Сотворение Эдема. Книга вторая. Уродцы цивилизации

– Корабли среди звёзд. Их было много.

– Корабли? Ты видишь информационное поле Космоса?

– Что это?

– Это… Как тебе объяснить… – он запнулся. – А почему Всезнающая не сказала об этой твоей способности?

– Я не говорила ей.

– Почему?

– Это нужно знать только тебе.

– О кораблях?

– И о них… Они очень и очень далеко.

– Они летят сюда?

– Не знаю…

Князь отклонившись, с нескрываемым удивлением взглянул на Эли. В темноте её глаза излучали ровный и успокаивающий его свет.

– Я не думал, что ты такая, – признался он.

Она понимающе кивнула.

И Князь неожиданно нежно, словно ребёнка, обнял её.

7

Строительство дворца закончили перед сезоном дождей, и Всезнающая с Паркисом и похожие заняли в нём свои комнаты.

К этому времени Рант пришёл к твёрдому убеждению, что из того, что осталось от глиссера, он не сделает средства передвижения. Именно эта идея сейчас томила его. В голове его было много схем, но для воплощения каждой из них не хватало какого-нибудь элемента. Это его огорчило и обескуражило.

Они с Факом всё также продолжали ходить по ночам к Элисе, которая не теряла надежду стать матерью и от этого становилась неистовее, требовала от них всё больше и больше семени. Рант даже начал уставать от неё. Фак, наоборот, был доволен поведением Элисы и не отказывался от грубых, а порой и болезненных игр. Рант засыпал на краю большого ложа, а они всё продолжали измываться над телами друг друга.

Кроме этих ночных игр и охоты, ко всем остальным занятиям Фак относился равнодушно. На охоте ему всегда везло, его стрелы попадали в цель даже тогда, когда этого, казалось, не должно было произойти.

Крас стал похож на уменьшенную копию Хранителя Безмолвного. Он садился напротив того, в такой же позе, надолго замирал, и раджинцы стали уже опасаться, что похожий тоже может навечно замолчать.

Зант и Макс большую часть времени проводили с Паркисом.

Зант вдруг выразил желание изобразить карту поверхности планеты, заявив, что когда-то уже видел её издалека, отчего это не составит для него труда. Макс принял активнейшее участие в составлении карты Космоса. Паркис, по вечерам сверяя его рисунки с тем, что сам видел в Космосе, поражался, откуда тот знает о звёздах и галактиках, которые никогда не видел.

Парк стал своим среди подростков. Он увлечённо играл с ними, поражая способностью найти любого, где бы тот не спрятался.

Эли и Вал забеременели.

Они теперь предпочитали оставаться в своих комнатах или же ходили в детский дворец заниматься с самыми маленькими. Было видно, что им трудно привыкнуть к их новому состоянию. Иногда к Эли приходил Князь и они подолгу беседовали.

Похожие давно стали своими в городе. Всезнающая уже не опекала их, хотя знала всё о каждом. Однажды она пришла к Элисе и попросила её определиться в отношениях с Рантом и Факом.

– Я помню, ты всегда желала острых ощущений, – сказала она. – Но они не хрисы, поверь мне… Ты забираешь у них время, которого не так много и… – Она помолчала. – Боюсь, что-то делаешь с Факом…

– То же, что и с Рантом, – усмехнулась та. – Я беру семя обоих вот уже сколько ночей, а всё без толку… Может, они такие же, как я?

– Тогда оставь их.

– Зачем? Они забавны, и мне это нравится… Ты же их знаешь, – намекнула она на близость Всезнающей с похожими.

– Да, я их знаю лучше, – спокойно отозвалась та. – И желаю тебе добра. Присмотрись к Факу. Он не так безобиден…

Больше она ничего не сказала.

За время пребывания в городе Всезнающая изменилась. У остальных женщин сложилось впечатление, что во многом тому причиной стал Паркис. Из всех пар теперь две были на особицу: их и Саджа и Аджи. В этих семьях царило полное согласие и взаимная преданность. Не обременённая теперь заботами о похожих и обласканная Паркисом, Всезнающая-Валиса словно распрямилась, её лицо просветлело, и все увидели, что она красива.

Паркис был безмерно счастлив.

Элиса и Затиса, вновь объединённые уходом Паркиса, не без зависти обсуждали эту перемену во Всезнающей.

Затису мужчины-похожие совершенно не привлекали, но, раззадоренная Элисой, она однажды осталась на ночь, и они вдвоём обессилили Ранта. Но Фак испугал их обоих, когда не обращая внимания на их просьбы, делал то, что хотел. После этого она сказала Элисе, что предпочитает хрисов, на худой конец, раджинцев, но никогда больше не пустит на своё ложе похожего.

…Наступила пора большой охоты. На этот раз желающих отправиться на другой берег водоёма оказалось так много, что Рантис с помощью Ранта соорудили ещё один плот. Но всё же было отказано в охоте тринадцатилетним подросткам и Гите, учитывая её положение. Не захотел плыть Будар. Он теперь опекал Гиту и знал все её секреты, главным из которых был её страх перед будущими родами.

Из похожих отправились за водоём все мужчины, кроме Краса, а также Радж, Садж, Рантис. Из старших подростков – Силадж и Валиса, которая не захотела остаться в городе, Дудар, заявивший, что ему надо отдохнуть от Гиты, а также Гадж и Адар.

Провожая охотников, Суперсудьбоносная не преминула отметить, что мужчины города с явным удовольствием устранились от мужского занятия промыслом, предоставив это подросткам и похожим.

– Обеспечиваем преемственность, – парировал Красис.

– Не лукавь, – прищурилась она. – Скажи откровенно, что надоело делать одно и то же.

– По себе судишь?

После того, как Суперсудьбоносная стала вынашивать его второго ребенка, в её отношении к Красису вдруг прорезалась неведомая властительнице игривость. И им обоим это нравилось.

Оставшиеся горожане проводили плоты с охотниками и вернулись в город.

…После полудня охотники причалили к другому берегу.

Парк, ещё при приближении, стал шумно втягивать воздух широкими ноздрями и сказал:

– Если вы не хотите долго искать, проплывём вдоль берега. – И указал рукой вправо, там, где низкорослые деревья стояли плотным массивом и куда до сих пор охотники не доходили.

– Ты посмотри, какие там заросли, – возразил Радж, возглавлявший охоту.

– Но там много зверьков, не придётся долго искать и добывать по одному, – возразил тот.