Ностальгический казус. Рассказы для взрослых

– Должен вас огорчить, – ответил Павел Фомич. – Нет, он не утерся, он озадачил, скорее, меня. Он повторил все, что мы сейчас называли, и сказал: «Я спрашивал тебя не об этом! Я хотел знать, что плохого ты видишь в самом коммунизме? В идее, в сути его?.. А ты рассказал мне о том, как у вас его строили… Я спросил, если говорить фигурально, о модели, фасоне одежды, а ты перечислил только огрехи портного!» И в этом я вынужден был с ним согласиться: ничего относительно сущности коммунизма в моих откровениях не было…

Вот так марсианин отнесся к называемым нами порокам. Они, дескать, не характерны для формации коммунизма, они органично присущи той суррогатной формации, в какую нашу страну сейчас опустили… Я долго думал над этим, – признался Павел Фомич, – и пришел к выводу, что марсианин был безоговорочно прав!.. Там, где смыслом жизни стала прибыль, нажива, там уже нет места понятиям: честность, порядочность, человечность… Давайте попробуем поразмыслить: лучше ли стало народу в новых условиях жизни, исчезли ли те пороки, которые мы вменяем в вину коммунистам. Срок с окончания их правления прошел довольно большой, и есть основания сравнить советскую власть с нынешней властью…

Сергеев приглашал к размышлению. Мы размышляли, конечно, но молча, и он опять заговорил сам:

– По моему мнению, простым людям жить лучше не стало, а пороки не только не исчезли, они усугубились… Насилие?.. Сейчас насилие – сплошь и рядом! На всех уровнях и во всех вариантах!.. Лицемерие, демагогия?.. Тоже хоть отбавляй!.. Чего там еще?.. Недостатки в управлении народным хозяйством? Сейчас оно вовсе не управляется! Власти демонстративно устранились от управления, это их принцип!.. Пороки нет, не исчезли. Они возросли, они доминируют! Хуже того, к тем порокам прибавились новые! Такие, про которые при коммунистах даже не слышали: грабеж общенародного достояния кучкой приближенных к правительству лиц!.. За считанные годы награбили миллиарды! И счет идет не в рублях, а в международной валюте! Имена этих грабителей всем известны! Они обворовали народ и продолжают его обворовывать!.. У лиц, приближенных к властям – миллиарды, а что у народа?.. Безработица, беспризорщина, проституция, бомжевание!.. Слышали вы об этих явлениях при коммунистах?.. Население страны вымирает. Каждый год смертность превышает рождаемость на серьезные цифры. Семьдесят процентов населения живет в нищете, многие голодают! Вы только задумайтесь: большая часть населения загнана в нищету!!! Что же у нас за власти такие?! Как их прикажете называть?..

Сергеев разбередил, во всяком случае у меня, сильные и сложные чувства. Он ничего не выдумывал, говоря о баснословных богатствах горстки наглых хапуг, пригреваемых властью, и кошмарной нищете большинства населения. На этом фоне как-то по-доброму виделось прошлое. Да, были ошибки, но на них учатся! Коммунисты получили жестокий урок, и если они оправятся, действовать будут самокритичнее и мудрее.

Наверно, не я один думал так, переваривая молча слова коммуниста Сергеева, помалкивал даже Калюжный. Но Пугачев!!! Его голос был желчным:

– А как с гласностью было при коммунистах?! Со свободами слова?.. Об ентом забыли?..

Ну что у него за характер?! Гласности ему, видите ли, недоставало! Кладовщику!.. Да эту братию полоскали в газетах едва ли не ежедневно! Нормальные кладовщики откупались от гласности, сидели себе в своих норках-конторках и молча хрумкали складские усушки-утруски. Они старались затаиться в тени, а этот!..

– И свобода слова была! – жестко ответил ему Павел Фомич. – В интересах трудового народа!.. Вот с этих позиций – пожалуйста, проповедуй, пиши, критикуй! Но обоснованно и конструктивно! Конструктивная критика очень ценилась! И обратная связь была обязательной! Всегда извещали о том, что, где, когда и как сделано по публикации, какие были приняты меры! Критика была действенной! А сейчас?! Говорят все и про все, а толку?.. В чьих интересах такая свобода?.. Свобода пропаганды разбоев, разврата, убийств!.. Пропаганда всего, но только не уважительного отношения к труду!.. Есть ли здесь интересы народа?..

Сергеев учащенно дышал, как видно, разволновался.

– Но может быть я не прав? – спросил он немного спокойнее. – Поправьте, скажите, какие вы видите сейчас преимущества перед советской системой?..

В палате долго царило молчание.

