Отшельники с острова Огненный

Отшельники с острова Огненный
Виктор Степанович Крикунов

Сегодня главными персонажами повествования будут: автор собственной персоной и мой товарищ по заключению. Я не случайно выбрал этого человека. И вообще, большинство согласится с тем, что в нашей жизни нет места случайности. Пути Господни неисповедимы… И, наверное, необходимо благодарить эти таинственные и непонятные дороги, которые приводят к встрече с яркими и сильными натурами. И раз уж я вспомнил о дороге, то прошагаю по этому пути повторно. Хождение в мыслях по пройденным жизненным тропинкам имеет положительную сторону, так как учит человека на будущее проходимости и по бездорожью. Научит ли меня?.. Посмотрим…

Виктор Крикунов

Отшельники с острова Огненный

© Виктор Крикунов, 1994

© Оформление. ООО «Издательство Гангут», 2023

1994 год

Архангельская область Отшельники с острова Огненный.

Мы тянули за лямку перегруженную баржу ГУЛАГа.

Суровые условия старинного монастыря плюс жесточайшие обстоятельства, созданные для особо опасных рецидивистов (в большинстве – калек и инвалидов, так как зона имеет официальный статус инвалидной) загрузили ГУЛАГовскую баржу выше ватерлинии.

К этому необходимо добавить, что ярлык «О.О.Р.» соответствовал далеко не всем осуждённым. Многим заключённым это тавро Советы прижигали так же легко, как в небезызвестное время – клеймо «враг народа».

Непроизвольно напрашивается вопрос: для чего судьи с партийными билетами это делали? Ответ, на мой взгляд, лежит на поверхности: они были роботами и выполняли специальную программу, заложенную в них жрецами коммунистической идеологии. А почему именно такой спецзаказ? Пожалуй, это ни для кого не секрет. Во-первых, создать рабский, каторжный труд на лесных плантациях, а также во многих других сферах производства. Во-вторых, необходимо иметь психологическое оружие массового устрашения для людей, желающих демократических перемен. (Невольно ассоциируется с оружием массового уничтожения). Любой человек, столкнувшийся с репрессивной системой (имеющей такое импортное название – пенитенциарная), ощущает, что он является жалкой букашкой на ладони Циклопа. А кто не успевает этого понять – тот погибает.

Сегодня я напишу о жизни заключённых, тянувших в громадной каторжной артели баржонку против течения реки. Той реки, которая несёт свои чистые воды в океан человечности, гуманности и справедливости. Мы же впряжены в бурлацкое ярмо и усиленно, с потом и кровью, тянем против… А как бы хотелось расслабиться, передохнуть и развернуть баржу по течению, и плыть туда, где свет, где нормальная человеческая жизнь…

Конечно, мечтать не вредно, как гласит общеизвестная поговорка. Но в наших условиях, мне кажется, мечтать не только не вредно, но, скорее всего, и крайне опасно, так как появляется чувство безысходности и отчаяния. А происходит это оттого, что действительность и мечты (розовые, оранжевые, зелёные и многие другие) разделяет глубокая пропасть. Хотя за последние два года я был убеждён, что навсегда сумел избавиться от этого страшного и опасного психологического состояния – состояния камикадзе. Дело в том, что я не хотел быть рабом, и поэтому подлежал физическому уничтожению. Вероятно, я не писал бы сейчас эти строки, если бы не поверил во Всевышнего. Но стоило мне осознать существование Господа, и сразу же – как по мановению волшебной палочки: всё-таки дирижёром был Всемогущий, – мир в моих глазах кардинально изменился. Всевышний наделил меня своими дарами: терпением, радостью и светом.

Однако я никого не хотел бы вводить в заблуждение, заверяя, что эти состояния присутствуют в моей повседневной жизни постоянно. Очень часто моя радость меркнет, подобно костру, в который некому подбросить дров, а внутренний свет угасает, как вечерние сумерки от окружающей реальности. Причина, конечно, банальная: всё дело в том, что душа болезненно воспринимает несправедливость, беззаконие и бесчеловечность, которые пышным цветом расцветают в нашей стране. Но это цветение выразительно бросается в глаза и больнее ощущается в советских концлагерях. Я умышленно не изменяю фирменным этикеткам, так как внутренняя сущность осталась без изменения и полностью, от рогов и до копыт, советско-фашистко-прокоммунистическая. Я сам узник этой системы.

