Светлан Голосеев – гвардеец монгольского императора

– Много, наверно, тысяч несколько.

– И что делать заставляют?

– Кого как. По ремеслу, по умению. Больше всего люду на строительстве. Много строят, очень много. Когда меня пригнали, тут деревня была, а теперь видишь, град великий и ещё больше будет! Нашим всем дела хватает: кто дома строит, кто землю копает, иные скотину пасут, ухаживают, кто татарам прислуживает, а вот мы, видишь, кизяк сушим, татарам разносим. Сегодня вам баню истопим – грейтесь-мойтесь, славяне!

– Так у вас там, где землянки, и забора не видать. Сбежать можно.

– Куда тут, в степи побежишь? Кто убегает, ловят, сразу при всех убивают. Не больно-то охота.

– Неужели не сбёг никто? Можно же затаиться у людей в деревнях, а летом, так и просто в овраге схорониться, да помаленьку на Русь продвигаться.

– У татар закон таков: кто рабу беглому приют или пищу даст, тому смерть. Кто беглого не выдаст, тому тоже смерть. Далеко ли без еды убежишь? Тут неплохо, если честно работу выполнять. Мой барин в деревне чуть ни каждый день то кнута, то розог, а то и просто пинка поддавал, что скотине, и спасения от него, изверга, никакого не было, даром, что в церковь ходил. А татары не бьют, если хорошо работаешь и плохого не творишь. Привык я уже.

– Откуда же ты, славянин, уж не земляк ли?

– Так здесь, вдали от Руси, все мы земляки. Суздальский я. Иван Данилович Московский повёл нас Тверь воевать, акурат на речке Шоше нас и побили[105 - Так называемая Бортеневская битва в декабре 1317 года, в которой войско Михаила Ярославича Тверского разбило захватнические войска князя Юрия Даниловича Московского (Калиты) в коалиции с войском суздальцев и татарским отрядом под руководством Кавдыгая]. Иван-то Данилович убёг, а нам, кто от меча уберёгся, тем полон.

– И давно ль ты здесь?

– А девятый годок уже, как пригнали. Да почитай больше года по разным торгам скитался, хорошо хоть в Египет не продали. Аллах милостив!

– Ты что же, в басурманскую[106 - Басурман, басурманин (искаженное от «мусульманин») – обозначение человека иной (нехристианской) веры – неправославный, иноверец, иноземец] веру обратился?

– Так, славяне. Мулла просветил нас, что во Христа вера неправильна. И разве не видно вам, кому Аллах помогает? У кого в руках власть над миром? То-то! Имам на хутбе[107 - Хутба – мусульманская молитва, а также речь, проповедь, во время пятничного богослужения] поучает нас, что Аллах запретил пить вино, давать деньги в рост, убивать без закона. Пророк Мухаммед говорил: «Лучший из вас не тот, который ради небесного пренебрегает земным, и не тот, кто ради земного блага поступается небесным, а лучший из вас тот, который берёт и от Неба, и от Земли». Разве не верно?

– Ну, ты дядя завёл волынку! Продался иноверцам и нас туда зовёшь?

– На себя оборотись, отрок, кто из нас продался? Я силою в татарский плен попал, а вы не сами ли на службу напросились? Самое-то важное в вере Магомедовой знаете что? Что каждый рождается чистым и безгрешным и отвечать после смерти будет только за свои собственные грехи. Учтите это, славяне!

Сю-юн, стройся! Прямо стоять, ровно смотреть! Слушать команду. По одному десятку, начиная с первого раздеваться донага, одежду бросать на землю. Разделся – бегом в мунча[108 - Мунча – баня (татарское)]. Там греться, скрестись, чтобы чистый становился. Потом выходить с другой стороны, получать новую одежду. Первый десяток, выполнять! Остальным приготовиться.

– Братцы, жарко-то как! И дым глаза ест.

– Чего ж ты хотел, кизяк – не ольха с можжевельником. Дядя, а вода где, чем мыться-то?

– Ха-ха! С водою каждый помоется, а ты без воды сумей. Это ж не русская баня.

– Да ты шутишь что ли? Как без воды?

– А вот грейся подольше, пока потом не изойдёшь, а после вон, скребки в углу, выбирай, какой по нраву, и скреби шкуру-то свою, что есть силы, соскребай грязь. А потом снова парь, и снова скреби. Ну, что ты на меня вылупился? Татары так испокон веку банятся, не перемёрли, как видишь.

