Лев пустыни

Авраам Алон был одет в защитного цвета шорты, сандалии и свободную светло-зеленую рубаху. В вопросах одежды Авраам был полной противоположностью своего предшественника, который считался признанным щеголем. Но этим их различия не ограничивались. Если Адмони был мягок и не всегда решителен, Авраам, наоборот, обладал всеми чертами, необходимыми руководителю, командиру, лидеру.

Шеф Моссада занял свое место за письменным столом красного дерева и положил копию сообщения перед собой, а рядом бросил пачку сигарет.

Убедившись, что все подчиненные приготовились внимательно слушать, Авраам без всякого вступления и лишних церемоний постучал пальцем по бумаге и громко проговорил:

– Полагаю, что все это уже читали, – после чего обвел собравшихся строгим взглядом.

Те согласно закивали головами.

– Не будем сегодня теоретизировать по этому поводу. – Авраам замолчал, потому что в кабинет вошел Орен, его референт. Он опустился на стул возле двери, положил на колени раскрытый блокнот и приготовился записывать каждое слово шефа.

Авраам продолжил:

– Дело это чрезвычайной важности. Речь идет, во-первых, о вероятности существования среди нас вражеского агента… я подчеркиваю: лишь вероятность! И во-вторых, о реальной угрозе террористического акта. – Директор Моссада взглянул на шефа контрразведки: – Тебе удалось что-нибудь узнать после нашего последнего разговора?

– Что ж, – начал мужчина с большим мясистым носом, громко откашлявшись. Он заметно нервничал, отчасти, видимо, потому, что работал здесь не так давно и все еще чувствовал себя новым человеком. – С моей точки зрения, – он вновь пробежал сообщение глазами, – к нам в Моссад невозможно внедрить вражеского агента, то есть «подсадку».

– Откуда такая уверенность? – вскинул брови Авраам.

– Как вы знаете, каждый сотрудник Моссада проходит тестирование на детекторе лжи по крайней мере раз в полгода, а персонал на местах и того чаще. И поскольку все тесты прошли нормально, можно сделать только один вывод: никакой «подсадки» у нас нет. – И, чуть замявшись, начальник контрразведки добавил: – Ну, если только…

– Что – если только?.. – резко переспросил Авраам, перегнувшись через стол.

– Если только «подсадка» работает у нас меньше шести месяцев или шпиону каким-то образом удается избежать проверок, – ответил шеф контрразведки.

– Значит, – Авраам кивнул Орену, чтобы тот отметил последние слова носатого, – контрразведка немедленно займется тестами, а вы, – сказал он невзрачному человечку, который в тот момент как раз доставал из кармана большой платок, чтобы вытереть вспотевший лоб, – лично проконтролируете, чтобы эту проверку прошел каждый, буквально каждый. Пропустите через детектор всех до единого! – Авраам закурил, после чего повернулся к Амосу: – Я хотел бы, чтобы ты подключил к этому делу все секции: пусть установят, что нашим агентам известно об этом Фоксе, который командует террористами. Заморозить все операции до окончательного выяснения этого вопроса!

Амос нервно постукивал пальцами по спичечному коробку.

– А что с теми операциями, которые уже идут полным ходом? Я же не могу просто так отозвать людей, – недовольным тоном заявил он.

– Я сказал: приостановить всю работу! – Авраам нахмурился и слегка повысил голос. – Критические случаи обсудишь со мной лично, каждый в отдельности. Ясно? – Авраам никогда не любил Амоса и называл его за глаза надутым ослом. Он не выносил этого человека еще тогда, когда возглавлял оперативный отдел, где Амос был в то время заместителем начальника. Не переваривал его Авраам и теперь.

– Ясно. Но я хочу выразить протест по поводу того, что от меня скрывают псевдоним моего же агента, передавшего это сообщение, – сердито заявил Амос, и щеки его тут же вспыхнули, а губы посинели.

– Я приму это к сведению, но я решил, что этим делом займется специальная группа, – сухо ответил Авраам. – Я считаю, что обнаружение и ликвидация новой террористической группы прямо связаны с делом «подсадки» в наших рядах, поэтому оба дела должны оыть в одних руках. Возглавит спецгруппу Муса, он у нас отвечает за безопасность «фирмы», и я хочу, чтобы все его просьбы удовлетворялись немедленно. Для обеспечения максимального контроля за ситуацией большинство людей, которых мы ему выделим, будут из Масады.

Сказав это, Авраам встал, окинул быстрым взглядом всех присутствующих и спросил:

– Вопросы есть? – В кабинете воцарилась тишина. – Не сомневаюсь, что директор Шабака был бы на седьмом небе от счастья, если бы мог сообщить премьеру о том, что в Моссад, кажется, пробрался вражеский агент. Я хочу, чтобы все это хорошо поняли. Слухи об этой истории ни в коем случае не должны просочиться за пределы нашей «фирмы». Если же это случится, – Авраам обвел всех сидящих за столом холодным взглядом, – то я лично займусь расследованием и установлю, по чьей вине произошла утечка информации. И можете мне поверить, – добавил он, кровожадно улыбаясь, – что тот день, когда правда выплывет наружу, станет для несчастного грешника воистину Судным днем!

Потом Авраам взглянул на шефа Масады.

