Аудиокнига Чапаев и Пустота

После этой книги я точно понял, что Пелевин всегда разный и не для каждого. Мне понравились "Омон Ра" и "Жизнь насекомых", поэтому я не мог пройти мимо "Чапаева и Пустоты", ведь эту книгу называют лучшим творением Пелевина.
Мне чтение далось очень тяжело, много раз хотелось просто закрыть книгу и больше ее не открывать, но я все таки решил закончить начатое.
Главный герой то ли живет в двух временах, то ли вообще нигде не живет, то ли просто сумасшедший. Его окружают такие же сумасшедшие, а может никто и не окружает. Сюжета как такого и нет, повествование скачет от одной истории к другой, от одного размышления к другому. Очень сложно было что то понять в этом словесном нагромождении.
Основа книги это размышления автора, буддистская философия и стеб над общественными стереотипами. Все настолько закручено, что я лично половину не понял. Возможно я еще не дорос до такой "высокой" литературы, а возможно сыграло роль то, что книга была написана когда мне было всего 6 лет.
Я не могу сказать что книга плохая, просто она не для меня."Так это же Котовский, знаменитый бессарабский Робин Гуд.
Так это же Котовский, и поэт, и джентльмен, и баламут.
Так это же Котовский ярче солнца лысым черепом блестит,
Его слава впереди него летит."
Запрещенные барабанщики

Всё, что ты в мире изучил, - ничто,
Всё, что слыхал и говорил, - ничто,
И всё, чему свидетель был, - ничто,
Всё, что так дорого купил, - ничто.*
Самая-самая любимая книга у Пелевина, и пусть другие обожаемые "Generation "П" и "Омон Ра", и "Жёлтая стрела", и Стёпа-с-цифрами, и граф Т толпятся на второй ступеньке и завистливо причитают. Увы, друзья, увы. Вы тоже, но его больше.
Помню, было мне лет 15, когда я впервые прочитала эту книгу, и я помню сладостную жуть ничегохихинепонимания и пристрастие к ярким визуальным эффектам. Например, особенно мне нравился эпизод о Просто Марии и сверкающем стальном Шварце. Ну это и понятно.
А теперь, барахтаясь в Условной Реке Абсолютной Любви, скажу, что дело не в шикарных сюрреализмах. Множественные сарказмы сотрясают мои злосчастные мозги почти на каждой странице.
А как Пелевин сформулировал саму любовь, а, а? Тот человек, которого ты полюбил, разве он не является иллюзией целиком и полностью? Твоей личной притягательнейшей иллюзией, которую так приятно вожделеть? Причём иллюзия эта сложносочинённая, составная, как рыба (евпочя), живучая и ядовитая. Потому что иллюзия - дым, туман, морок. То, что ты приписываешь объекту любви - твои фантазии, тот, кого ты полюбил - не существует. Качества, которыми обладает эфемерный возлюбленный, такие же настоящие, как и ароматизатор "шоколад", идентичный натуральному. Мало того, он-она и не обязаны соответствовать твоим завышенным галлюцинациям. Как просто, а? А сколько людей на этом погорело - хоть дороги ими мости. Вторая важная и любимая тема - тот самый рецепт внутреннего кайфа или как перестать разыгрывать внутри себя суд присяжных и другие спектакли, а стать самим собой - единым и не распадающимся на голоса и личности. Унитарный ты, кстати, такая же иллюзия, как и прекрасный возлюбленный (любитель Шпенглера, закатов, Европы и шампанского) из предыдущего абзаца. Но вы себе представляете, какой кайф наступит, когда все твои ты, я, оно заткнутся одновременно? Это же и без всякой наркоты так накроет, что ощутишь себя блаженным правым мизинцем на левой задней ноге будды. Огоньком на том берегу, бодхисаттвой-дезертиром, который всё понял, но смылся, плавленым сырком "Невский", который у нас дома называют "трансжирок", красной геранью на подоконнике, кошачьей лапой, джином и лимонным соком, абзацем, книгой, пелевиным. Ничем в ничто.
Посмотри: всё, чего я добился - ничто.
Что узнал я и чем насладился, - ничто.
Я - чудесный фонтан: истощился - ничто.
Я - волшебная чаша: разбился - ничто.**рубаи одолжил Омарчик Хайамчик.

Утром я проснулась в твёрдой уверенности, что отзыв на «Чапаева и Пустоту» уже написан, но то ли кто-то случайно задел его за ночь бесшумным залпом из глиняного пулемёта, то ли его написала не я, а какая-нибудь Мария Пустота в 1864 году, в общем, и следов его не бывало. А теперь я не знаю, как вновь собрать в один пучок ощущения от того, что ты уже однажды описывал.Дурочка я, что не читала «Чапаева и Пустоту» раньше при всей моей любви к Пелевину. Мне кажется, что это лучший его роман, а всё, что было после — лишь его тени разной степени яркости. При этом всю его успешность понимаешь не сразу. Во время чтения мысли такие: ну неплохо, неплохо, изящно, едко, остро, неплохо… И лишь после последней страницы собираешь воедино все сюжетные линии, все обрывки впечатлений и понимаешь, что вот оно: и император, и бабочка — одно целое.Сюжет довольно изящный. Есть поэт Пётр Пустота, который волей судьбы становится связан с Василием Чапаевым, который потихоньку пинает его сапожками в сторону просветления. Где-то рядом маячит демиург Котовский, а вокруг — война. Этот Петька видит сны, в которых он Пётр Пустота в 1996 году. И есть этот самый Пётр Пустота 1996 года, который лежит в психиатрической лечебнице, и его глючит, что он тот самый Петька. Врачи пытаются его вылечить, а пациенты-«соседи» делятся своими чудными историями сумасшествия.Реальность — зыбкая вещь, говорит нам Пелевин. Трудно с этим спорить, когда ты не знаешь, какой ты именно Пётр Пустота, да и Пётр ли ты вообще.Длинная и годная телега, после которой начинаешь сомневаться сам в себе. И в то же время одна из прозрачнейших в своей неоднозначности вещей и хранилище огромного количества пасхалок, которые связывают «Чапаева и Пустоту» с другими книгами Пелевина. Очень круто.