– Вот дикость, братцы! Как в допотопные времена!

– Зато тепло. Ты же сам хотел стать настоящим татарином, привыкай.

– Отстали вы от жизни, коль татар дикими считаете. Видели бы вы в Бездеже их бани – дворцы наших князей что хлев перед ними. В те бани даже вода сама течёт. А вам, славяне, так и быть, как закончите скрестись, полью на каждого по ковшичку, чтобы от Руси совсем не отвыкли. Подходи, кто желает. И бегом в соседний гер в новую одёжку одеваться.

– А наша-то одежда как?

– Распрощайся. Полежит на морозце неделю, чтобы ваши блохи да вши поистребились, после самым бедным рабам раздадим. Давай-давай, славяне, шевелись, там на улице ещё сколько ваших мёрзнет.

– Ну, что, нечисть смыли, славяне? Эх, белокурые, получай боевую одёжку: держи штаны стёганые, держи халат – тон[109 - Тон – простой халат пеших воинов и ополченцев] называется. Надевай, не смотри, что длинён, благодарить будешь. Да куда ты его крутишь, прежде правую полу застегни, после направо левой запахивай, бестолочь… Гутулы[110 - Гутулы – монгольские сапоги из войлока, с загнутыми носами. Могли бронироваться стальными или бронзовыми пластинами] возьми, твой размер, у меня глаз точный. Живей поворачивайся! Держи хатагу дэгэл[111 - Хатагу дэгэл – мягкий панцирь – длинный кафтан из слоеной кожи, войлока и прочной ткани, часто простеганный металлическими пластинками] – защитный халат. Рукавицы боевые… Эй, куда пошёл, маглай[112 - Маглай – войлочная шапка-капюшон] получи, вояка. Следующий!

– Братцы, тяжёлый какой, да неуклюжий этот, как его, хатагу дэгэл… я в нём словно корова.

– Эй, белокурый, вспомни меня, когда в бою окажешься – ещё два таких захочешь напялить и мало покажется. Это вас пока так обряжают, чтобы постепенно привыкали. Следующий! Некогда мне с вами… Десяток, который оделся – в следующий гер – бегом!

– Братцы, сколько же нас гонять-то будут? Всё утро – то стройся, то бегом, помыться – воды пожалели, а река великая рядом.

– Веселин, опять ты недоволен. Радуйся, что грязь соскоблил, да от вшей избавился, чего ноешь?

– А ты всем всегда доволен, Злобыня? Тебе это нравится? Я в армию шёл, чтобы нукером стать, воевать нормально, а тут…

– Четвёртый десяток, заходи! Ровно стоять! Шапки – долой! На колени становись! Руки за спину! Молча терпеть!

– Братцы, что делают-то? Больно!

– Молча терпеть! Руки за спину! Смирно стоять, голову ровно! Кто дёрнется, бит будет!

– Теперь правую руку вперёд, ладонью вниз. Так смирно держать! Всё, встать, выходи на волю! Пятый десяток, заходи!

– Братцы, что это? Дай гляну… и у тебя тоже. Нам знак поставили всем одинаковый. Да что я, скотина?

– Эй, славянин, не три, это не сотрёшь, только заразу занесёшь, гнить будет.

– Дядя, зачем это клейма нам поставили, вроде рабов?

– Это вас всех из одной сотни отличили от других[113 - Руки и лица воинов отмечали татуировками. Это применялось не только для определения принадлежности воина, но и для борьбы с дезертирством]. Да разве это клеймо, мелочь это. Вот у меня видел? Так и то не беда, у некоторых во весь лоб, да железом выжжено – вот то клеймо. Повезло вам, славяне!

– Сюн, стройся! В хуаран – бегом! Быстро, быстро ноги переставляй, акбаши! Новая жизнь у вас начинается!

Глава 15. Нумизматика караванных путей

Звонок от Лиры Павловны.

– Что-то вы меня покинули. Обиделись?

– Нет, чего бы мне обижаться? Жареная камбала в последний раз на катере была вкусная.

– Не желаете познакомиться с интересным человеком?

– Понадобился живой щит от очередного сокурсника?

– Вы – вредный! Это не однокурсник, а дядечка в возрасте. Он нумизмат.

– И?

– И он уже лет двадцать собирает коллекцию монет по теме Шёлкового пути.