– Ты и Муса останьтесь. Я хочу с вами поговорить. – С этими словами директор Моссада опустился в кресло и стал неспешно просматривать содержимое тонкой папки, которую он извлек из ящика своего письменного стола, давая тем самым понять, что собрание окончено.

Когда все остальные вышли, Авраам пересел поближе к Мусе и шефу Масады. Разговор приобрел неофициальный характер.

– Вы должны найти эту «подсадку», – сказал Авраам с не свойственной ему настойчивостью. Он редко проявлял обеспокоенность и почти никогда не волновался. – Пока мы не вычислим этого негодяя, мы связаны по рукам и ногам. Ты говорил о каком-то плане? Я правильно тебя понял? – спросил он Мусу.

– Я не уверен, что это можно назвать планом, скорее – определенное направление поисков, – медленно, с расстановкой произнес Муса.

– Ну выкладывай же наконец, – поторопил его Авраам.

– Я вызвал Натана, но ты должен санкционировать его привлечение к этому делу. Он ведь работает в AI, – сообщил Муса.

– Хорошо. А дальше? – Дав указания, приведшие всю подчиненную ему организацию в состояние боевой готовности, Авраам, вполне естественно, жаждал конкретных действий, а еще лучше – немедленных результатов.

– Я хочу включить Малыша в группу «Кидон» и сообщить ему все данные по этому делу. Благодаря этой информации Натан сможет принять участие в операции, когда мы установим местопребывание террористов, о чем никто, кроме членов группы «Кидон», не будет знать.

Авраам откинулся на спинку стула и сделал глубокий вдох.

– А почему Натан? – поинтересовался он.

– Во-первых, именно Натан завербовал Шулера. И, во-вторых, я ему доверяю, – спокойно ответил Муса.

– Что ты на это скажешь? – обратился Авраам к шефу Масады.

– Я согласен с Мусой и уже предупредил Амира о том, что ему предстоит работать с Малышом. Амир руководит одной из трех секций «Кидо-на», – пояснил он. – Я ему сказал, что Муса его проинструктирует. Меня беспокоит только одно…

– Что же? – нетерпеливо осведомился Авраам.

– Еще ни разу офицер-оперативник напрямую не сотрудничал с «Кидоном». Это специальное подразделение, да и весьма своеобразное к тому же. Ребята не привыкли работать с посторонними людьми…

– Послушай, – раздраженно перебил его Муса, – я доверяю Натану. Он был командиром десантников на флоте. И если кто-то и сможет найти общий язык с ребятами из «Кидона», так это именно Натан. А кроме того, у тебя что, есть еще какие-нибудь предложения? – И Муса с интересом уставился на шефа Масады.

– Ну хорошо, – вздохнул Авраам, поднимаясь на ноги. Было ясно, что он уже принял решение. И теперь, заканчивая разговор, шеф Моссада обратился к Мусе: – Познакомь их, и пусть они вместе ищут и найдут этих чертовых террористов, пока те еще не успели нам нагадить. Я требую, чтобы меня постоянно информировали о том, как развиваются события. И я хочу держать все нити операции в своих руках, чтобы в случае необходимости у меня была возможность отменить любой шаг на любом этапе. Это ясно?

– Конечно, – улыбнувшись, кивнул Муса.

– И еще одно… – Авраам резко остановился, не дойдя до своего стола. – Самое важное – это «подсадка». Террористами-то никого не удивишь, но вот такой негодяй… Здесь, у нас… В общем, я хочу получить этого мерзавца. – И, наставив палец на Мусу, добавил: – Любой ценой, понятно? Любой ценой!

От директора Муса отправился прямиком в кабинет Амира, находившийся в резиденции Масады, которая занимала два подземных этажа рядом с бетонной площадкой в самом центре всего комплекса.

Когда Муса появился в кабинете, Натан был уже там. Он сидел на маленьком диванчике в углу и лениво просматривал какой-то иллюстрированный журнал. Амир с Марком оживленно обсуждали яркие открытки, приколотые к пробковой доске, висевшей над столом хозяина кабинета.

– Салют, Муса, – поприветствовал начальника отдела безопасности Натан. Было видно, что он рад встрече со своим наставником и старым другом.

Натан был среднего роста худощавым брюнетом с волосами, чуть тронутыми сединой на висках. Загорелое квадратное лицо и резко очерченный подбородок придавали ему довольно суровый вид, однако светло-зеленые глаза смотрели мягко и дружелюбно. Натан принадлежал к тому типу мужчин, которые всегда выглядят опрятно и ухоженно, хотя им и не помешало бы лишний раз побриться. Он производил на окружающих такое впечатление, что мужчинам сразу хотелось с ним дружить, а женщинам – заниматься любовью. Приятели из Моссада знали его как спокойного, уравновешенного и немногословного человека, способного, однако, самоотверженно отстаивать свои убеждения. Работа была его страстью. Одет он был, как обычно, – в потертые джинсы и белую трикотажную майку.

Муса обеими руками сжал руку Натана.

– Как дела, Малыш? – В своем кругу он всегда обращался к Натану, используя его псевдоним, который когда-то сам же и выбрал для своего любимца. – Сколько лет, сколько зим!

– Да уж, – улыбнулся Натан. – Ну, как жизнь?

– Да ничего. Вот только возраст беспокоит – все молодею и молодею, похоже, скоро совсем в детство впаду. – Все присутствующие дружно рассмеялись.

– А так, хоть в двух словах, можно узнать, во что играем? – поинтересовался Натан.