– Да, жизнь теперь стала – ни к черту! – наконец отозвался Степенов. – Взять хотя бы бензин. Раньше его – хоть купайся: дешевый. У меня катер был с двумя подвесными, осенью как закатишься на охоту на взморье!.. Теперь – только воспоминания! Такое недоступно даже шоферу при теперяшних ценах!.. А ведь цены на топливо за собой многое тянут…

Приятное в прошлом было у всех. Мы расслабились, позабыли про болезни и боли и заговорили об охоте, рыбалке, курортных сезонах. Стрелок ВОХРа мечтательно вспоминал о своих ежегодных поездках по Волге на пароходах. Все это тогда было доступно любому простому рабочему человеку.

С радужных небес опустились на землю, вернулись в сегодняшний день – глухая тоска!! Мысли опять заработали на уровне живота.

Мы почти позабыли о марсианине, а с него начался этот грустный анализ нашей собственной жизни. Сергеев напомнил о нем:

– Все мы здесь не Абрамовичи и даже не Черномырдины, все мы сейчас прозябаем, всех нас окунули в дерьмо!.. Но перед пришельцем мне было стыдно за это, было стыдно казаться каким-то безвольным, униженным, безответным! И я совершенно неискренне сказал то, что нам повседневно внушают: коммунизм – это утопия! Это несбыточная мечта фантазеров! Зачем же заниматься несбыточным?.. И к этим словам марсианин отнесся серьезно. Он мне ответил, что несбыточность мы сильно преувеличиваем, что у них, дескать, тоже недавно считали утопией посещение нашей планеты, однако ж – он здесь! И он, дескать, знает, что коммунизм не утопия, а неотвратимая неизбежность! Он объяснил, почему так считает… Упрощенно, звучит это так… Все люди на Земле изначально были созданы равными, с равными правами на земные богатства, на их добычу, переработку, на плоды труда своего. Путем обмана, насилия, хитрости одна часть людей лишила другую этих божественных прав. Марсианин при этом отметил, что в нашей стране такие процессы сейчас продолжаются, и происходят они особенно гнусно… Итак, совершено вероломное нарушение первозданного равенства, поэтому возникает насущная и объективная потребность его воссоздания, восстановления исторической справедливости. Эта потребность растет и будет расти с ростом самосознания Человека. С ростом его самоуважения, чувства собственного достоинства. На этой почве в обществе вызревает социальный конфликт, возникает и прогрессирует взрывоопасное заболевание, панацея для которого – коммунизм! Коммунизм необходим объективно!.. Вот такую логическую цепочку выстроил марсианин на основе анализа нашей жизни.

– А как он определяет понятие коммунизм? – спросил Смирнов совершенно серьезно. – Что это такое в его понимании?

Неужели учитель все же поверил в реальность беседы Сергеева с мудрецом – гуманоидом?.. Но вопрос он задал интересный: представление о коммунизме стало как-то стираться из памяти, а стараниями разнузданных СМИ само это слово стало превращаться в символ чего-то мрачного и жестокого.

– Он сказал так, – ответил Павел Фомич, – коммунизм – это общество, излеченное от болезни социальной несправедливости. Просто и емко. Все дело – в лечении этой болезни, в ее осознанном врачевании. А оно может быть и щадящим, и хирургическим. Поэтому, по словам марсианина, к коммунизму протянуты разные рельсы. В том числе, с рыночной экономикой, где государство само является ведущим производителем и активным участником рынка, особенно во внешней торговле… Излечить тяжелый и далеко зашедший недуг, конечно, не просто, но главное в этом – желание, цель, стремление к созданию здорового общества! Марсианин сказал, что иметь такую высокую, объединяющую народ цель – это великое благо, и что мы этим благом владели. Но путь, на который мы встали, не был самым удачным. К объективным препятствиям на этом пути мы усердно прибавляли свои, субъективные, и нагородили их столько, что они заслонили собой великую и благородную цель, породили другие задачи – устранение своих же ошибок и заблуждений. Движение забуксовало, светлую цель затоптали негодными средствами!.. Но все же, как сказал марсианин, даже в этих условиях у нас уже появились зачатки, ростки справедливого общества! Сейчас их рвут с корнем, истребляют, но во имя чего – никому не известно!.. Марсианин назвал это кощунством…

Сергеев глубоко и шумно вздохнул.

– Мне очень хотелось узнать, – сказал он с заметной грустинкой, – как же следует поступать, чтобы хорошие цели не губились негодными средствами?.. Уверен, что у него был ответ и на этот вопрос, но нам помешали: возвратились мои приятели. У них там, на Волге тоже что-то не ладилось, и они вернулись ко мне. Я на секунду отвлекся, а когда опять повернулся – марсианин исчез.