В заточении нахожусь уже 15 лет. (Юбилей справлю через несколько месяцев. Ох, и погуляю на радостях!) Как видите, стаж солидный. Можно сказать, ветеран. Наверное, в недалёком будущем будут выдаваться такие значки: «Заслуженный ветеран советских тюрем и лагерей». А женщинам-зечкам: «Жертва пенитенциарной системы». И если вы уже прониклись мыслью, что пишет этот рассказ тоже жертва, к тому же, с великим стажем, то тогда я на полных правах (я их получил не по блату) поведаю о том, что буквально с первых шагов испытываю на себе хорошо отлаженную систему подавления личности. И, к моему счастью, сумел выработать противоядие против ядовитых и смертельных укусов этой исполинской кобры. А может, будет точнее – гидры. Но, в то же время, когда я вижу чудовищный беспредел в отношении ближних, то невольно забываю применять своё противоядие и начинаю душевно болеть и переживать. Невозможно оставаться спокойным, радостным и по-философски мудрым, когда рядом страдают люди. Когда они заслуживают совсем другой участи, а не пыток в этих монастырских стенах за колючей проволокой.

Безусловно, я приобретаю много оппонентов, так как мне могут напомнить о кармическом происхождении страданий. Всё правильно: с таким подходом я, разумеется, согласен, но это тема высших, космических материй. А мы-то с вами живём в примитивном и несовершенном обществе, на грешной матушке-Земле, на которой космические законы, естественно, тоже котируются по своему высшему номиналу. Но от простых смертных, к сожалению, вселенский принцип скрыт за семью печатями. Следовательно, лучше не затрагивать высшие миры, а продолжать описание низшего – сатанинского. Конечно, у меня могут появиться не только культурные оппоненты, которые будут отрицать существование пыток и издевательств, но и настоящие враги. А может, меня объявят врагом или психически неполноценным? Или приговорят к смертной казни, как мусульмане писателя Салмана Рушди? В любом случае, что бы со мной ни случилось, – правда сильнее лжи, а добро – зла.

Несомненно, эти истины в нашей стране многолетиями подвержены тотальной дискриминации, так как в Богом забытой России, на всех её необъятных просторах, господствует Дракон. Который пожирает миллионы ему неугодных. Самых благородных, умных, смелых, и вообще, самых-самых…Отборное жертвоприношение!

Согласитесь, очень прожорливый Дракон! Да и не мудрено: на людском мясе и крови выращенный. Разумеется, я не сказочный герой. Сами понимаете, в сказках проще: там можно погибнуть – и возродиться из пепла, как птица Феникс. А также можно применять мёртвую и живую воду….В обычной жизни всё намного сложнее, и поэтому, выходя на схватку с Драконом-людоедом, нужно быть готовым ко всему…

Однако я верю в себя, и верю в победу демократических, прогрессивных сил. И мне хочется (пусть это выглядит наивно и даже противоестественно, так как не соответствует имиджу рецидивиста) заложить кирпичик в фундамент будущего здания нового общества. На блок, к огорчению, способностей не хватит. А пока я замешиваю раствор для строительства и своим правдивым описанием постараюсь открыть глаза многим, желающим узнать правду.

Сегодня главными персонажами повествования будут: автор собственной персоной и мой товарищ по заключению. Я не случайно выбрал этого человека. И вообще, большинство согласится с тем, что в нашей жизни нет места случайности. Пути Господни неисповедимы… И, наверное, необходимо благодарить эти таинственные и непонятные дороги, которые приводят к встрече с яркими и сильными натурами. И раз уж я вспомнил о дороге, то прошагаю по этому пути повторно. Хождение в мыслях по пройденным жизненным тропинкам имеет положительную сторону, так как учит человека на будущее проходимости и по бездорожью. Научит ли меня?.. Посмотрим…

Был конец сентября. Подходил к завершению длившийся целый месяц переезд с Архангельской зоны на Вологодский «пятак». Тяжело дался этот гурто-скотский переезд. В таких условиях мы ехали и в таких нас содержали. К тому же, наш этап, из двадцати человек, довольно близко перезнакомился с гонконгским бродягой-гриппом. Без лечения, на одном кипятке и выносливости организма, мы пытались избавиться от назойливого и наглого знакомого. Многих пошатывало от температуры, слабости и головокружения. А впереди ещё был завершающий отрезок пути. Нам предстояло несколько часов ехать в автозаке.

