Перископная глубина

В тот момент Малинин чувствовал, что несмотря на силу и мощь, вся эта АУГ находится в его власти. Возникло удивительное чувство морального удовлетворения, он ощутил значимость, необходимость своего тяжкого, без преувеличений, труда…

Малинин вдруг вспомнил свою первую подводную лодку, на которой довелось служить в конце восьмидесятых. Ясно представил надраенный верхний рубочный люк и длинную узкую шахту с трапом, уходящим из боевой рубки вертикально вниз. По нормативам при срочном погружении шестеро вахтенных должны покинуть мостик за 20 секунд. Командир всегда спускается последним и задраивает люк. Задерживаться нельзя – спустя еще 20 секунд рубка проваливается под воду.

Он помнил все до мелочей. Вертикальная шахта ведет в отсек, где расположен центральный пост. Сюда стянуты нити управления всеми основными системами: установлены гидроакустические и навигационные комплексы, блоки радиоэлектроники, оборудовано рабочее место боцмана, следящего за положением рулей.

Здесь же расположены «глаза» корабля – поворотный оптический перископ. Рядом, в небольшой выгородке, – пульты управления оружием. Его тут хватает: на торпедной палубе можно разместить целый арсенал мин, торпед и ракет «Калибр-ПЛ», способных поражать морские или наземные цели. Шесть носовых торпедных аппаратов калибра 533 миллиметра «всеядны» и представляют собой универсальный пусковой комплекс.

Изнутри отсеки пестрят разноцветными штурвалами приводов клапанов, рукоятками и циферблатами разного диаметра. Многие из них нужны скорее для подстраховки и применяются редко – большинство систем управляются с центральных пультов или полностью автоматизированы.

Настоящий подводник должен послужить на дизельных подлодках: прочувствовать на себе стесненное пространство, понюхать соляры. А так проект 877 (позже – 636.3) очень удачный. Там находится точно такое же оружие, как на многоцелевых атомоходах.

Если разобраться, у дизель-электрических субмарин действительно немало преимуществ. Они более компактны, могут действовать на мелководье, близко подходить к берегу, выпускать боевых пловцов-диверсантов, ложиться на грунт, скрытно ставить мины на узких фарватерах. Современные системы жизнеобеспечения позволяют находиться под водой до пяти суток без зарядки аккумуляторных батарей. Кроме того, «дизелюхи» намного меньше шумят. «Варшавянка» в этом смысле вообще мировой рекордсмен – более скрытной лодки не существует. На памяти Малинина был случай, когда в Средиземном море американский эсминец не мог найти их субмарину трое суток, пока после выполнения задач, она сама не всплыла неподалеку.

Кроме того, экипажи на подлодках «притираются» лучше, чем на надводных кораблях. Обостряется чувство ответственности, каждый понимает, что от неправильных действий одного человека зависит судьба нескольких десятков. Здесь неважно, кто именно совершит ошибку – трюмный матрос или командир, последствия в любом случае могут быть фатальными. Железная субординация, взаимное уважение и готовность выручить товарища – три кита, на которых под водой держится все. Те, кто отказываются это понимать, на лодке не задержатся. Подводникам удается сохранять человеческие и дружеские отношения. У них нет парадных трапов, адмиральских салонов или персональных гальюнов. Все общее, как в большой семье…

– Евгений Сергеевич, вы мне не ответили: так что для этого необходимо? – возвращая Малинина из воспоминаний в мир реальности, продолжал усиленно допытываться журналист.

– Используешь гидроакустический комплекс в режиме шумопеленгования. Когда цель обнаружена, определяешь её ЭДЦ.

– А что это такое? – поинтересовался журналист.

– Извини, забыл, что разговариваю не с профессионалом. ЭДЦ – это элементы движения цели. Курс, скорость, дистанцию до неё, пеленг. Идет ли цель прямо или следует противолодочным зигзагом… После этого занимаешь выгодную позицию для стрельбы, ложишься на боевой курс и атакуешь.

– И сколько торпед для этого потребуется? – заинтересовался Руслан, в глазах которого Малинин уловил стремление подготовить сенсационный материал.

– Думаю, двухторпедного залпа было бы достаточно.

– А почему двухторпедного? – не понял журналист.

– Потому, что так обычно стреляют подводники по надводному кораблю.

– Ну, хорошо, выстрелили двумя торпедами, а после этого что? – не унимался журналист.

