Человек по имени Крыса

«Что толку…»

Что толку,
Что век гениален,
Ведь старость,
Конечно, придёт.

И странный твой друг –
Марсианин,
скривит
Свой насмешливый
Рот.

Придёт
Тяжело, как
Одышка,
Как вечером
Горькая весть.

И пылью покроется
Книжка,
Которой
Уже не прочесть

«Умолкает душа…»

Умолкает душа,
отступает любовная тяга.
Зависает безлюбо,
Как каменный идол в углу.

Что же делать? Видать,
До конца завершила работу.
Остаётся, пожалуй,
Зрачками сверлить пустоту.

Ожидать безучастно
Момент рандеву с абсолютом,
Чтоб в синюшную вечность
Как в тёплую воду войти.

«Заблудилась душа в переулках зелёных и белых…»

Заблудилась душа в переулках зелёных и белых.
Ей там нечего делать, а всё-таки тянет туда.

Там, где ты родился, и звала тебя мама обедать.
И в могиле твой дед на еврейском погосте в лесу.

Там дорожки узки – я уже не нашёл бы, пожалуй.
Но упорно душа всё летит, несмотря ни на что.

«Старость – чёрная труба…»

Старость – чёрная труба,
Где ни лампочки, ни спички.
а в конце твоя судьба,
вроде глиняной таблички.

Откопают или нет,
Расшифруют ли? – не важно.
Пусть погас твой личный свет,
Замер мир многоэтажно.

К чёрту все его дела,
треволненья, и заботы.
Солнцем выжженный дотла,
Ты и сам не знаешь, кто ты.

«Боль лучистая лезет…»

Боль лучистая лезет
Из утробы планет.
Если сердце не грезит,
Значит, выхода нет.

Я свободы не чую
даже в райском саду,
и таблеткой лечу я
мировую беду.

Эх дубина по кости –
Это общий удел.
Мы гниём на погосте
Позади своих дел.

Ничего не попишешь,
Так господь пожелал.
Ты прерывисто дышишь,
И закат запылал.

«В тиски железные зажатый…»

В тиски железные зажатый,
сам позабывший про себя,
я слышал, как стучат лопаты,
слои промёрзшие долбя.

Дорыть до самой сердцевины