В день этапа, с раннего утра, мы были в возбуждённом состоянии. Наконец-то кончилось аварийное лежание в трюмах пересыльной тюрьмы города Вологды, который находится в краю озёр и рек, в краю резных наличников и палисадников, в краю, где разрушенные и заброшенные храмы, монастыри и церкви влачат жалкое существование среди серых бетонных склепов домов. В городе, известном мастерицами-кружевницами и высококачественным вологодским маслом. Впрочем, никого из нас в этот момент совсем не волновал вопрос об искусстве кружевниц-рукодельниц. И так же не интересовали секреты производства вологодского масла, новый сорт которого создал старший брат известного русского художника Верещагина.

Почти всех волновал вопрос, имеющий отношение непосредственно к своей жизни. Мало кто из этапируемых читал «Гамлета», но, в сущности, необязательно быть датским принцем, чтобы задаваться сакраментальным вопросом. На уровне гамлетовского мы задавали себе такой вопрос: что нас ждёт на этой зоне? Почти для всех она воспринималась в сознании, как последнее прибежище в царство теней.

Конечно, не все были знакомы со стихотворением одного осуждённого по прозвищу Гуня, который в своём поэтическом творении замечательно охарактеризовал пятачок.

Разумеется, у меня такие стихи записываются в памяти, как в магнитофонной ленте в студии звукозаписи. А раз я его помню, то представлю на ваш суд. Лучше иметь собственное мнение, чем навязанное со стороны. Но не судите строго, так как это стихотворение он писал не для поэтического сборника, а для истории. А к историческим фактам требования совсем иные. Итак:

Здравствуй, остров страданья —
Пятак роковой.
Ты, как символ ГУЛАГа,
Вдали – голубой.
Как дракон, пожираешь,
Этапы людей.
И становишься ты
Всё мрачней и мрачней.
В казематах твоих
Люди стонут и мрут,
Проклиная всю жизнь
На планете.
Потому что не могут
Они умереть,
По-людски, где-нибудь
В лазарете.
Пятачок, пятачок, сколько ж
Жизней сгубил?
Ведь подумать, и то —
Очень страшно.
Сколько ж вдов по России
Оставил одних?..
О тебе говорят очень мрачно.
С Бухенвальдом тебя
Только можно сравнить;
Почему ж не смогли
Вместе вас схоронить?
Бухенвальд историчен,
Мир знает о нём.
О тебе же, пятак,
Лишь в ГУЛАГе одном…

Август Васильевич – так по документам величали Гуню, с лирикой справился неплохо, а ещё лучше – с предупреждением о грозящей опасности. Хотя, конечно же, мы уповали на то, что начавшаяся перестройка в общественном сознании сумела изменить мрачный облик и этого каземата на острове. Пусть совсем незначительно, но хилые побеги человеческого затронули и этого монстра. А, следовательно, имелся шанс дожить до свободы. Вероятно, невысказанные мысли подобного рода были у многих осуждённых. А, может быть, и не у многих, так как солидная группа была закалена в других, не менее жестоких лагерях и тюрьмах, и поэтому я не буду выдавать свои соображения за мысли всех. Пусть будет субъективное впечатление, но зато точное, ведь за свои ощущения я могу поручиться.

И вот долгожданное содрогание и лязг «кормушки», и корпусной зачитал длинный список вызванных с вещами. Началась короткая суматоха и паника. Даже заранее готовясь, умудрялись что-то терять. Один зек оставил свою ногу. А увидев её, стал орать: «Чья нога? Чья нога?» и в минуту затишья (а некоторые бросились проверять сохранность своих ног) он выдал: «Вот чёрт, свою ногу не узнал – значит, долго жить буду». С этими словами он стал пристёгивать протез. А остальная публика повалилась от смеха. На этап тронулись, поднимаясь с пола и со слезами на глазах от смеха. Спустились в распределитель-отстойник, где в нетерпеливом ожидании находился прибывший за этапом конвой. Начальник конвоя, старший лейтенант, брал личное дело и зачитывал фамилию. А осуждённый отвечал своё имя, отчество, год рождения, статьи, срок, вид режима, и если всё совпадало – по команде отходил на указанное место.