– После выхода из торпедного аппарата последней торпеды залпа подводная лодка выполняет послезалповое маневрирование. При этом должны обеспечиваться наблюдение за противником и выпущенными торпедами. Если в расчетное время последовал взрыв торпед и шумы винтов цели не прослушиваются, считается, что цель поражена. Если позволяет обстановка, подводная лодка может всплыть на перископную глубину и уточнить результаты атаки зрительно или с помощью РЛС. В случае промаха уточняются элементы движения цели, дистанция до нее и производится повторная атака. Вот и все. Очень просто…

– Ни фига себе – просто! – растеряно заулыбался Руслан. – А если бы был авианосец?

– Для авианесущих кораблей требуется 7-8 обычных торпед, при условии, что положишь их ровненько одна к одной, или всего одна с ядерным боеприпасом – Малинин решил немного попугать дотошного журналюгу. – Впрочем, сейчас у России появилось оружие судного дня – «Посейдон», которого также хватит для авианосца любого размера вместе со всеми кораблями охранения…

Руслан хотел еще спросить о потопленном флагмане Черноморского флота ракетном крейсере «Москва», но Малинин, предчувствуя этот вопрос, показал жестом на часы, мол, отведенное время вышло и их беседа завершена.

В эту минуту ему позвонили и знакомый мужской голос без предисловий потребовал: «Женя, срочно приезжай ко мне. Поступило очень интересное предложение, которое нам с тобой будет весьма интересно и выгодно!»

И отключил связь.

2.Главная формула подводников

Человеческая память уникальна. Это надежное хранилище воспоминаний души, полученного опыта, наиболее ярких впечатлений. Иногда так приятно извлечь из закромов памяти какое-нибудь прошедшее событие и вновь окунуться в него с головой. В момент оживают наши чувства, сердце начинает биться быстрей, и ты словно возвращаешься в те дни, которые давно канули в Лету. Воспоминания – это уникальная возможность проживать некоторые моменты нашей жизни вновь, испытывая те же чувства и эмоции.

Интервью журналисту разбередило душу Малинина, заставило вновь пережить самые яркие моменты его жизни…

… Первое самостоятельное погружение – оно навечно впечаталось в память. Евгений Малинин – в то время молодой капитан-лейтенант назначен на дизельную субмарину С-345, что базировалась в эстонском Палдиски. Старший на борту – капитан 2 ранга Владимир Григорьевич Лысаков. Позже этот замечательный человек и опытный профессионал дослужился до звания контр-адмирал. Жаль, что его уже нет с нами. Интеллигентный, знающий и тактичный офицер обладал редким даром: он умел просто и доходчиво разъяснять даже самые сложные аспекты подводной службы, после чего предоставлял возможность выполнять их самостоятельно на практике, причем делал это всегда доброжелательно, хотя и неожиданно.

Так было и на этот раз. Когда в надводном положении пришли в глубоководный полигон и легли в дрейф, он собрал командиров боевых частей в ходовой рубке. Уточнил некоторые вопросы и задачи, которые предстояло решать на этом выходе в море, а затем, обращаясь к Малинину, вдруг приказал: «Сегодня погружаешься самостоятельно на рабочую глубину. Я не вмешиваюсь. Командуй!» И демонстративно подойдя к верхнему рубочному люку, принялся спускаться в центральный пост.

На Малинина накатила волна неожиданных эмоций. Казалось, он знал все до тонкостей, но от неожиданности и важности момента легкий озноб все равно предательски пробежал между лопаток. Поправив пилотку, и подтянув молнию кожаной канадки, быстро взял себя в руки.

– Все вниз. По местам стоять, к погружению! – свой голос показался Малинину чрезмерно официальным и громким.

Все, кто находился в ходовой рубке и на мостике, ринулись вниз, поочередно быстро скользя через верхний рубочный люк в чрево лодки. Малинин спустился последним и тщательно задраил ВРЛ.

В центральном посту все, как всегда. Только Володя Лысаков в углу ЦП присел на банку с газетой в руках, тем самым подчеркивая, мол, погружение его не сильно касается. Сегодня погружаться будет тот, кому он поручил это дело.

На посту управления горизонтальными рулями сидит главный боцман Петр Михайлович Дукин. Он – ветеран лодки и все отлично понимает. Михалыч еле заметно кивает Малинину, мол, «можешь на меня положиться. Все сделаем в лучшем виде!». После этого по традиции он аккуратно протирает стекло своего любимого глубиномера, который именует «немцем». Этот прибор он притащил со своей прежней подводной лодки, которую списали и поместили на отстой у заводской стенки. Михалыч упросил Лысакова во время навигационного ремонта установить «этого измерительного дедушку» вместе с современными приборами. Глубиномер на самом деле немецкий, по словам боцмана, снятый еще старшими товарищами с захваченной немецкой субмарины в 1945 году в Пиллау – нынешнем Балтийске. Сверху над стрелкой глубиномера сохранилась надпись «Tiefenmesser». Снизу – «m Wasser». Шкала глубиномера от 0 до 330 метров.

