Жизнь и приключения вынужденного переселенца. Книга первая. Байки о бабайке

Решили разбиться на две группы.

Гек и Татарчонок идут вытаскивать Алегуса, а заодно должны поднять лестницу, приставленную к стене сарая.

Затем Гек с Татарчонком перекидывают лестницу одним концом на крышу, которая была проломлена. Татарчонок должен перебирается по ней, и втянуть лестницу за собой на проломленную крышу. В это время Вовка очень осторожно перепрыгнет туда же и поможет Татарчонку опустить лестницу в пролом. Вместе они вытаскивают Татарина, спускают лестницу во двор, после чего все исчезают. Ромео с другой крыши все это время должен наблюдать за улицей и другими дворами. Уходит сам, подает сигнал Сметане об отходе. Встреча в условленном месте.

И вот Гек с Татарчонком на крыше сарая. Алегусу очень хочется посмотреть на них, но он боится повернуть голову.

Как выяснилось им его не достать.

Тогда меняется план.

Сначала нужно достать лестницу.

Но не тут то было.

Самая верхняя перекладина лестницы бы ниже, чем Гек мог протянуть свою руку. Тянуться дальше было опасно.

Татарчонок его бы не удержал, и они рисковали составить компанию Алегусу.

Обхватив своего помощника со спины так, что его макушка упирается в кадык, Гек начинает спускать Рената вниз. То есть использует его, а точнее его ноги, как захват.

Ренатик прохрипел, что лестницу ухватил. Начали подъем. Вот уже весь его корпус на крыше. Он распластался на ней и, от напряжения сжав зубы, держит лестницу ногами. Наконец Гек ухватил лестницу. Все! Главная проблема решена.

Теперь Алегус. Азиат вот-вот лопнет от ненависти к ним. Его истошный лай, казалось, слышит весь город.

Наконец лестница перед лицом спасаемого. Ему нужно очень быстро перехватиться за неё.

Молодец! У него все получилось. Гек садится на другой конец лестницы, а Ренат помогает Алегусу.

И вот все трое лежат на крыше. Что дальше?

Вовка уже на проваленной крыше лежит и ждет остальных.

– Скорее, скорее! – читается в глазах всех, – собака выдаст нас!

Её лай превратился в истерику.

Перебрасывают лестницу-мост на соседнюю крышу. Ренат пошел, за ним Алегус, теперь Гек. Все удачно. Слажено и быстро опускают лестницу в пролом.

– Татарин, давай, – говорит Гек, заглядывая в пролом.

– Я уже здесь, – глухо раздается в ответ.

Шамиль вылетел из пролома. Весь в пыли, в волосах солома. Он смахивал на чертенка. Татарин в нем узнавался с трудом. В это время раздается свист Ромео. Значит, в начале улицы появился Махмуд-ака.

Лестница летит во двор, а налётчики – на соседнюю крышу и дальше к Сметане. Все! С добычей и истерическим смехом уже бегут по переулку. Теперь нужно исчезнуть на целый день.

Отдышались и пришли в себя только спустя час на берегу небольшого канала. Пара лепешек, купленных по дороге, да оставшихся килограмма два перемятых абрикосов на всех, вот и вся еда на оставшуюся часть дня.

В обсуждениях набега, передразнивании друг друга, играх день пролетел как один миг. Надо идти домой, да вот что-то ноги не несут. Плелись еле-еле, молча. Попытки Гека разрядить обстановку были напрасны. Над всеми довлело предчувствие.

План был у всех один: вернуться затемно, тихо, не привлекая внимания, лечь спать, а утром, когда старшие рано уйдут на работу, снова свободен на весь день. К вечеру может всё и замнётся…

Крадучись Гек проникает в свой маленький дворик. Теперь нужно неслышно пробраться через коридорчик и комнату, в которой спит бабушка, без малейшего скрипа забраться в свою кровать.

Хорошо, что лето и все двери настежь. На цыпочках поворачиваясь к входной двери, делает первый шаг и как гром среди ясного неба слышит сухой, без эмоций голос бабушки

– Явился? Ну, рассказывай, где был?

Она сидела у летнего стола в темноте на своем алюминиевом раскладном стуле, сложив на груди полные руки.

– На арыке с пацанами, – отвечает Гек.

– А ещё где? И не ври мне!

– Да с пацанами я был.

– А ты знаешь, что Махмуд приходил?

– Ну а я здесь причём? Приходил и приходил. А то он раньше у нас не бывал, – бессмысленно тянет время Гек.

– Так Махмуд говорит, что ты со своей оравой ему дом разнесли.

– Я не разносил.

– А почему он ко мне пришел?

– Делать ему нечего, вот и ходит.

– Ты думаешь, если вы никого не видели, так и вас никто не видел? Ошибаешься! Уже вся улица знает о вашем подвиге.

В это время из угла общего двора, где жила семья Вовки, раздались крики. Это пороли Вовку.

– Значит так, – вернула его к теме бабушка, – неделю от ворот ни на шаг. Никаких кино-мино, мороженое-пироженое, я Махмуду на ремонт крыши отдала 10 рублей. Понял? И не дай Бог, я не увижу тебя возле ворот. Будешь сидеть дома все лето.

Гек кивнул в знак согласия и двинулся в направлении свой комнаты.

– Слушай дальше! – строго продолжила она. – Каждый день во всём доме будешь протирать пол, мыть посуду, и чтобы в вёдрах всегда была вода. Ишь ты, вообще перестал что-нибудь делать по дому! Тебе список литературы на лето давали в школе?

– Давали… У нас дома нет этих книг.

– Завтра в восемь утра я иду на работу, а ты в школу, в библиотеку. И не вздумай возвращаться без книг. Я тебе покажу, как по крышам мота возвращаться без книг. Каждый день будешь рассказывать, что прочитал. Пей чай, умывайся и спать!

Гек понял, что разговор окончен. Как только бабушка ушла в дом, он облегчённо вздохнул и подумал про себя:

– Фиг с ним с мытьём посуды и полов, с этими ведрами, даже неделю у ворот, но читать эту тягомотину типа «Мёртвых душ» – вот это атас! Делать нечего, придётся смириться. Всё равно, ещё легко отделался, – размышлял он, – а Вовке, похоже, влетело по полной, вон как орал. Интересно, а что с остальными?.. – хватался Гек за мысль, уже засыпая.

Бабушка разбудила его, как и обещала, в семь часов. В тот момент ему казалось, что фашисты и то нежнее обращались с детьми. Побудка была донельзя простая – сдёргивание одеяла! Выражать неудовольствие таким способом побудки было бы огромной неосторожностью.