Мы из РКРП. О времени и о себе

По итогам выборов я написал статью в местную газету, но редактор ее не подписал в печать. Понятно, что тут свою роль сыграли Коломеец с Султанахметовым. Впрочем, и сам Кизюк, вопреки истине, победителей судить не любил.

* * *

Закончились выборы. Пока я был кандидатом в депутаты, администрация райпо занимала выжидательную позицию, но буквально на следующий день после выборов меня пригласили в контору и ознакомили с приказом об увольнении, с формулировкой: «в связи с истечением срока договора».

– Вы что выдумываете? – возмутился я. – Никаких сроков при приеме на работу не оговаривалось, я был принят постоянно.

Начальник отдела кадров Белякова только фыркнула. Я зашел к Игнатьеву.

– Николай Григорьевич, – сказал я. – Вы мне и Обухову задолжали заработную плату по 200 рублей. Для предприятия – это копейки. Если вы выплатите задолженность, я соглашусь с увольнением.

– Ничего вы не получите, – был ответ.

– Что ж, – сказал я, – не хотите, по-доброму, отдать наши несчастные копейки, отдадите тысячи, но уже через суд.

Считая увольнение незаконным, я подал заявление в суд.

* * *

После выборов в партийных организациях в рамках всероссийского форума проводились собрания. Руководству КПРФ необходимо было отреагировать на массовое нарушение коммунистами Устава партии. С повесткой дня: «О ходе выполнения решений IV съезда КПРФ и задачах по повышению активности и ответственности коммунистов» состоялось собрание и в Барабинске.

– Как известно, IV съезд КПРФ ввел в Устав принцип демократического централизма, – выступил с докладом Н. Коломеец. – Вызвано это настоятельным требованием жизни – укреплением партийной дисциплины. Без железной дисциплины партия не сможет выполнить возложенную на нее миссию.

К сожалению, данное принципиальное уставное положение не всеми коммунистами нашего города воспринято руководством к действию…

Пришло время держать ответ за свое «раскольническое» поведение. Собственно мы все были настроены обвинять, а не оправдываться. В своих ответных выступлениях говорили, убеждали, что нельзя строить свою работу на обмане, что КПРФ должна брать от КПСС лучшее, а не худшее, как сейчас. Что поведение депутатов Госдумы от фракции КПРФ вызывает брезгливость из-за их боязни потерять портфели в случае отказа голосовать за бюджет. Их трусость видит вся страна. Они подрывают авторитет партии.

Наши слова не дошли до сердца рядовых членов партии. Столько в них было злости по отношению к «раскольникам». Меня и Дьяченко исключили из партии. Клименков и Скосырский получили выговоры. Александр Обухов не получил даже порицания.

В последствии об этом вышла заметка в газете «Барабинский вестник».

«…Группа членов партии: Ю. М. Скосырский, Т.Е.Клименков, Н. Е. Дьяченко и В.В.Мазоха вопреки решению областной партийной конференции и двух партсобраний выдвинули от группы избирателей В.В.Мазоху и вели активную агитацию за него. Это было сделано в противовес общему кандидату в депутаты от коммунистов Ю. Н. Кравченко по Барабинскому избирательному округу№5., Избиратели их действиями были дезориентированы. Такое раскольническое поведение названных членов партии получило на собрании суровое осуждение. Они все четверо исключены из рядов КПРФ». Н. Коломеец. Газета «Барабинский вестник» 04.03.1998г.

Глава вторая

К началу 1998 г., по информации ФНПР, около 100 тысяч предприятий, на которых было сконцентрировано подавляющее число работающих по найму, не выполняли своих обязанностей по расчетам с работниками (http://libelli.ru/magazine/98_2/strikes.htm)

Мы покинули партийное собрание, но еще долго не расходились, обсуждая в фойе Дома культуры произошедшее событие.

Наступила пора прощаться. На душе было тяжело. За те несколько месяцев, что я провел с ребятами, привязался к ним и уже не представлял, что всем нам предстоит сейчас разойтись навсегда в разные стороны.

– Я слышал, есть в Новосибирске коммунистическая рабочая партия, – сказал неожиданно для меня Юрий Михайлович. – Она как раз за рабочих.

– Есть, – подтвердил Ефимович. – Да в ней, кстати, раньше и Коломеец был… Но затем переметнулся в КПРФ.

Я понял, что ребята не хотят так просто уходить с политической сцены. Они готовы продолжать бороться за правое дело.

– Значит, завтра встречаемся на этом же месте? – спросил я, давая понять, что тоже готов присоединиться к ним. – Только не совсем представляю наши дальнейшие действия.