Полосатый рейс (сборник)

Стук в дверь, и голос Марианны:

– Товарищ старпом! Можно у вас прибрать?

Не дождавшись ответа, Маришка входит. При ней ведро, тряпка и веничек. Она старательно поправляет книги на полке, смахивает несуществующую пыль с маленького глобуса.

Рядом лежит фуражка старпома. Девушка надевает ее на глобус – фуражка пришлась впору.

– Здравствуйте, Олег Петрович! – серьезно говорит Маришка.

Она сдвигает фуражку на глобусе немного набекрень.

– Так вам лучше… Посмотрите, Олег Петрович, как я хорошо прибираю…

Она протирает дверцу зеркального шкафа.

– А вы все время меня обижаете…

Критически разглядывает свое отражение в зеркале.

– Неужели правда, из меня никогда не выйдет толк? – Маришка усмехается: – Вот возьму и стану знаменитой художницей.

Куском розового мыла, взятым с умывальника, она рисует на зеркале большое сердце, а куском голубого – стрелу. Потом влажной тряпкой стирает рисунок.

– Ничего вы не понимаете, – ласково говорит Марианна глобусу. – Поэтому я вам и держу… то есть дерзю… или дерзаю?.. Как надо сказать?.. Молчите?.. Поэтому же! Я ведь сейчас могу сделать с вами, что хочу. Захочу – щелкну по носу…

Она легонько щелкает по Южной Америке.

– А захочу – вскружу голову!

Она и в самом деле крутанула глобус. Фуражка после нескольких оборотов сползла, и голубой шарик потерял сходство со старпомом.

Марианна забирает свои принадлежности и, вздохнув, идет к выходу.

На белую стенку каюты из иллюминатора падает зловещая черная тень. Марианна оборачивается, но тень уже исчезла.

В последний раз оглядев каюту, девушка говорит:

– Морской порядок.

Закрывает за собой дверь. И в тот же момент в иллюминатор просовывается грязная лохматая швабра.

Выйдя из каюты, Марианна сталкивается с Мотей и Кнышем.

– Кто взял швабру?! – кричит матрос. – Маришка, ты?

– И не думала.

– Ведь только на секунду отвернулся! – Кныш уносится дальше, бормоча: – Нет, это точно!.. Диверсант… диверсант работает…

Старпом направляется к своей каюте.

– Что вы здесь стоите? – неприязненно спрашивает он.

И девушка сразу ощетинивается:

– Уборку у вас делала. Что, нельзя?

Старпом, не ответив, проходит дальше.

Распахнул дверь своей каюты… и замер на пороге. Можно подумать, что в каюте произвели атомный взрыв. Все раскидано, разбито, перепачкано.

На полу валяется раздавленный глобус.

– Спасибо за уборку… – говорит старпом, обернувшись вслед Марианне.

Перед клетками сгрудились моряки. Шулейкин укрепляет на фальшборте какой-то плакат.

Между Мотей и Сидоренко сидит задумчивая Марианна.

– Мне, товарищи, поручено провести информацию о тиграх, – грустно говорит Шулейкин. – А также инструктаж по технике безопасности.

– Товарищ укротитель! – спрашивает Маришка. – А вы можете укротить мышь?.. В кладовке живет мышь, туда ходить страшно.

– Мышь – мелкий хищник, – отвечает Шулейкин. – А я работаю по крупному.

– Вы объясните, – обращается к нему восторженный Мотя, – как вы в себе воспитали такую смелость?

– Товарищи, кончайте базар и глупые вопросы! – рявкает боцман.

А Шулейкин уже разворачивает свой плакат.

– Здесь я, товарищи, нарисовал, как умел, тигра в разрезе.

«Тигр в разрезе» почему-то поделен на неравные доли, обозначенные номерами.

– Вот это у него кострец… А здесь – огузок… Здесь подбедрок, – поясняет Шулейкин. – А вот ливер, голье, вымя… Короче сказать, сбой…

Боцман, сопя, записывает эти сведения в тетрадочку. Марианна смотрит на укротителя с подозрением.

В каюту капитана входит старпом. Он кладет на стол лист бумаги.

– Или я, или она! – отчеканивает железный моряк.

– Олег Петрович, дорогой… Что опять случилось?

– Там все написано… Или я, или она. Или она, или я.

Информация о тиграх продолжается.