Полосатый рейс (сборник)

– Я постараюсь, дядя, – серьезно говорит Марианна.

Олег Петрович возвращается в свою каюту.

Он толкает дверь и застывает в изумлении. Многострадальный глобус опять валяется на полу, а на столе, со старпомовской трубкой в зубах, сидит шимпанзе.

Шагнув в каюту, старпом прикрывает дверь.

Но обезьяна и не думает убегать – она пришла сюда отдохнуть от дневных трудов. Вынув обслюнявленную трубку изо рта, зверек дружелюбно протягивает ее старпому.

– Нет уж, спасибо, – говорит Олег Петрович. – Оставь себе.

Достает из кармана другую трубку, садится и закуривает.

– А ты знаешь, что тебя приказано утопить? – спрашивает он.

Легкомысленная обезьяна вместо ответа становится на голову.

Олег Петрович задумчиво пускает клубы дыма.

– Что же мне делать с тобой, приятель?

Стук в дверь кладет конец его раздумьям.

Старпом хватает обезьяну за шиворот, засовывает в платяной шкаф и закрывает дверцу.

Затем, поставив глобус на место, говорит своим обычным бесстрастным голосом:

– Войдите.

Входит капитан.

– Я, Олег Петрович, все думаю об этой проклятущей обезьяне. Где ее искать?

– Искать ее больше не надо, – отвечает Олег Петрович, – я ее поймал и выкинул за борт. Согласно вашему приказу.

Капитан смотрит на старпома с ужасом и уважением.

– Да… Вы действительно железный человек. А вот я бы, наверное, дрогнул… Ну, бог с ней. Забудем ее, как кошмарный сон.

И вдруг челюсть капитана отвисает. Зеркальная дверца шкафа отошла, и на Василия Васильевича пялится шимпанзе в таком же, как у капитана, белом кителе и морской фуражке.

Не веря своим глазам, капитан поворачивается к старпому.

– Олег Петрович… Что это?

Но старпом уже успел ногой закрыть дверцу.

– Это зеркало, – говорит он.

Действительно, капитан видит зеркало и свое отражение в нем.

– Гм… – произносит он, – мне показалось, что у меня какое-то странное выражение лица и что я не брит.

Капитан озабоченно проводит рукой по щеке.

– Странно… Так вот, я хотел поговорить с вами о вашем рапорте. Теперь, когда установлено, что хулиганила на судне покойная макака, а не Марианна…

Марианна подходит к каюте старпома, неся перед собой на деревянных плечиках свежевыглаженный китель. Она уже собиралась постучать, но, услышав свое имя, решает послушать дальше.

– Ну и что? – доносится вопрос из-за двери. – Не извиняться же мне перед ней!

– А почему бы и нет? Девочка очень старается быть хорошей…

За дверью Маришка энергичным кивком подтверждает правильность этой характеристики.

Капитан продолжает:

– Я видел, она вам китель постирала и погладила.

– Извиняться перед девчонкой? Ну, нет, ни одна женщина никогда этого не дождется. У меня есть принципы. Я презираю женщин.

– Но это ужасно, – говорит огорченный капитан.

– Я имею основания. – Старпом встает. – Вы говорили, что обезьяна на судне хуже динамита… А женщина на судне хуже обезьяны. Словом, извиняться перед девчонкой не хочу, не могу и не буду.

Он открывает перед капитаном дверь, и не успевшая отскочить Марианна получает дверью по лбу.

– Извините, – машинально говорит старпом.

Маришка смотрит на него с ненавистью. Потом, безжалостно скомкав китель, кидает его на пол, к ногам старпома.

– Я вам китель принесла!

Вечер. На корме «Евгения Онегина» на фоне роскошного тропического заката драит палубу матрос Мотя. Рядом стоит Маришка.

– Мотя, ты мне друг? – упрашивает она.

– Нет, Марианна Андреевна. Я не друг, я влюбленный.

– Ну, тем лучше, – соглашается девушка. – А ты знаешь, что такое любовь? Ты можешь броситься в огонь?

– Могу, Марианна Андреевна.

– А коня можешь остановить на скаку?

– И коня могу, Марианна Андреевна. Только прикажите. Любое доказательство представлю.

– Вот и представь. Отомсти за меня одному человеку.