С песенным жаром в душе

Путь далёк у нас с тобою, веселей солдат гляди,
Вьется, вьется знамя полковое командиры впереди…

Офицеры в «учебке» были БВОКУвские, но основную солдатскую науку курсантам вбивали сержанты. Офицеры в основном занимались контролем над обучением и проводили некоторые занятия по тактической подготовке.

Принятие присяги произошло 13 октября 1964 г. После этого, курсанты уже стали полноправными военнослужащими, и теперь рапорт об отчислении из училища с отъездом домой подать было невозможно. В этом случае отчисленного курсанта направляли не домой, а в войска для прохождения срочной службы (в то время её срок составлял 3 года). И всё-таки тайное желание бросить эту учёбу и быть отчисленными бередило душу у многих.

Причины?

Это постоянное недоедание и недосыпание, накопление огромной физической и моральной усталости. Каждый утро подъем – и за 30 секунд после мертвецкого от усталости сна, когда ещё в полусне, как ошпаренный вскакиваешь с тёплой постели одеваться, наматывать куцые портянки на ноги, втискивать их в сапоги и бежать с неразогретыми мышцами на построение. После этого в первые дни такой подготовки зачастую оказывается, что кто-то  опоздал встать в строй. Тогда снова раздевание и повторение подъема, чтобы уложиться в проклятые 30 сек.

Сержанты спали с курсантами в казарме, вставали утром на пол часа раньше и ложились после всех, так что с ними не забалуешь. Почти круглый год зарядка по форме 1: с голым торсом. Затем умывание, туалет, заправка постелей (то ещё искусство!) и опять в строй. Завтрак – и на плац. Изнурительная строевая подготовка к параду в Тбилиси на проспекте Шота Руставели. Сложность той подготовки была ещё в том, что прохождение осуществлялось с примкнутыми автоматными штыками которые держали наперевес, т. е., почти упираясь в шею впереди идущего. Если бы были винтовки, то с ними было бы легче: они выступает далеко от шеи вперёд, а тут бывали случаи ранений.

В общем было очень тяжело даже физически сильным ребятам, а среди курсантов не все получили до поступления в военное училище хорошую спортивную подготовку.

Виктора в этих трудностях всегда поддерживал песенный настрой его души и любовь невесты.

«Спасибо создателям лучших песен!

Спасибо Милочке за её горячую любовь!»

Когда Милочка узнала, что её жених успешно сдал вступительные экзамены и зачислен на первый курс БВОКУ, её сердечко наполнилось радостью и гордостью за него. Она знала, что он с достоинством преодолеет все трудности и поступит в военное училище. Она верила в его успех, но всё-таки очень за него переживала, ведь судьба – это такая проказница! Не повезло же Виктору с поступлением в лётное училище из-за зрения. Правда, та его неудача Милочку не очень огорчила. Ей почему-то казалось, что профессия лётчика самая опасная на свете. Одно дело упасть с танка (тоже не приведи, Господи!) и совсем другое дело – упасть с неба.

Молочка, конечно, не трусиха, но это даже страшно представать!

И вот, её волнения за сдачу Виктором вступительных экзаменов позади. Милочка впервые за время её разлуки с любимым уснула сладким счастливым сном. Ей приснилось, что Виктору выдали красивую курсантскую форму офицерского покроя, модные чёрные туфли, и он (такой ладный и мужественный) сидит в светлой просторной аудитории среди других курсантов-первокурсников и сосредоточенно внимает лекции преподавателя, постигая непонятную ей военную науку.

Милая девочка! Она и представить себе не могла, что её жених – курсант высшего военного училища – весь первый учебный год будет постигать военную науку не в светлой просторной аудитории, внимая мудрым преподавателям с высокими учёными степенями, а в пекле сержантской школы, внимая суровым командам сержантов-«физматиков» (людей физически развитых и матом владеющими в совершенстве).

Курсантам сержантская требовательность иногда казалась чрезмерной. Она настолько пронизывала весь их быт, что вгоняла их в состояние постоянной напряжённости. Им претило, например, требование о том, что их массовое перемещение должно производиться только строем: в туалет строем, на приём пищи – строем…

В чём разумность такого требования?

По данному заумному требованию курсанты сочинили приколку «от имени сурового сержанта»: «Ежели гражданские такие умные, то почему они тогда не ходят строем?!»

Но кое-какие «перлы» из уст сержантов и выдумывать не приходилось. Виктору надолго запомнилось, как один из сержантов авторитетно и поучительно изрёк перед строем: -

– Вода, – запомните это! – закипает при температуре 90 градусов по Цельсию!

