Тайны политических убийств

Тайны политических убийств
Виктор Стефанович Кожемяко

Политический компромат
Народ, ввергнутый в нищету и войну. Вымирающие и убиваемые соотечественники. Страна, некогда могучая держава, оказавшаяся на грани окончательной гибели… Все это наша горькая и жестокая реальность. Приход к власти «демократов» в России сопровождался целым рядом убийств и самоубийств, зачастую окутанных тайной. Есть среди них такие, которые в силу определенных причин получили широкую огласку. Маршал Советского Союза С. Ф. Ахромеев, министр внутренних дел Б. К. Пуго, поэтесса Юлия Друнина, певец и композитор Игорь Тальков, генерал Лев Рохлин, журналисты Дмитрий Холодов и Анна Политковская, полковник Юрий Буданов… Многие мало кому известны. Но за каждой смертью стоят конкретные виновники.

Выдающийся публицист нашего времени Виктор Кожемяко, отмеченный недавно премией Правительства РФ в области печатных средств массовой информации, остался верным своим раз и навсегда избранным принципам и идеалам чести, достоинства и справедливости, преданности и любви к Родине. Эта его книга – о тех людях, кого убила бесчеловечная жизнь последних уже более двадцати лет, о тех, кто протестовал ей всей душой и не смог ее принять.

Виктор Кожемяко

Тайны политических убийств

© Кожемяко В. С., 2014

© ООО «Издательство Алгоритм», 2014

Кто виновники и когда ответят?

Вместо вступления

Жестокое, безжалостное время… Такими останутся 90-е годы двадцатого века в памяти тех, кто их пережил. Резко обесценилась жизнь человеческая. Убийства перестали быть чем-то чрезвычайным, превратившись чуть ли не в обыденное дело. И в способ захвата собственности, в грань политической борьбы…

Это не кончилось до сих пор: даже по официальной статистике число убийств в нашей стране за последние годы не сокращается, а растет. Начиналась же скорбная волна в сумрачные и не по-летнему холодные дни 1991 года, когда произошел роковой перелом в нашей стране. Словно зловещий пролог ко всему, что нас впереди ожидало, мелькнули среди бурного ликования победителей краткие сообщения трагического свойства.

Нет, я говорю не о троих «борцах за демократию», удостоенных официозной роли ритуальных жертв и посмертного (парадоксально!) звания Героев Советского Союза – страны, против которой, собственно, они боролись. Шум, поднятый вокруг случайной, но очень кстати пришедшейся гибели этих парней, не оставлял сомнений в его назначении.

Но вот другие три смерти, будто око за око и зуб за зуб. Все три – окруженные тайной.

Покончил с собой Маршал Советского Союза Ахромеев. Или его убили? Мало того, потом тело выкопали из могилы и надругались над ним.

Застрелился советский министр внутренних дел Пуго. Или его застрелили?

Выбросился из окна управляющий делами ЦК КПСС Кручина. Или выбросили его?

Проходит совсем немного времени – и кончает с собой известная всей стране женщина, фронтовая медсестра и знаменитый советский поэт Юлия Друнина. Что толкнуло ее на это? И нет ли здесь связи с тем, что в «демократической» прессе второй раз убивали в это время погибших на великой войне прославленных героев, в том числе юную и бесстрашную Зою Космодемьянскую? Поистине кощунству нет предела…

Все эти и многие другие последовавшие затем трагедии я называю убийствами при отягчающих обстоятельствах. Существует такое юридическое определение. Но, кроме юридического, есть во всем, о чем я рассказываю в этой книге, и безусловный нравственный смысл. То есть речь идет о преступлениях не только против права, но и против нравственности.

Едва ли не самой потрясающей из историй, которыми мне как журналисту довелось заниматься, стала судьба старого советского солдата Тимеряна Зинатова. Защитник Брестской крепости и Советской страны в 1941-м, он после разрушения СССР приехал на место прежних боев и лег под поезд – в знак протеста против политики Ельцина. Видимо, надеялся, что гибелью своей привлечет внимание страны и поможет ей образумиться. Увы…

За минувшие после 1991 года шестнадцать с лишним лет я прошел по следам целого ряда убийств и самоубийств, нередко окутанных тайной, рассказал о разных жертвах нового Смутного времени. Есть среди них такие, которые, в силу определенных причин, получили широкую известность, – например, молодой журналист Дмитрий Холодов или та же Юлия Друнина. Есть (их гораздо больше!) оставшиеся мало кому известными.

За время так называемых реформ Россия теряла ежегодно почти по миллиону человек. Это – статистика. Она безлична. Однако у каждого ушедшего нашего соотечественника было свое лицо, была своя биография и судьба. Обо всех безвременно и насильственно покинувших этот свет можно сказать, что их убило время, убила нынешняя жизнь. Но есть и конкретные виновники каждой смерти.

Кто же они, эти виновники, остающиеся безнаказанными? Когда ответят за содеянное? И ответят ли?

Хочется верить, что ответят обязательно. В конце концов, есть высший суд – он, как сказал поэт, недоступен звону злата. Так пусть на неотвратимом суде, желательно и на земном, который рано или поздно должен состояться, среди других свидетельств совершенных преступлений будут представлены расследования и рассказы, собранные в этой книге.