Сергеев умолк. Молчали и мы, думая об услышанном.

А ночью мне снился сон. Как будто мы всей нашей захиревшей палатой оказались невольно на каком-то фантастическом шоу, на поле чудес, и нас развлекают. На огромной эстраде в роскошных нарядах или вовсе без них, нагишом, беснуются дорогие певуны и певуньи, и зубоскалят модные столичные смехачи. На заборе-экране беспрерывно крутятся фильмы, где молодые ребята убивают друг друга, в основном, из-за денег и попутно имеют голенастых развратниц. За столами из хрусталя пируют именитые гости. Это наши избранники – депутаты и президенты. Шоу многим из них по душе, но наше присутствие их раздражает, и они с брезгливостью смотрят на нашу компанию. Мы же, разинувши рты, глазеем на празднество, а за нашими спинами жуковатые дяди переносят из наших домов в свои закрома самые ценные вещи.

Над полем висит НЛО, в открытом иллюминаторе виднеется голова марсианина, он с сожалением смотрит на нас и крутит у виска указательным пальцем.

2002 г.

ДОСТОЯНИЕ БЕДНЯКА

Осень в этом году как будто забастовала – уже к финишу мчится октябрь, а на дворе настоящее лето: солнечно и тепло. В такую погоду хорошо быть за городом, бродить с кузовком по золоченому лесу или сидеть расслабленно с удочкой на берегу полусонной речушки.

У Сергея Гречухина таких возможностей нет, их с потрохами съедает работа, работа по черному найму на частника при центральном городском рынке. Здесь все замешено на деньгах – и время, и отношения, и помыслы, и поступки, все спрессовалось в липкий ослизлый комок, в середине которого – деньги. Но деньги зачастую только маячили призрачно, как миражи, не воплощаясь в реальность. Подобно прыщам, возникали какие-то новые обстоятельства, что-то вдруг оказывалось непродуманным, недосказанным, недопонятым. Приходилось что-то доделывать, отстаивать, исправлять, и все второпях, все на нервах, какой уж тут отдых!..

А на днях на Сергея свалилась совсем уж нелепая неприятность, дурацкая, по его оценке, болезнь: у него воспалился коленный сустав. Казалось бы, чепуха, а нога отказала, без болей невозможно стало ею даже пошевелить, не то, чтобы выйти из дома. И теперь все прелести загулявшего бабьего лета он может созерцать только с балкона, со второго этажа многоквартирного дома, стоящего в шеренге таких же стандартных одноликих домов на городской окраинной улице.

Оставаясь в квартире один, – сын уходил утром в школу, а жена на работу, – Сергей потихоньку ковылял на балкон, опускался в потертое кресло и, чтобы не поддаваться влиянию скорбных эмоций, усилием воли направлял свое внимание на то, что происходило на улице. С балкона он хорошо видел лица прохожих, слышал, что они говорят, оставаясь для них невидимым, и это хоть как-то его развлекало, он уходил на какое-то время от назойливых болей и от подсчета неизбежных потерь, привнесенных коварной болезнью.

Внизу, почти под самым балконом, у входа в продовольственный магазин было всегда оживленно. Там расположилась с нехитрым товаром – калеными семечками бойкая, не совсем старая женщина. Она жила в этом же доме, но Сергей знал о ней пока очень немногое, только, практически то, что зовут ее тетя Марина. С тазиком, наполненным серо-черными семенами подсолнечника, стаканом и низкой скамейкой она приходила сюда ежедневно. Ее товар имел спрос, возле нее то и дело вставали прохожие, знакомые делились с ней новостями и своими заботами, и Сергей, бесшумно сидевший над их головами, становился молчаливым участником этих бесед. Так было позавчера и вчера, так, похоже, будет сегодня.

Вот к тете Марине подошла невысокая женщина с гладкой прической и с авоськой в руке. Тетя Марина приветливо поднялась ей навстречу, и женщины потерлись щеками, имитируя поцелуи. Потом они сразу затараторили, перебивая друг друга восклицаниями и вопросами. Говорили о многом, иногда по-разному относясь к предмету внимания, но в отношении собственного здоровья и розничных цен мнения их совпадали до идентичности – положение ухудшалось, они совпадали и в определении причины – власти во всем виноваты!

Этот вывод показался Сергею логичным: и в безудержном росте цен и тарифов, и в нездоровье людей власти были виновны безоговорочно. Впрочем, была и другая причина заговорить о властях: начиналась кампания выборов в Думу, в законодательный орган, высиживающий такие законы, от которых корчится в муках большая часть населения страны.

