Собор Парижской Богоматери (адаптированный пересказ)

– Что это ты? – спросила она.

– Неужели вы не догадываетесь, милая Эсмеральда? – воскликнул Гренгуар с такой страстью в голосе, что сам себе удивился.

Цыганка изумленно посмотрела на него.

– Ничего не понимаю.

– Как? – продолжал Гренгуар, воспламеняясь все больше. Он твердил себе, что имеет дело всего лишь с добродетелью Двора чудес, сломить которую не составит большого труда. – Разве я не твой, моя нежная подруга? Жена моя, женушка…

Поэт крепко обнял Эсмеральду за талию и прижал к себе. Девушка выскользнула у него из рук и, отскочив на другой конец комнатки, выхватила из-за корсажа маленький кинжал.

– Простите, мадемуазель, – улыбаясь, произнес Гренгуар, – зачем же вы выбрали меня в мужья?

– Было бы лучше, если бы тебя повесили?

– Значит, вы сделали это, только чтобы спасти меня от петли? – спросил задетый за живое Гренгуар.

– Тебе не нравится? Еще не поздно вернуться обратно!

Поэт послушно отступил назад, сел на табуретку и, словно защищаясь, поднял обе руки. В любви он был противником насилия и предпочитал выжидательную политику. Приятная беседа с глазу на глаз и добрый ужин представлялись ему вполне достойной заменой любовного приключения.

– Мадемуазель Эсмеральда! – сказал Гренгуар. – Давайте заключим перемирие. Я не буду доносить, что вы носите при себе кинжал, и поклянусь, что не подойду к вам без вашего согласия. А вы за это дадите мне поужинать.

Цыганка облегченно рассмеялась. Маленький кинжал исчез. Девушка наклонилась к большому ларю, и на столе появился ржаной хлеб, кусок сала, несколько сморщенных яблок и жбан браги. Голодный поэт бешено застучал железной вилкой о фаянсовую миску. Вся его любовная страсть мигом обратилась в аппетит.

Утолив голод, Гренгуар заметил, что на столе осталось всего одно яблоко. Молодому человеку стало очень стыдно. Эсмеральда даже не притронулась к еде. Она сидела напротив, погруженная в свои раздумья, и, казалось, не замечала своего гостя.

– Хочешь есть, Эсмеральда? – смущенно спросил Гренгуар.

Цыганка отрицательно покачала головой и перевела взгляд на сводчатый потолок своей комнатки. Ее мысли витали далеко, и голос Гренгуара не мог отвлечь Эсмеральду. Козочка принялась тихонько дергать свою хозяйку за рукав.

– Что тебе, Джали? – спросила цыганка.

– Она, наверное, хочет есть, – ответил Гренгуар, обрадовавшись предлогу завязать разговор.

Эсмеральда раскрошила кусок хлеба, и козочка стала есть прямо у нее с ладони. Гренгуар решил ковать железо, пока горячо.

– Ты совсем не хочешь, чтобы я стал твои мужем? – осторожно осведомился он.

Девушка пристально поглядела на него и усмехнулась.

– Нет.

– А любовником?

– Нет.

– А другом? – настаивал Гренгуар.

– Может быть.

– Ты знаешь, что такое дружба?

– Да, – ответила цыганка. – Это значит быть братом и сестрой. Дружат души, которые соприкасаются, не сливаясь, как два пальца одной руки.

– А любовь?

– О, любовь! – промолвила Эсмеральда, и голос ее дрогнул, а глаза заблестели. – Любовь – это когда двое едины.

Лицо уличной танцовщицы просияло поразительной красотой. Гренгуар был потрясен.

– Каким надо быть, чтобы тебе понравиться? – с робкой улыбкой спросил поэт.

– Надо быть мужчиной.

– А я? – обиделся поэт. – Разве я не мужчина?

– Мужчиной, у которого на голове шлем, в руках шпага, а на сапогах золотые шпоры.

– Вот как! – насмешливо протянул Гренгуар. – Значит, без золотых шпор нет и мужчины. Ты кого-нибудь любишь?

– Я скоро узнаю, – произнесла, подумав, Эсмеральда.

– Почему не сегодня вечером? – нежно спросил поэт. – Почему не со мной?

Она серьезно взглянула на него.

– Я полюблю только того мужчину, который сумеет защитить меня.

Гренгуар покраснел. Девушка, очевидно, намекала на то, что два часа назад, когда ей грозила опасность, он не смог вызволить ее из рук похитителей.

Оба замолчали. Гренгуар стал царапать стол ножом, девушка принялась ласкать Джали.

– Какая хорошенькая козочка! – сказал Гренгуар.

– Это моя подружка, – ответила цыганка.

– Почему тебя зовут Эсмеральдой? – спросил поэт.

– Не знаю.

– А все же?

Девушка вынула маленькую овальную ладанку, висевшую на цепочке у нее на шее. Ладанка была обтянута зеленым шелком; посредине была нашита зеленая бусинка.

– Может быть, поэтому, – сказала она. – Мое имя по-испански значит «изумруд».

Гренгуар хотел взять ладанку в руки, но Эсмеральда резко отстранилась.