Полосатый рейс (сборник)

Старательно и неуклюже он начинает отбивать чечетку.

Капитан с мостика горестно смотрит на это безобразие.

– Так вы говорите, двенадцать мест? – механически переспрашивает он, но мысли его заняты другим.

…На звук гармоники уже идет старпом. Это мужчина большого роста с суровым и замкнутым лицом, одетый в морскую форму.

– Это что за балаган?! – спрашивает старпом металлическим голосом.

Музыка оборвалась.

– Простите, товарищ капитан, – бормочет Мотя.

Марианна тихо говорит Сидоренко:

– Сейчас скажет: «Я уже два года не капитан…»

– Я уже два года не капитан, а помощник, – строго говорит старпом. – Попрошу без заискивания…

– Теперь он скажет: «А вас попрошу в рабочее время не отвлекать команду…» – шепчет Марианна.

– А вас попрошу в рабочее время не отвлекать команду, – строго продолжает старпом, обращаясь к девушке, – делаю вам замечание…

Матросы поспешно удаляются. Марианна исподлобья смотрит на старпома.

– И потом – что это у вас на голове?

– Обыкновенная прическа, – отвечает Маришка. – Называется «я у мамы дурочка».

– Очень жаль, что форма соответствует содержанию…

Капитан, забеспокоившись, начинает спускаться с мостика.

– Значит, начинаем погрузку? – спрашивает его спину торговый агент.

– Да-да, конечно… – бормочет капитан, не оборачиваясь.

Марианна, прикусив губу, слушает старпома.

– Вы сами бездельничаете и другим не даете работать! Если вы племянница капитана, то это еще не значит…

Марианна собирается ему ответить, но старпом, не дав ей ничего сказать, заканчивает:

– И прошу не пререкаться.

– Я еще не пререкаюсь.

– Нет, пререкаетесь. Я по вашему лицу вижу, что пререкаетесь.

– А я говорю – не пререкаюсь.

– Так вот же пререкаетесь.

– Нет, не пререкаюсь.

– Нет, пререкаетесь.

– Товарищ буфетчица! – гремит подоспевший капитан. – Перестаньте пререкаться! Олег Петрович, прошу вас… Сейчас начнется погрузка – приглядите.

– И если вам нравится носить на голове швабру, то при исполнении служебных обязанностей будьте любезны повязывать косынку! – заканчивает свою речь старпом и удаляется размеренным шагом.

Марианна показывает вслед ему «нос», но капитан сердито шлепает ее по растопыренным пальцам.

– Взрослая девушка, а ведешь себя как девчонка… ты должна быть образцом, эталоном…

– По тебе должны равняться… – заканчивает за него Марианна.

– Да, по тебе должны равняться. И можешь меня не передразнивать.

– До чего вы мне оба надоели!.. Все знаю заранее…

– Подумай, Марианна, как ты бессистемно живешь, тебя уже из двух техникумов выставили!..

– Из трех.

– Вот видишь – из трех.

– И из одного я сама ушла.

– Ужас! Ужас! Твоя мать просила взять тебя в рейс… я думал, море сделает из тебя человека, надо же наконец чем-то заняться всерьез…

– Все мне надоело: и море ваше противное и корабль ваш противный…

– Вот видишь…

– И Олег ваш противный Петрович!

– Ты сама виновата. Олег Петрович строг, но справедлив.

– Он ко мне придирается! Он на меня внимания совсем не обращает!

– Вот ты уже противоречишь самой себе… Маришенька! Умоляю тебя как дядя и капитан: перестань с ним ссориться!.. Одного я хочу: чтобы кончилась эта глупая война между тобой и старшим помощником и чтобы в коллективе наступили мир и тишина… Мир и тишина.

Последние слова капитана покрывает ужасающий рев. Вздрогнув, Василий Васильевич и Марианна поднимают головы.

Сверху, на стреле корабельного крана, спускается клетка с тигром. Зверь ревет во всю мочь, а ему вторит множество таких же свирепых глоток.

На причале выстроилось еще одиннадцать клеток.