– Вот на выборах люди им и покажут козу! – с явной надеждой на перемены к лучшему говорила тетя Марина. – Надо же, какие стали порядки: одни, кто наглее, как свиньи в грязь, закопались в богатство, а другим, простым людям, достаются только объедки!

Из слов возбудившейся женщины Сергею становилось понятно, что живет она плохо, что своим семенным бизнесом занялась она не от скуки и не от страсти к торговому делу. Она помогала выживать своим близким. И то обстоятельство, что приходилось им выживать, но не жить по нормальному, ее возмущало. Она говорила с обидой про то, что всю свою жизнь она честно трудилась на государство, а это самое государство ее, престарелую женщину так бессовестно облапошило, что даже признаться в этом ей стыдно.

– Живем в нищете! – восклицала она. – Стыдно стало даже гостей к себе пригласить, потому что попотчевать нечем! А те, кто у власти, все гребут и гребут под себя! Все никак не насытятся! Мужики не просыхают от пьянства а их шалавы по пять раз на день наряды меняют! Сама по телевизору каждый день наблюдаю! Гнать их всех надо поганой метлой, а выбирать только тех, кто позаботится о народе!

Реакция собеседницы тети Марины на ее гневную речь была неожиданной:

– А я на выборы уже давно не хожу, – призналась она. – Ну их к шутам: ходи не ходи, а все равно по-нашему не выходит…

Заметив изумление на лице подруги, она смутилась и стала как бы оправдываться:

– Все кандидаты ведут себя одинаково: до выборов обещают горы из золота, а как дорвутся до власти – о своих обещаниях сразу забыли! Ни к кому не достучишься потом со своими болячками. Теперь уж не верю я никому, все они, получается, болтуны и вруны! Нечего их выбирать: только время тратишь впустую!..

Сергей к выборам относился индифферентно: ходил иногда, когда было хорошее настроение или компания. Но чаще всего не ходил и не видел в этом ничего нехорошего. Он был уверен, что выборы – это простая формальность, что где-то там, наверху уже все давно порешали, что от его личного мнения абсолютно ничего не зависит, и уж тем более – не изменится. И все же он не мог не признать разумность реплики тети Марины:

– Чего же ты тогда возмущаешься?.. Только что сама кляла власть за несносную жизнь, и тут же – на выборы не хожу-у! Тебе предоставлено право решать, кого ставить у власти, может это единственное, что ценного осталось у бедноты, самое дорогое его достояние!.. Ты не ходишь, так ходят другие! Они-то и навыбирали нам таких, что одно только горе от них!.. И в этот раз выберут!

Тетя Марина была явно мудрее своей собеседницы, и Сергей невольно подумал, что она мудрее и его самого.

– А я вот, хожу! – с вызовом сказала она. – Не участвовать в выборах сейчас может тот, у кого все устроено, кому и так хорошо!.. У тебя сейчас все хорошо?..

– Какое! – смутилась подруга. – Живем на одну мою пенсию, а какая она – сама понимаешь!.. Мясо видим только по праздникам… Но толку-то от того, проголосую я или нет? Чего решает мой голос?.. Он, как песчинка на морском берегу…

Эта женщина пыталась оправдать свою точку зрения.

– Это почему же один? – не согласилась с ней тетя Марина. – Как ты считаешь?.. Пенсионеров в стране около сорока миллионов, почти половина всех избирателей! И все они такие же нищие, как и мы! Вот и прикинь: если все пенсионеры, только они одни, проголосуют за своего человека или за партию, то победа им уже обеспечена! А среди недовольных сейчас не только пенсионеры! А безработные?! Те, которых вынуждают кормиться позорными средствами: спекуляцией, воровством, разбоем и проституцией! А молодежь, которой перекрывают дороги к учебе?! Молодежь и та уже понимает, что из нее задумали сделать полуграмотных слуг! Прибавь их всех к сорока миллионам!.. А теперь посчитай по-другому – все стали думать так же, как ты: так мол и так, от меня ничего не зависит, и на выборы не пойдут. Какой тогда окажется результат?.. Молчишь?.. Тогда скажу я – будет так, что и сейчас: в депутатах опять окажутся одни пустобрехи и лизоблюды!

Тетя Марина села опять на скамейку, зачерпнула на ладонь семечек, снова ссыпала их в тазик и сказала, передернув плечами:

– А уж если тебе никто не по нраву, – голосуй против всех! Тоже будет понятно… Но не ходить – просто грех, я, лично, пойду обязательно.