Москва – Мадрид

– Папа, познакомься с моими друзьями-однокурсниками, – вывел Матвея из задумчивого состояния голос Дениса.

– Антон Хитров, – представился молодой человек, заискивающе протягивая руку.

– Папа, это он познакомил меня с Ириной, так что если что, с ним будем разбираться, – как-то чересчур восторженно произнёс он.

– Этот далеко пойдёт, – подумал Матвей Фёдорович, отвечая на рукопожатие.

– А это Данила Самарин. Парень среднего роста с гоголевским носом и густой чёрной шевелюрой пристально смотрел на Сибирцева.

– А вы чем занимаетесь молодой человек?

– Нравится учиться, это у меня неплохо получается, и люблю выпить, – прямо ответил он.

– И чему больше отдаёте предпочтение? – недоумённо улыбнулся Матвей Фёдорович.

– Конечно, учёбе. Мне кажется, я понимаю химию, химический процесс. А второе – это хобби. Пагубная привычка, возможно, гены, повышающие вероятность развития алкоголизма.

– И Вы об этом так спокойно говорите?

– Здесь уже ничего не поделаешь, – грустно ответил молодой человек.

– Необычное мышление! – задумывается Матвей Фёдорович. А давайте-ка выйдем и свежий воздух и там поговорим, – предлагает Сибирцев. И, наклонив голову в сторону, с интересом разглядывает юношу.

Пропуская Данилу вперёд, он замечает хромоту юноши. Накинув куртки, вышли на улицу. Стояла мартовская и довольно тёплая погода. И уже чувствовалось дыхание наступившей весны.

– Давайте назовём ваши гены – «генами риска». Тогда не допускаете ли Вы, что эти самые «гены риска» могут по-разному проявляться в зависимости от социальной и культурной среды – ситуации в семье и обществе. Вы согласны со мной?

– Полностью согласен. Я бы ещё добавил: самое главное – никаким образом нельзя снимать ответственности за развитие алкогольной зависимости и с самого человека. Но при условии, если это сильная личность, а не безвольный человек, каковым являюсь я.

– Вы очень самокритичный, самоироничный и прямолинейный молодой человек и за это мне нравитесь. Мы знакомы буквально несколько минут, но мне почему-то не безразлична Ваша судьба. Поэтому говорю со всей серьёзностью: соберите в кучу остатки своей воли, а я вижу, она у Вас есть и порвите с этой заразой, пока не поздно. Лучше весь ум и энергию направьте в науку. В фармацевтической отрасли учёных очень много, а создателей единицы. А нашей стране ой как нужны свои высокоэффективные лекарственные средства.

– Спасибо большое, Матвей Фёдорович. Мне было легко с Вами общаться. Не помню, чтобы кто-то из взрослых так спокойно и так доверительно со мной разговаривал.

– Данила, я вижу ты уверенный в себе человек. И всегда можешь отстоять свою точку зрения, но делай это убедительно и дипломатично.

– Папа, а ты произвёл хорошее впечатление на моих друзей.

– А как мой друг Данила?

– Он вообще в восторге от тебя. Говорит: завидую я тебе Денис. У тебя родители нормальные, а отец, какой классный!

– Так и сказал?

– Ну да. Чему ты удивляешься, если это правда.

– Со стороны виднее. Я всё тебя хочу спросить. А что у него с ногой?

– Точно не знаю. Знаю, что одна нога короче другой и что он носит ортопедическую обувь, которую делают по заказу с учётом его стопы. … Хороший парень, головастый.

Химию читает, будто художественную литературу. Это Антоша Хитров зубрит днями и ночами. Ребята, которые живут с ним в одной комнате, удивляются, когда он спит. Приходит с занятий, ложится спать, часа через два встаёт и сразу за конспекты и, не поднимаясь часов до одиннадцати, а то и до двенадцати штудирует. В пять часов утра кто-нибудь проснётся, глянь, а наш Антоша уже за учебниками.

– Может и правильно делает. Ты лучше расскажи, как семейная жизнь?

– Да вроде ничего.

? Ирина успокоилась. Учимся. Скоро летняя сессия. Осенью ждём малыша.

– Ничего – это ни то ни сё. Так хорошо или плохо?

– Сносно. Поживём, увидим. Если уж совсем невмоготу станет, разбежимся.

– Как у вас всё просто.

– Разве это плохо?

– Наверное, с такими понятиями легче жить.

Восьмого октября Ирина родила дочь. Назвали Юлией. Все приняли это событие, как само собой разумеющийся факт. Особой радости почему-то не было, по-видимому, в силу молодости родителей и их постоянной загруженностью учёбой или вследствие той лжи, которая породила недоверие мужа к жене.

Подрастая, девочка всё больше и больше походила на мать: красивый овал лица с грушевидной формой носа и пухленькими губками, огромные открытые глаза с тёмными ресницами и точно, как у мамы большие оттопыренные уши.

– Но почему чёрные глаза? Ведь и у Ирины, да и у Дениса были голубые глаза, – этот вопрос не выходил из головы молодого человека.

Начались постоянные скандалы. И в какой-то момент, не выдержав проницательного взгляда Дениса, Ирина цинично бросает:

«Ну, обманула и что ж здесь такого! Я тебе ещё могу родить и не одного!» И, поджав губы, с отвращением наблюдает за мужем.

Но постепенно Денис свыкся с мыслью, что Юлия не его дочь. А со временем так полюбил её, что и представить себе не мог свою жизнь без этого маленького чуда.

И как-то сами собой ссоры прекратились. Наступила размеренная жизнь. Два года пролетели в мире и согласии.

Глава 3. Идиллия

Апрельское весеннее утро. Он торопится в институт на лекцию. Забегает в первый телефон-автомат и звонит в роддом, а ему сухой официальный голос отвечает:

«Мальчик, 57 сантиметров, 3 килограмма 800 грамм». Он кричит:

«Что, что, повторите?!» Но голос в трубке уже молчит. Он выскакивает и как сумасшедший со слезами на глазах, не переставая, твердит: «Сын, сын, у меня родился сын!»

Вбежав в студенческую аудиторию, первому же встречному объявляет эту радостную новость, которая мгновенно передаётся по рядам. Видя его счастливое лицо и понимая, что произошло то, что и должно произойти, все 150 студентов хором поздравляют его.

Встречать маму с малышом поехали в роддом все. Даже Татьяна Борисовна смирилась с выбором сына и искренне радовалась появлению внука. А Ирина, лукаво улыбаясь, наслаждалась от одной только мысли, что ей удалось добиться своего. Ухмыляясь, она принимала поздравления.

– Ну что оторопел, получай своё…, – и она саркастически улыбаясь, протянула ему ребёнка. Счастливый папа, беря новорождённого, трогательно бормочет:

«Ух, ты, какой богатырь!»

Ирина не стала брать академический отпуск, да в этом и не было необходимости, так как ухаживать за малышом и трёхлетней Юлией согласилась свекровь. Иногда заходила Клавдия Петровна, которая как-то незаметно самоустранилась от какой-либо помощи дочери. А через некоторое время вообще попросила оставить её в покое, заявив, что выполнила свой долг во время присмотра за внучкой. Татьяна Борисовна – педиатр по специальности любила детей. Ей доставляло большое удовольствие наблюдать за ними, заниматься их развитием, видеть результаты своего труда.