Собрание несочинений

Вместе с тем внутренней канвой всё-таки послужило реальное течение переживаний. Так что читателю, который верит в восприятие чужого опыта (иначе просто незачем читать дальше), предстоит позаботиться о проекции этого опыта на свою душевную органику, на свою жизнь.

* * *

Попробую описать книгу в виде оглавления, уточняя содержание глав. Примерно такую структуру она и должна иметь в действительности.

1. Ошеломлённость

Любое несчастье, наверное, в каком-то смысле внезапно – даже завершение постепенно надвигавшейся беды. Мы верим в лучшее; когда не можем уже верить, ещё можем надеяться; когда рушится последняя надежда, отодвигаем от себя само представление о несчастье; когда беда произошла, не сразу можем принять её как факт нашей жизни – и когда наконец этот факт вламывается в наше сознание, наступает ошеломление. Но особенно сильно на нас действует неожиданность, внезапное и резкое изменение внешних обстоятельств, которые для нас особенно важны. Неожиданность наносит и психосоматический удар (дистресс), и вызывает серьёзные душевные сдвиги. Подготовиться к неожиданному нельзя – на то оно и неожиданное. Можно лишь постоянно укреплять общее своё мировосприятие. Укреплять, но не притуплять, не стараться задубить душевную восприимчивость. Учиться смотреть открытым взглядом на всё возможное и невозможное, стремиться к лучшему в надежде, но не в недомыслии. Другое дело, как всё же управиться с неожиданностью, как выйти из ошеломлённого состояния.

Поначалу мы мало что можем сделать с тем из своих чувств, которое непосредственно поражено несчастьем. Эпицентр страдания претерпевает, разумеется, наибольшие потрясения. Поэтому максимальную нагрузку должны взять на себя другие, не столь задетые чувства. Иногда возникает желание вытеснить, изолировать уязвлённое чувство или вообще прекратить его агонию – добить, чтобы не мучилось и не мучило душу. Эта инстинктивная тяга к облегчению во что бы то ни стало легко объяснима с точки зрения психической механики, но на душевном уровне это лишь дешёвый соблазн, который может нам дорого обойтись. Другая крайность – концентрация на боли, душевный мазохизм, смакование несчастья. Посредине – напряжённая душевная работа.

2. Отчаяние

В этой эмоции много энергии, но её огонь скорее жжёт, чем светит. Он может распространиться на весь душевный организм и – «там человек сгорел»…

Беспросветное отношение к будущему. Психическая зацикленность на ложных надеждах – даже при понимании их ложности. Желание болезни, телесного страдания, как бы выводящего душевную боль наружу, материализующего её. Острое ощущение безнадёжной изломанности своей судьбы, искушение доломать её окончательно – вплоть до мыслей о самоубийстве. И множество других симптомов, иногда нелепо выглядящих со стороны, иногда усиленных внутренним наигрышем, но всё-таки серьёзных и трагических.

Суметь это пережить. Суметь выбраться из воронки Мальстрема, заметив за её стихийной силой те закономерности, по которым она затягивает одних и губит других (как в рассказе Эдгара По). Пусть обессиленным, опустошённым, пусть не к победе, а к осознанию поражения, но выбраться. Об этом дальше.

3. Поражение

Ощущение поражения, признание его – важнейший, хотя и самый болезненный этап переживания несчастья. В поражении мы исчерпываем самость, перестаём видеть опору в себе самих. У Рильке: «Всё, что мы побеждаем, – малость. Нас унижает наш успех…» И дальше: «Кого тот ангел победил, тот правым, не гордясь собою, выходит из такого боя в сознанье и расцвете сил…»

Оказаться на высоте поражения. Это, конечно, не победа, ни к чему выворачивать всё наизнанку. Но это отправной путь к победе, к преодолению, к свету (хотя бы к просвету – уже немало).

4. Несвобода

Резкое сужение свободы – характернейшее свойство страдания. Зависимость от боли. Зависимость от эго, от собственных чувств, требующих и не получающих удовлетворения. Зависимость здоровых чувств от искалеченного. Несвобода поведения, вызванного внутренними или внешними обстоятельствами несчастья. Наконец, зависимость духовного состояния от душевного, невозможность очнуться от кошмарных снов, вырваться из бедлама эмоций.