– Работает как часы! – частенько любил хвастаться боцман. – Точность – изумительная! И главное – он счастливый. За столько лет не сгорел и не утонул. А это – самое главное в нашем деле! Главная формула подводников гласит: количество погружений должно быть равно количеству всплытий.

Последний аргумент оказался самым убедительным для Лысакова и глубиномер установили на С-345. Везение для подводника – важнейший аспект его службы без которого не обойтись.

Малинин решил погружаться в два этапа и дал команду вахтенному офицеру объявить «Учебную тревогу для погружения подводной лодки!». Личный состав занимает свои места согласно боевому расписанию, из отсеков по «Лиственнице» звучат доклады.

Лысаков продолжает демонстративно пялиться в газету, словно все происходящее его мало касается.

Наблюдение за внешней обстановкой ведется через перископ старшим помощником. Малинин снова командует:

– Принимать главный балласт, кроме средней!

Главный боцман переводит все горизонтальные рули в «ноль», заполняются концевые цистерны главного балласта. Подводная лодка при этом переходит в позиционное положение. В этом полупогруженном положении над поверхность воды остается видна только часть боевой рубки субмарины.

Теперь необходимо осмотреться в отсеках, для чего через вахтенного офицера Малинин отдает соответствующее приказание. Одновременно вентилируется главная осушительная и трюмная магистрали, трубопроводы глубиномеров и незаряженные торпедные аппараты. Крен и дифферент равен нулю и это очень хорошо.

После доклада: «Отсеки осмотрены, замечаний нет», звучит новая команда.

– Заполнить среднюю!

Заполняется средняя группа цистерн главного балласта. Поскольку подводная лодка погружается без хода, средняя группа цистерн главного балласта заполняется «порциями» в два-три приема. Тут важно не нарушать организацию приема балласта в среднюю группу ЦГБ. После доклада командира БЧ-5: «Принят главный балласт», Малинин отдает приказание Михалычу: «Боцман, погружаться на глубину 100 метров с дифферентом 15 градусов!». Дукин ставит горизонтальные рули параллельно на погружение, прилагая тем самым топящий момент на корпусе субмарины для погружения подводной лодки на ровном киле. Даем малый ход.

Лодка погружается медленно. Боцман докладывает:

– Глубина девять метров.

Для С-345 это перископная глубина. Малинин приказывает убрать перископ, он пока не нужен.

Все идет нормально. Михалыч докладывает об изменении глубины через каждые пять метров. Малинин мельком бросает взгляд на глубиномер, он действительно работает, как часы, но в голову лезет всякая ерунда. Почему-то вдруг подумал: «Только бы не заклинило рули!» Такая заклинка была у американской лодки «Трешер» в 1963 году, когда она провалилась за предельную глубину и погибла. Однако, к такой неожиданной вводной готовятся и, как минимум, раз в год на практике отрабатывают этот маневр при сдаче курсовой задачи. Называется БУ-2 – боевое упражнение номер два.

У горизонтальных рулей, по сути, два положения: «погружение» и «всплытие». Заклинка опасна в обоих положениях: ударишься об дно или тебя попросту раздавит давлением, либо «вслепую» выскочишь наверх, и запросто можешь столкнешься с кем-нибудь и опять же утонешь. Как говорится: хрен редьки не слаще. Чаще учатся бороться с заклинкой на погружение. Оно и понятно. Главная задача при этом – снизить скорость до инверсионной (когда лодка не слушает рулей), отвести опасный дифферент продуванием оконечных ЦГБ и своевременным снятием с них пузыря. Все просто, нужно только все делать вовремя. И хотя естественная заклинка рулей по техническим причинам в практике Малинина случалось лишь однажды, неприятных ощущений хватило на всю оставшуюся жизнь…

…Это произошло когда экипаж отрабатывал действия по команде «Срочное погружение» и лодка уже опускалась на стометровую глубину. Внезапно заклинило горизонтальные рули – 15 градусов на погружение. Быстро стал нарастать дифферент на нос. Еще быстрее мы оказались на глубине, близкой к предельной. Дальнейшее погружение могло привести к разрушению прочного корпуса подводной лодки и её гибели.