Дыхание зла

– А фотоотчеты с пикников и праздников? У каждого человека они есть. Я лично просмотрел его фотоаппарат – ничего подобного.

– Возможно, он скидывал фотки на компьютер. – Самсонов кивнул в сторону Морозова. – Подождем, что он нароет. Тебе, кстати, еще долго? – окликнул он опера.

– Думаю, не больше часа, – отозвался тот. – У него тут специальная защита зачем-то стоит.

– Зачем курьеру специальная защита?

– Без понятия. Тем интереснее узнать, что у него на жестком диске.

– Что еще скажешь? – Повернулся Самсонов к Дремину.

– Помимо фоток, отсутствуют молдавские документы.

– В смысле?

– В прямом. Есть только те, что были выданы в России. Но ни молдавского паспорта, ни трудовой книжки, ни ИНН, ни страхового свидетельства. Куда он их дел? Не выбросил же.

– Вообще ничего?

– Нет, пусто. Парень словно появился в России из ниоткуда.

– Дай-ка мне его паспорт.

– Сейчас принесу.

Через минуту Самсонов разглядывал российский паспорт Богдана Йорга, эмигранта из Молдавии.

– Знаешь что, – проговорил он спустя пару минут, – отдай-ка ты эту ксиву на экспертизу.

– Думаешь, подделка? – удивился Дремин, поднося паспорт к глазам. – Выглядит как настоящий.

– И все же отправь.

– Ок, сделаю.

– А документы Бончовска проверяли?

– Вряд ли.

– Отправь и их.

– Конечно.

– И вообще надо выяснить, есть ли у него свидетельства пребывания в Болгарии. Или он тоже неизвестно откуда взялся.

Дремин кивнул.

– Мобильник Йорга посмотрел?

– Телефон, как и одежда, был оставлен убийцей возле тела. Еще не дошли до него руки. Остался в управлении.

– Сравни с телефоном Бончовска. Может, они были знакомы или имели общие контакты.

– Валер, ты обещал рассказать, как выглядят трупы.

– А, да, – нехотя кивнул Самсонов. – Кожа содрана от затылка до пояса, висит на бедрах лохмотьями. Потом убийца выкачал кровь и залил вместо нее воду. Заморозил тела, чтобы вода расширилась и разорвала сосуды.

Дремин присвистнул.

– «Красный тюльпан», значит, – проговорил он задумчиво.

– Что? – не понял Самсонов. – Какой еще тюльпан?

– Ну, это ведь так называется. Когда кожу сдирают с торса. Древняя пытка, довольно известная. Кажется, в Афганистане несколько случаев были зафиксированы во время войны.

– Серьезно? «Красный тюльпан» называется?

– Ну да.

– Там еще шахматные фигурки были. Слон и ферзь. Что на этот счет скажешь?

– Понятия не имею, – Дремин машинально пригладил усики указательным пальцем. – Может, какой-то псих решил в шахматы поиграть?

– С кем?

– Откуда мне знать?

– Он, похоже, еще и с памятниками как-то все это связал. Конь – Медный всадник, ферзь, то бишь королева, – Екатерина Вторая.

– Меня больше его маска зайчика интересует, – ответил Дремин. – Что это за детский сад? И как она связана с шахматами, памятниками, «красным тюльпаном» и заморозкой трупов?

– Кстати, убийца еще часть бедренной кости вырезает. Похоже, в качестве трофея.

– Серьезно? – Дремин нахмурился. – По-моему, я где-то об этом читал.

– Давай вспоминай.

– Погоди, погоди, Валера. Не торопи. – Дремин потер виски кончиками пальцев. – Нет, – сказал он через минуту. – Не могу. Но я поищу в Интернете. Уверен, что встречал нечто подобное.

– Ладно. Я поеду в управу, надо ознакомиться с материалами по первому убийству, а вы тут заканчивайте и присоединяйтесь. Будем искать точки соприкосновения в этих двух убийствах.

Дремин молча кивнул.

* * *

Самсонов заехал пообедать и выпить черного кофе в «Беллерофонт» – в этом заведении заваривали именно такой крепкий, как он любил. Потом он отправился в управление, где первым делом зашел в кабинет начальника, Павла Петровича Башметова. Тот сидел в кресле, втиснув свое объемное тело между подлокотниками, и постукивал незажженной сигарой по столу.

– А, Валера, заходи, – кивнул он при виде старшего следователя. – Как дела?