Эту симптоматику необходимо понимать и когда попадаешь в беду сам, и когда имеешь дело с чужой бедой, которую не так легко развести руками. Тщетно мы будем призывать человека к духовному осознанию несчастья, пока он в плену у самого себя.

5. Пути освобождения

Внутренние пути выхода из страдания могут быть глубоко индивидуальны, но сходство основных направлений позволяет найти общий язык. Как и во всякой другой области человеческого существования, здесь имеются свои правила, и их знание (или хотя бы представление о них) помогает сориентироваться.

Знание путей помогает нужным образом направить собственные усилия, вовремя распознать и использовать благоприятные обстоятельства, выбрать основное средство спасения или совместить друг с другом некоторые из них, уберечься от тех или иных тупиков и ловушек.

Мы можем идти к освобождению несколькими путями сразу – и точнее, может быть, говорить о том, какими путями освобождение приходит к нам. Ведь кроме наших собственных усилий происходит и движение навстречу: нам помогают. Принять помощь, иногда даже снискать её, привлечь её к себе – к этому тоже надо приложить старания…

6. Помощь через время

Время – самый классический, самый универсальный из рецептов: «время врачует всё». Как во всякой заезженной истине, здесь много верного, но оно скрыто под толстой скорлупой, наросшей от неразборчивого употребления. Нельзя надеяться на время вообще, нужно представлять себе, что и как оно может нам дать.

Прежде всего, время – это полигон возможностей. За месяц возникает больше возможностей для изменения, чем за день, за год – больше, чем за месяц (хоть одно из утверждений будет арифметически бесспорно!). Но и тут могут проявиться разные подходы. Одно дело – надеяться на возможности изменения технических обстоятельств жизни. Другое – рассчитывать на возможности проявления внутренних и внешних сил, всячески им способствуя.

Существенно и то, что время ослабляет болевые импульсы памяти и другие психические напряжения. Поэтому может оказаться полезным даже терпеливое выжидание неизвестных нам сроков. Правда, настроившись исключительно на пережидание, мы можем лишить себя того, что может нам дать лишь переживание. Приходится чаще всего подыскивать некоторую промежуточную внутреннюю установку.

7. Помощь через людей

Значительная часть внешних сил, воздействующих на человека, проявляется через окружающих его людей. В несчастье люди – близкие или посторонние – становятся для нас иными. Особое значение приобретают те из них, в ком мы видим лоцманов, указывающих нам спасительное направление. Но и общение с остальными получает новый смысл. Оно спасает нас от замыкания в себе, помогает объективнее относиться к личным проблемам («у всех жена ушла» – смешно, а отрезвляет).

Не только в том дело, какую роль играет для нас тот или иной человек. Ещё существеннее, как под воздействием страдания меняемся в общении мы сами. Пограничная ситуация и раскрывает до предела тебя самого, и снимает с твоих глаз пелену, позволяя узнать чужую душу, чужое страдание. Несчастье сближает по-особому, и надо этим пользоваться.

8. Утешители

Не могу отказать себе в удовольствии запечатлеть здесь те основные позиции утешительства, с которыми мне довелось столкнуться. Вряд ли имеют утилитарную ценность сами пункты такого реестра. Но представление о многообразии видов поддержки может по-своему пригодиться: для поиска «нужной травки», для уравновешивания одних видов помощи другими… Полезно увидеть среди этих портретов и себя самого – чтобы не закостеневать во взятом на себя амплуа, не оставаться перед живой болью в застывшей маске стандартного соболезнования. Речь не столько о человеческих типах, сколько о ролях, которые мы для себя выбираем.

Соучастие дружбы, разумеется, лучшее из утешений. Но если отношения иные, то у них имеются менее универсальные, но порою удивительно проникновенные возможности. Случайный знакомый иногда может сделать для нас больше, чем лучший друг. Во всём кроется свой смысл и своя человеческая правда. Нас отрезвляет циник, вдохновляет идеалист, настраивает на практический лад прагматик. Весельчак зовёт нас вспомнить про радость, фаталист напоминает про невидимую суть событий. Нередко нас выручает и молчаливое сочувствие, и общение с товарищем по несчастью. И в любом взаимодействии можно увидеть оттенок соученичества…

9. Помощь через помощь

То, что несчастье способствует пониманию чужой боли, и то, что утрата нередко высвобождает ресурсы внимания, позволяет увидеть один из путей выхода из беды в своей помощи другим. Это может быть помощь тому, кому ещё труднее, ещё хуже, тому, кто слабее тебя и менее способен к самостоятельному преодолению беды. Это может быть и помощь на равных, односторонняя или взаимная, суть не в этом.