Глава первая

Это произошло в роковом 1991-м

Тайна смерти маршала Ахромеева

Время идет, и уже есть немало людей, которые не знают, кто такой был Сергей Федорович Ахромеев.

Обращаюсь к светлой памяти этого человека. Прежде всего, потому, что, глубоко восхищаясь им, считаю необходимым напомнить некоторые нравственные уроки его жизни, особенно актуальные сегодня. А еще не дает покоя во многом загадочная его смерть…

Вспоминая жертвы августа 1991-го, в средствах массовой информации называют обычно троих погибших при весьма неясной обстановке на Садовом кольце и ставших, кажется, последними Героями Советского Союза. Гораздо реже пишут и говорят, что были еще трое. Покончившие с собой.

Их не относят ни к жертвам, ни тем более к героям. Какие там герои, если сами руки наложили на себя! И потом – кто были-то они? Управляющий делами ЦК КПСС, то есть махровый «партократ». Министр внутренних дел СССР – член пресловутого ГКЧП. Советник Горбачева по военным вопросам, тоже ГКЧП поддержавший…

Надо заметить, что уже тогда, когда это произошло (а самоубийства последовали одно за другим сразу после поражения «путча»), многие считали: никакие это не самоубийства, а организованные убийства. С целью устранить особо неугодных и для кого-то особо опасных свидетелей.

Ныне такая убежденность в значительной части общественного сознания не уменьшилась. И можно не сомневаться: сколько бы времени ни прошло и какие бы дополнительные аргументы, подтверждающие реальность самоубийств, ни публиковались, мнение о том, что это были убийства, хотя бы тенью, но останется. Таковы уж туманные и в чем-то мистически загадочные, необъяснимые обстоятельства всей той августовской истории – разное можно зачастую предположить, а вот доказать многое, доказать стопроцентно и твердо, оказывается невозможным. По крайней мере – пока.

Не с намерением поставить окончательную точку в исследовании разных версий смерти маршала Ахромеева взялся я в 1996 году за его дело пятилетней давности. Было бы это, пожалуй, слишком самонадеянно. Однако я знал и в ходе этой работы еще более убедился: дело «по факту смерти», прекращенное пять лет назад, вызывает ряд очень серьезных вопросов! Стало быть, их надо поставить публично.

Образ этого человека по многим своим достоинствам на столько ярок и уникален, а его трагедия настолько характерна для пережитого нами времени так называемой перестройки, что, я думаю, понять эту трагедию – значит лучше понять время.

Он стал в моем представлении одной из самых горьких жертв смутного времени, отмеченного знаком коварнейшего предательства.

И одним из самых благородных героев на все времена.

* * *

Из материалов следствия:

«…24 августа 1991 года в 21 час 50 мин. в служебном кабинете № 19 «а» в корпусе 1 Московского Кремля дежурным офицером охраны Коротеевым был обнаружен труп Маршала Советского Союза Ахромеева Сергея Федоровича (1923 года рождения), работавшего советником Президента СССР.

Труп находился в сидячем положении под подоконником окна кабинета. Спиной труп опирался на деревянную решетку, закрывающую батарею парового отопления. На трупе была надета форменная одежда Маршала Советского Союза. Повреждений на одежде не было. На шее трупа находилась скользящая, изготовленная из синтетического шпагата, сложенного вдвое, петля, охватывающая шею по всей окружности. Верхний конец шпагата был закреплен на ручке оконной рамы клеящей лентой типа «скотч». Каких-либо телесных повреждений на трупе, помимо связанных с повешением, не обнаружено…»

Дальше в цитируемом документе будет еще не одно обращение к этой теме: добровольная смерть или насильственная? То есть самоубийство или убийство? Обращения понятные. С такого вопроса всегда начинается следствие в подобных ситуациях и на него пытается в первую очередь дать ответ.

Заключение судебно-медицинской экспертизы в данном случае вроде однозначное: не обнаружено признаков, которые могли бы свидетельствовать об убийстве. Опрошены свидетели – никто из них имя убийцы не назвал.

Этого, оказывается, вполне достаточно, чтобы с абсолютной категоричностью записать:

«Лиц, виновных в наступлении смерти Ахромеева или каким-либо образом причастных к ней, не имеется».

И вот уже зам. Генерального прокурора РСФСР Е. Ли сов, тот самый Евгений Кузьмич Лисов, который вместе со своим шефом – прокурором Степанковым играл главную роль в подготовке «процесса над ГКЧП», спешит дело о смерти Ахромеева прекратить. «За отсутствием события преступления»…

Мы еще вернемся к этой теме – было событие преступления или нет, имелись причастные к смерти или таковых действительно не существовало. Пока же хочу обратить внимание читателей на одну дату: постановление о прекращении дела подписано четыре месяца спустя после начала его – 19 декабря.

При других условиях, понимаю, не было бы в том ничего особенного. Но тут… Честное слово, не могу отделаться от впечатления, что к концу года торопились обязательно «закруглиться».

Цель, что ли, такая была поставлена? Задание дано? Прекратить, закрыть и поскорее забыть. А ведь в деле оставалось столько темного, противоречивого, столько фактов, буквально кричащих о том, чтобы их как-то объяснили!

Но… о «невыгодных» фактах в итоговом постановлении просто не упомянуто. Они просто опущены, дабы любому (и сразу!) не стало очевидно, что концы с концами здесь во многом не сходятся.