Зарево ночной справедливости

На решающую битву со своей злейшей подругой Селена надела свою заветную фиолетовую паллу поверх голубой астрагалеи (?????????????), сорочки свободного кроя. А фибула из слоновой кости, инкрустированной золотом, и поясок с восточным орнаментом были призваны окончательно добить римскую штучку.

А Гесперида шествовала в скромной, но изящной субармале (subarmalis) с замысловатой тарентинской драпировкой. Субармала – это такая туника, которая держится не на бретельках, а на упругости грудей. Несомненно, Гесперида напялила её с вызовом для окружающих.

Они обе сильно удивились, увидев столичную гостью в простом белом платье примитивного скиросского покроя, убивающего формы. И это в то время, когда в латинском языке слово «формоза» стало означать «красивая»! Она улыбалась и держала на руках маленького ребёнка. Это было её единственное украшение.

«Мы в таких халатах подсобку подметаем», разочарованно думали подруги. «Тоже нам, Царица Ночи».

А Фонтея приветственно потрясла ручкой ребёнка и представила его:

– Это Утося! А у вас тут, смотрю, полнолуние в разгаре, – добавила она, кивнув на Селену. Это был намёк на круглолицесть её подруги.

Селена немного напряглась, и Гесперис спросила для разрядки ситуации:

– Почему ты к нам не зашла, Фонтея? Девочки бы обрадовались.

– Не хочу с этим высокогорным козлом встречаться.

– Ты про Клисандра? Зря, он нормальный мужик.

– Он назвал Утосю «браком производства», а, значит, перестал для меня существовать!

Мимо по улице проходили солдаты. Один из них остановился и уставился на Селену с Гесперидой.

– Сквозняк под небесами! – закричал он. – Смотрите – вся астрономия в сборе! И луна, и вечерняя звезда! Девочки, а вы и днём смотритесь тоже, на уровне! Хотя и не ваш это сезон!

– Ну, спасибо за изящный казарменный комплимент, тирон Спикат! – улыбнулась Гесперида. – Давно тебя не было видно.

– Да, давно не виделись, и только это тебя извиняет! Потому, что я уже не тирон, я теперь полноценный солдат. Я даже провожу занятия с новобранцами по отданию чести в строю! А это кто с вами? Новенькая? Ой, как мы глазки опускаем, наверно, мы недавно из деревни. Надеюсь, вы быстро научите её сверкать на небосводе. Смотрите, я приду, проверю!

– Прикиньте, – тихо сказала подругам Гесперис, глядя вслед удаляющимся легионерам. – Мы отдаём честь в постели, а они прямо в строю!

– А у вас тут новые солдаты. С непривычными внешностями, – печально говорила Фонтея. – Я выпала из гнезда, а мир живёт дальше… Я теперь недавно из деревни, по его меркам.

– Да, обломилась тебе ещё одна невинность для потери, – съязвила Селена.

Подруги с интересом рассматривали столичную гостью. После простого платья стали заметны изящная осанка, лучистый взгляд с томной поволокой…

– Фонтея, а ты внешностью стала ещё привлекательнее! – восхищённо промолвила Гесперис. – Пронзительнее, рельефнее, что ли… Нет, пожалуй, там ещё что-то радужно-переливчатое в тебе…

– Узнаю прежнюю Геспериду, – засмеялась Фонтея. – Всё пытаешься запереть порхающую мысль в клетку из слов. Не устала гоняться за ветром?

– Не устала! Сейчас формульну, только вы не обижайтесь!

– Ну, формульни!

– Слушайте! Ты, Фонтея, красивая не надрывно, не изо всех сил, ты красива так, между делом. По привычке! Мы, наверно, тоже не уродины, но мы старательно красивые, а ты красивая нехотя. Теперь понятно, почему ты надела такое простое платье.

– Вот что значит – жить в столице! – приземлила подругу Селена.

– Не вздумайте завидовать, девочки! – грустно отвечала Фонтея. – В провинции есть своя прелесть. Не верите? А вот слушайте – я сейчас перечислю то, о чём тоскую по ночам!..

– Калантусики! – смеялись Гесперис и Селена. – У нас уже так не говорят. Ты, как привет нам из прошлого, Фонтея! Ты омолодила нас на несколько лет! А теперь о главном – пока мы трезвые. Ну-ка, поведай нам, сельским клушам, как тебе удалось раскрутиться в само?м Риме, видавшем всякие разновидности?

– Не хочу об этом говорить. Противно, неприятно и примитивно. Ничего нового – надуть мыльный пузырь и уверять, что это хрустальный шар – скорее и нахрапистее, пока не лопнул. Накраситься и выставляться в боковом освещении. Не засыпать из опасения, что тебя увидят в истинном свете, с приоткрытым ртом. Запыхалась я гнаться за образом… Я начинаю презирать очарованных мною. Знали бы вы, как это изматывает – каждый день, что-то новое придумывать, чтобы не надоесть…

– Ага, боишься всё-таки, надоесть, – с усмешкой отметила Селена. – А мгновение назад: всё противно, хочу уйти! Логика не прослеживается.

– Хочу уйти, – повторила Фонтея с улыбкой. – Уйти, а не быть выброшенной, как использованная салфетка.

– Девочки, остановитесь! – взмолилась Гесперида. – Нас и так никто не любит в этом мире, ни душой, ни сердцем, только сами знаете, чем. Что ж вы ещё и между собой собачитесь! Селена, не надо всех подлавливать! Отдохни от этой дурацкой привычки хоть сейчас! А ты, Фонтея, не улыбайся так мило! Я знаю, что значит эта добрая улыбка! Давайте лучше к делу! В чём, Фонтея, секрет твоего успеха? Анемона говорит, что у вас там полная сексуальная свобода.

– Анемона, – утомлённо улыбнулась Фонтея. – Анемона, конечно, авторитет, только здесь она ошибается. Полная свобода никому не нужна. Полная свобода у червей и клопов, и она не интересна даже им. А мы же люди, нам надо проявлять интеллект. А чтобы его проявлять, нужны ограничения и препятствия. Но и свободы всё-таки хочется. Поэтому такой компромисс: общий мотив тебе задаётся, но в рамках этой темы можешь включать индивидуальное творчество. Сейчас у нас сезон свиней, и все состязаются в импровизациях на эту тему.

Неизвестно, под каким знаком родилась Селена, но что-то скорпионовское в ней явно ощущалось.

– А ты у них, вроде, свиноматка? – спросила она.

Фонтея снова мило улыбнулась и кивнула головой, а потом вырезала мягкую сердцевину душистого огурца и протянула Утосе. Та принялась деловито кушать угощение.

– Смотрите, какие маленькие пальчики! – умилялась Фонтея.

Селена и Гесперис переглянулись.

– Фонтея, мы с трудом отпросились у Клисандра, думали, посидим, выпьем, поболтаем, вспомним минулое… Ты просветишь нас, захолустных провинциалок, о передовых технологиях столичного обольщения. Ну ты что, не могла оставить это у своей тётки? – спросила Селена, кивнув на Утосю.

Фонтея метнула на подругу – бывшую, видимо, теперь – гневный взгляд и поспешно прижала к себе ребёнка.