Придурки, или Урок драматического искусства (сборник)

ПОЛСТЯНКИН. Ага. По «Маяку». «С добрым утром».

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Он шутит. Когда все это случилось, мы дали тебе телеграмму. На общежитие. Потом позвонили: ждать – не ждать. И в деканате нам сказали, что студент Степанов уже четыре месяца как отчислен. По результат зимней сессии.

СТЕПАНОВ. А знаете – чего спрашивать?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Что тебя вышибли, мы знаем. Не знаем другого. Что за письмо могли прийти из института? На твой домашний адрес?

СТЕПАНОВ. Какое письмо?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Мы об этом и спрашиваем. На официальном бланке.

СТЕПАНОВ. Может, чтоб забрал документы?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А ты не забрал? Почему?

СТЕПАНОВ. Студенческий потребовали бы сдать.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Зачем тебе студенческий?

СТЕПАНОВ. Ну как? Документ.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А на кой черт вообще околачиваться в Москве? На птичьих правах. Смысл?

СТЕПАНОВ. Дотянуть до весны.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. А весной – В Африку? С перелетными птицами?

СТЕПАНОВ. В армию. Дома бы сказал – спецнабор. В этом роде. А после армии снова поступил бы, без конкурса. Так батя ничего бы и не узнал.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Что ж, резонно.

ПОЛСТЯНКИН. И главное – удобно. До весны. А пока – красивая жизнь. Дискотеки. Бары. На отцовские деньги.

СТЕПАНОВ. Вам-то какое дело?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Придется объяснить.

ПОЛСТЯНКИН. Сам. Я бы объяснил…. Так бы объяснил, что… Молчу. Ну, молчу, молчу!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Вот и молчи. (Степанову.) Видишь ли, то самое письмо, на бланке, твой отец получил перед сменой… понимаешь, перед какой? И прочитал в раздевалке. И сразу порвал. Человек он был, как ты знаешь, общительный, но в тот раз никто слова от него не услышал. Но главное не в этом: из рук у него все валилось. И там, где от него требовалось все внимание, мысли у него были заняты совсем другим. Сейчас вот мы узнали – чем. И можно считать большой удачей, что подорвались только двое, а не вся смена.

ПОЛСТЯНКИН. Мы, понял? Я, он и еще шестьдесят человек. Теперь понял, почему это наше дело?

СТЕПАНОВ. Погодите! Вы что? Я, по-вашему, виноват?

ПОЛСТЯНКИН. Не ты. Секретарша, которая отправила то письмо!

СТЕПАНОВ. Ну, сачковал, керосинил – было. Два экзамена завалил, на третий и не пошел – было. Домой не написал – да. И из-за этого отец погиб?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Даже трудно представить? А разве не убиваем мы тех, кто нас любит, когда пьем, врем, вытворяем разные пакости? Тебе просто не повело. Если бы твой отец был бухгалтером, ты так бы и не узнал, чем оплачивается твоя жизнь. Арифмометры не взрываются. А может, взрываются? Только мы не слышим.

СТЕПАНОВ. Я не виноват? Не виноват! Слышите, вы? Я тут ни при чем!..

Пауза. Быстро входит ВЕРА Голубева. За ней ПЕТУХОВ.

ВЕРА. Где он?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Кто?

ВЕРА. Кто мне звонил?

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ (показывает на Климова). Он.

ВЕРА. Вы?

КЛИМОВ. Я.

ВЕРА. Кто вас об этом просил?

ПОЛСТЯНКИН. Я.

ВЕРА. Он?

КЛИМОВ. Он.

Вера решительно направляется к выходу. Петухов преграждает ей дорогу.

ВЕРА. Пошел к черту!

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Раз уж ты пришла, так, может, уделишь нам минутку?

ПОЛСТЯНКИН. А что пришла – факт.

ПЕТУХОВ. Не пришла – прибежала.

ВЕРА (Климову). Вчера тоже вы звонили? И молчали в трубку?

КЛИМОВ. Нет.

ВЕРА. Честное слово?

КЛИМОВ. Честное слово.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Присядь. Видишь, как много ты успела нам рассказать. Кто-то тебе звонит. И молчит в трубку. Тот, к кому ты прибегаешь по первому слову.

ПЕТУХОВ. На другой день, как мужа похоронила.

ВОЛОДЯ МАЛЕНЬКИЙ. Да. Этим и вызваны наши вопросы.