Помощь себе через помощь другому – не альтруизм, Она не заслуживает славословий. Главное в том, что она и не эгоистичны: напротив, это русло спасения от эгоизма, носителя боли и отчаяния.

10. Помощь через дело

Хорошо, когда мощное чувство призвания выводит человека их мёртвой петли несчастья. Хорошо, когда можешь ещё глубже, чем раньше, уйти в своё главное дело и так пережить ледниковый период. К сожалению, не часто наше призвание настолько сильно. Да и если сильно… Когда горе поражает нас близко к душевному центру, даже самое развитое чувство может оказаться парализованным. Что уж говорить о тех случаях, когда удар пришёлся как раз по чувству призвания…

Но если и не осуществление своего предназначения в его чистом виде, то любое занятие приобретают для нас в несчастье особую цену. Житейская занятость, рабочая текучка, физический труд (помогающий, как известно, и психофизиологическому сбрасыванию стресса), любое увлекающее занятие – всё это в нашу пользу, всё надо попробовать. Более того – именно в этот напряжённый период возможны особые удачи. На них не стоит рассчитывать, но вполне можно надеяться: перевод разрушительной энергии в созидательную вполне реален, хотя и не при любых условиях осуществим. Наконец, жизненный кризис иногда подводит нас к плодотворному переосмыслению и своих дел вообще, и своего главного дела.

II. Помощь через веру

Интенсивное развитие чувства веры в период несчастья – явление известное. Рассматривать ли веру исключительно как психотерапевтический рычаг или признавать за ней глубинную реальность, – но не обращать внимания на этот путь спасения (душевного или духовного, в зависимости от принятой позиции) невозможно.

Усиление чувства веры или его возникновение, подъём от душевных ощущений к духовным, опора на высшие начала человеческой жизни, даже надежда на чудо – всё это самые доброкачественные переживания, если реальность не подменяется выдумкой. Самообман, уход в иллюзию трагичнее страдания, хотя и сопровождается наркотическим обезболиванием. Подлинная вера наполняет всё смыслом и светом.

12. Другие пути

Невозможно написать обо всём, что может вывести нас из несчастья, но не хочется упустить что-либо существенное. Поэтому надо хотя бы упомянуть о пути разума, приподнимающего нас над трясиной психики, о спасительном катарсисе искусства («красота мир спасёт», а уж одного человека тем более), об этическом самопознании, способном найти истоки страдания в наших собственных ошибках и увести нас от них, о развитии новых чувств на смену разрушенным… Надо отметить и менее качественные, на мой взгляд, способы сопротивления страданию. Среди них психотерапевтическое отношение к душевной травме (то есть медицинское обращение с нею), подчинение свободного прежде выбора внешним обстоятельствам (приспособление к ним или просто желание затаиться «под метлой», переждать непогоду), механическая ориентация на чей-то авторитет (подчиняющая нашу сломленную волю чужой воле, за нас решающей, как быть дальше), круговая оборона от всех и вся в крепости собственной правоты…

И уже совсем в отрицательном смысле следует взглянуть на тупики, на пути жизненного крушения – начиная с суицидальных идей и кончая примитивной душевной деградацией. Про эту антитезу забывать нельзя: едва ли не до каждого из нас, когда мы мучаемся, долетают эти чёрные искры.

13. Волны

Одна из самых серьёзных опасностей для того, кто начал выходить из кризиса, – это волны настроений. Настроение отличается от состояния: первое носит более преходящий характер, но может в своём апогее влиять и на второе. Страшнее всего здесь опять неожиданность: ты уже почти выбрался, кругом свет и радость, но вдруг снова мрак, падение, и всё насмарку. Приходится поэтому быть внимательным к чередованию тёмных и светлых волн, к высоте пиков и к глубине спадов, к тому, что можно считать уже твёрдой почвой, а где необходимо сохранять осторожность.