо, что сейчас у Тани парня нет. А то начались бы мучения и слёзы – «Да как же я без него! Да как же он без меня!»… Нет – и слава Богу!

5. Отец

Аут-камера.

Отец сидит за столом и слушает по радио дурашливый разговор двух молодых ведущих. Входит Дима. Отец:

– Удивляюсь, почему приняли на работу этих убогих ведущих – ни интеллекта, ни эрудиции ни остроумия, ни стыда. Одна развязность и апломб.

– А ты зачем слушаешь? Не нравится – не слушай.

– Да так… От нечего делать кнопками щёлкал.

– Когда человеку нечего делать… это печально?

– Не знаю… Вижу, ты тоже без дела по квартире болтаешься… Ещё не поздно – съезди к маме, она будет рада.

– Был вчера.

– Что же молчал?

– Она денег не дала, сказала на следующей неделе.

– Ну, ничего. Завтра у меня получка в институте. Как-никак 100 баксов!

– А за что тебе их платят? Ты же и ходишь в институт раз в неделю. Ничего же там не делаешь…

– Ну, не раз в неделю, а чаще. Я же тебе не докладываю, когда иду туда. Хотя, конечно, можно и вообще не ходить.

– И зачем ты им?

– Ну как же …Верхнее начальство заинтересовано, чтобы наша контора всё ещё выглядела как полноценный НИИ, чтобы в штате были остепенённые сотрудники, чтобы в структуре было много отделов, и так далее. Чтобы можно было «надувать щёки». Кое-какие денежки государственные в институт всё же идут. А уж руководство умелой рукой направляет их себе на личную пользу. И ближнему окружению, конечно. Директор института на казенном Лексусе ездит. А у большинства сотрудников зарплата типа моей. Будут они работать по-настоящему? И личный Ауди у него имеется. По сути – деньги идут мимо института. Сотрудники почти все разбежались. Осталось полторы калеки. Вроде меня.

– А как же научная работа? Наверное, нужно как-то отчитываться?

– Ну, кое-кто всё-таки работает. За отдельные небольшие деньги. В основном, имитируют работу. Используют старые заделы. Одно и то же «продают» по третьему и четвёртому разу. Но очень скоро заделы будут исчерпаны, и тогда – хана! Видимо, начальство думает, на его век хватит. Всё рассчитано… Но не будем о грустном!

Дима (после паузы):

– А можно деликатный вопрос?

– Тебе – конечно.

– А почему бы вам с мамой не сойтись обратно?

– Увы, время ушло. Сегодня это никому не нужно – ни мне, ни маме, ни Петрову, не их дочкам.

– Ты забыл обо мне – мне нужно. В смысле, я был бы рад.

– Не забыл. Просто ты – в подавляющем меньшинстве. В гордом одиночестве. То есть не в гордом, конечно – в грустном одиночестве. Се ля ви…

Дима (после паузы):

– Отец, а для чего ты живёшь, ради какого смысла жизни?

– … Лет 20 уже ни с кем не разговаривал на эту тему – о смысле жизни.

– И всё же?

– Знаешь… сдаётся мне, по молодости лет больше говорят о смысле жизни и меньше думают об этом. На склоне лёт – всё наоборот.

– И до чего ты додумался?

– Сейчас скажу. Только перед этим – моя обычная оговорка: «Живи как я учу, а не как я живу». ОК? Так вот. Серьёзно. Жить надо ради того, чтобы в конце её иметь шансы получить прощение за свою прожитую жизнь.

– Крутая формулировка… Но звучит как-то безнадёжно… Юзеры не поймут.

– Ну, почему же – наоборот. В ней – надежда на спасение и покой. И пожилым людям эта формулировка подходит как она есть. Но я чувствую, что для молодых людей она действительно должна быть как-то отредактирована… в жизнеутверждающем направлении, что ли… И, наверное, для молодёжи должна она быть более простой и конкретной. С ходу не могу, надо подумать…

– Выходит, ты верующий…

– Выходит…

– А что же ты в церковь не ходишь?

– Я ведь читал Евангелие много раз… Ничто из того, что ты увидишь в церкви, не заповедовано Христом. Двумя или тремя пальцами креститься, да в каком направлении – какая разница. Да и надо ли вообще креститься… Христос об этом ничего не говорил… А из-за этого пролиты реки крови. Океаны горя и зла… И потом, это сребролюбие… Шитые золотом одежды. А Христос был нищ…. Только плащаница – вся собственность…. И еще мне так не нравятся слова «раб Божий»! Ведь мы не рабы, а дети Божьи! Ведь как Он учил молиться ему? «Отче наш!» А самое главное – даже не это. Это всё земная суета. Насколько я понял Христа, для того, чтобы быть истинно верующим в истинного Бога, достаточно его искренне любить, и любить «ближнего своего». В этом самая суть веры. И моей веры тоже…. А ты ведь у нас не крещёный… Не хочешь креститься?

– А что же вы меня не крестили в детстве?

– Сперва время было неподходящее, да и мы с мамой были атеисты, так скажем. А позже дошёл я до мысли, что человек должен креститься сознательно, по своему убеждению и воле. То есть уже взрослым.

– А я взрослый?

– А ты сам-то как думаешь?

– Не знаю…

– Вот и я не знаю…