Я стоял в ожидании, когда старлей доберётся до моего дела. Оно было самое толстое по объёму, поэтому я легко ориентировался. Перед моим досье офицер взял со стола тоненькое и зачитал фамилию: «Лапшин». В это время из второго ряда собранных на этап вышел высокий широкоплечий парень и бодрым голосом стал чеканить: «Леонид Александрович, 64-го; статья 102-ая; 13 лет особого режима». Офицер грубо возмутился: «Почему головной убор не снимаешь? А ну, быстро! Пока дубинала не отведал!» Парень спокойно смотрел на начальника конвоя, словно на лицо опустил забрало из выражений: раскованности, непринуждённости и улыбки. Контрастность гневному и злобному была до неприличия яркой. Наступила тревожная тишина. Обычно перед сильной грозой природа также замирает. И у нас инстинктивно всё замерло. Мы знали, что вологодский конвой имеет печальную известность, о которой, впрочем, не стоит распространяться. Пожалуй, этому неприглядному факту можно посвятить отдельную тему, которая сможет красноречиво пояснить, из каких побуждений парнишка не стал лезть в бутылку. А в критическую минуту убрал руки из-за спины и все увидели, что по предплечье их у него не существует.

«Проходи», – сменил гнев на милость начальник и продолжил проверять осуждённых по делам. После последовало традиционное предупреждение о том, что мы поступили в распоряжение конвоя, и при любом неподчинении солдаты будут применять оружие. «На войне, как на войне», – внёс я разнообразие в эту тираду. «Разговорчики!» – тут же раздался окрик. «Всё ясно, командир, поехали. Где наш джип?», – не успокаивался во мне ехидный бесёнок. Джип стоял во дворе тюрьмы. Однако я для собственного хорошего настроения автозак назвал на американский манер. В джипе прокатиться – это кайф, а нас, увы, на самом деле поджидал катафалк.

В этом катафалке мы тряслись 5 часов. С одной короткой остановкой для поливки растений. И если эту короткую остановку делают всегда в одном месте, то имеется шанс вырастить берёзовую аллею. Хоть какая-то хорошая память останется.

Безусловно, я пробую шутить, так как в остальном ничего примечательного не было, о чём можно было бы написать. Если только не обратить ваше внимание на то, что в этот раз наш этап доехал в полном составе. Хотя раньше были случаи, когда на этом пути у некоторых инвалидов и больных в буквальном смысле вытряхивало душу. Но время меняет не только сознание, но немного преобразовывает и дороги.

Высадились у озера. Глаза ослепила матушка-природа. После подземелья тюрьмы, после вонючей, дымной и полутёмной камеры, после барокамеры на колёсах, перед нами открылся чудесный вид – прекрасный пейзаж! Ослепительный фейерверк природы. Изобилие красок. Листопад постарался нарисовать абстрактную картину. Что-то рановато гениальный мастер взялся за кисть? Хотя, скорее всего, всё закономерно, ведь уже конец сентября. Но я не пойду обычным маршрутом – реального осознания явлений природы. Я сделаю себе подарок. И мне простительно, если – не в ущерб другим – сделаю себе презент. Ведь элементарно можно сместить стрелку внутренних часов и убедить себя в том, что природа нарисовала такой потрясающий пейзаж в честь нашего приезда. Она будит находящуюся в спячке душу. И сразу же в сознание заползла мысль, расплывчатая, как в утреннем тумане фигура.

В осени зашифрована мысль, которая выскальзывает из моего сознания, как колючий и сопливый ёрш. Правда, мне иногда понятны таинственные знаки старушки-осени. А чаще, к сожалению, неуловимы. Но они тревожат и не дают моей душе покоя. Странное, тихое и печальное торжество. Есть особый смысл в священном завершении жизненного цикла. Когда-то, в юные годы, я увлекался страной восходящего солнца. А у её жителей главными религиями являются буддизм и синтоизм. Апологеты синтоизма обожествляют природу и любят все периоды года, так как каждый период несёт особую прелесть. И я тоже, как синтоист, обожествляю природу, а перед осенью встаю на колени и преклоняю голову. Она больше, чем другие времена года, даёт душе тревожных ощущений и красочных впечатлений.