– Товарищ сержант! В этом Вы неправы, в обычных условиях вода закипает при температуре 100 градусов по Цельсию, – заступился за науку физики курсант Павловский.

– Сам дурак! Три наряда вне очереди! – взорвался строгий сержант.

Уже смешно?

Так это ещё что!

Учёность того сержанта выявилась с новым блеском на следующий день, когда опять перед строем он счёл нужным уточнить ранее высказанный им «перл». В переводе с нецензурного сержантского на обычный гражданский язык наш «Цицерон» изрёк:

– Запомните, балбесы-недоучки! Я вчера посоветовался с товарищем полковником о том, при какой температуре начинает кипеть вода. Оказалось, что она, зараза, закипает назло народу только при 100 градусов, а 90 градусов, – тут сержант вскинул вверх свой массивный указательный палец и сделал паузу, призывающую к повышенному вниманию, – 90 градусов – это прямой угол!

Курсантский строй одеревенел, чтобы не взорваться от хохота.

Кому хочется получить десять нарядов вне очереди за хохот над старшим по званию?

Ох, не зря родилась у солдат горькая поговорка: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся».

Свой первый наряд вне очереди Виктор получил после проверки сержантом результатов чистки его оружия. Сержант объявил, что им обнаружены в стволе автомата следы нагара после стрельбы, и заставил Виктора немедленно, в его присутствии заново вычистить ствол. Виктор заново вычистил ствол своего автомата и после этого получил наряд вне очереди за нерадивость при первоначальной чистке оружия.

Был ли нагар в стволе?

Мог ли Виктор оспорить наличие нагара?

Мог. Но тогда он получил бы три наряда вне очереди за неподчинения приказу о немедленной повторной чистке ствола.

А после повторной чистки ствола оспаривание теряет обоснование.

Вывод: Оспаривание приказа чревато. Бери под козырёк и говори: «Слушаюсь!»

Так утверждается Правило соблюдения воинской дисциплины: «Пункт первый Правила. Сержант всегда прав. Пункт второй Правила. Если сержант неправ, смотри пункт первый».

Не все сокурсники Виктора выдержали те испытания физическими перегрузками, психологическим дискомфортом и тотальной муштрой: были и такие, которые «сошли с дистанции», выказав несовместимость характеров с условиями прохождения первого года учёбы. Но зря немецкий мыслитель Фридрих Ницше вывел формулу стойкости: «То, что не убивает нас, делает нас сильнее».

Многое вспоминается теперь отставному полковнику Иванову о том трудном учебном годе.

Что помогло ему преодолеть все тяготы того года?

Крепкая спортивная закалка.

Дружеская поддержка сокурсников.

Милочкина любовь.

Песенный жар души.

И в холод, и в голод, и в те минуты, когда курсанты едва не падали от усталости, в душе Виктора вскипали аккорды героических песен на слова Михаила Светлова, Роберта Рождественского, Булата Окуджавы. Их могучая энергетика придавала ему стойкости и силы.

И немало светлых воспоминаний осталось от того года обучения. Это и чувство сопричастности к великой мощи нашей армии, и первая государственная награда – медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.» – и прохождение в гордом курсантском строю по проспекту Ш. Руставели в г. Тбилиси на параде в честь Дня Победы, и добрая память о грузинском народе, сердечном, отзывчивом, дружелюбном. Память о встречах с грузинами волнует душу призвуках песни Анатолия Длусского «Я вас люблю,мои друзья».

Как дороги для сердца воспоминания о той искренней дружбе всех народов СССР!

Как горько сердцу от того, что не удалось сберечь эту бесценную драгоценность после развала нашей великой социалистической державы…

Глава 7. Первый курсантский отпуск

В свой первый курсантский отпуск Виктор возвращался домой победителем. Позади остались все выпавшие на его долю испытания. Виктор выдержал их, преодолел, стал сильнее. В его душе звучала музыка военного оркестра, которой сопровождается возвращение в родные края с победой. Вагонные колёса подпевают под эту музыку ритмичным перестуком: «Домой! Домой! Домой!»

Те, кто долго не бывал в привычной домашней обстановке, среди дорогих его сердцу людей хотел бы, чтобы при их возвращении всё оказалось прежним, таким, как в часы расставания. Но так не бывает. Стремнины времени захватывают и уехавших, и оставшихся, разбрасывают их друг от друга, переформировывают катками всяческих испытаний их внешний облик и их внутренний мир.

Вот и первые встречи с родными. Виктор вглядывается истосковавшимся взглядом в их лица. Как они изменились всего лишь за год разлуки!