Если вкратце, то по меньшей мере это было интересно, увлекательно, свежо, необычно и ново. Тот самый выход из зоны читательского комфорта, которого так порой хочется, не хватает и жаждет собственная натура. Если по большей мере, то восторг и приятное чувство разрушения стереотипов или сложившегося предубеждения, кстати, как часто бывает, не основанного ни на чем.Умение завладеть твоим вниманием с первых строк и удерживать его до последних дорогого стоит.
Хотя если следовать логике романа, слова ничто, находящиеся в пустоте, и все вокруг лишь плод твоего собственного сознания. Сюжет романа строится вокруг Петра Пустоты, фигуры, одновременно находящейся в двух временных пластах. В одном из них - он поэт, живущий и творящий во времена революции 1917 года и гражданской войны, знакомящийся с легендарным комдивом Чапаевым и под его чутким руководством постигающий азы просветления, в другом - он клиент психиатрической лечебницы, когда все происходящее с ним там ему снится тут. Что здесь сон, что явь не настолько принципиально в данном случае, как мне показалось. Как и буддизм как таковой не является определяющим для понимания происходящего в романе. Потому как многие парадигмы, звучащие здесь со страниц равно перекликаются со многими основными религиозными учениями, а также философскими направлениями. Главное, попытаться не просто воспринимать происходящий абсурд, но и попытаться понять его логику, а также ощутить резонанс со звучащими здесь мыслями и рассуждениями.Вообще умение автора жонглировать словами, понятиями и смыслами, доводить до абсурда логические построения, призванные говорить о серьезном и наоборот, говорить о незначительном с серьезным лицом способны привести в восторг, когда хочется цитировать целыми диалогами. Надо сказать, что абсурд - одна из основных составляющих данного романа. Воспринимать происходящее тут с серьезным лицом не получится никак. Да и возможно ли писать о героях анекдотов иначе ? (кстати, эти самые анекдоты про Петьку и Чапаева здесь здорово обыгрываются). Да и насколько приятно, когда можно, подобно одному из героев раствориться в Условной Реке Абсолютной Любви (УРАЛ).Помимо абсурда с серьезным лицом, важным плюсом романа стали всевозможные отсылки к известным литературным произведениям, временным маркерам 90-хх годов двадцатого века, кинематографу и реальным историческим личностям. Что-то с ходу узнается, что-то заставляет напрячь память и поисковики.При том, что вроде как ничего нового для себя не узнал, но побывать в Пустоте, пусть и литературной, убедиться в зыбкости не только реальности, но и собственных представлений о ней - свежо, незабываемо, клево, наконец.P. S. для любителей аудиокниг рекомендую прослушать в озвучке Александра Скляра. Слушала его впервые, но с первых звуков отмечается профессионализм, умение владеть голосом и отлично им передавать атмосферу происходящего.

С твочеством Пелевина я познакомилась по его рассказам, когда-то давно они были опубликованы в "Химии и жизни", вот там, ещё будучи школьницей, я их и прочитала. Надо сказать, что они произвели на меня впечатление.
Когда вышел роман "Чапаев и Пустота", практически все мои друзья увлеклись им, много цитировали. Не очень я любила поддаваться общим настроениям в чтении, но прочитала, в основном из-за своей ещё детской привязанности к автору рассказа о Шестипалом. Тогда роман совершенно никакого впечатление на меня не произвёл, показался просто набором сюра, а сюра и без него хватало, сюжета я вообще не увидела, поэтому и не задержался он у меня в памяти, автор разочаровал, и я долгое время обходила стороной его произведения. По-видимому, не в подходящий момент мне книга тогда попалась, именно с точки зрения внутреннего состояния, в литературном смысле я была читателем вполне подготовленным, в смысле созвучий с реальностью тоже, разумеется, времена были интересные, чего уж там.А сейчас внутренний момент, если можно так выразиться, оказался, по-видимому, каким-то уж очень созвучным с романом. После воспоминаний Тэффи, да ещё в подборке про цитаты мне попалась фраза

Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией. Это прекрасно! Я поняла, что совершенно ничего не помню из романа, и судя по этой цитате, зря. Примечательно и то, что когда начала читать (перечитывать) книгу, едучи в метро, как раз ехала на Тверскую, с которой всё и начиналось в романе. Был не февраль, а март, но очень похожий, мрачноватый, с метелью. В юности, наверное, ну или в какие-то моменты жизни, когда она кажется до краёв заполненной, про пустоту как-то забываешь, она отодвигается на второй план. Однако, она есть, и даже с физической точки зрения, вдумайтесь - атом - это маленькое ядро и размазанные в пространстве электроны, а в чём они существуют? Воздух вокруг нас - это всякие молекулы, летающие на каком-то расстоянии между собой, а что между ними? Мы живём на планете, рядом вертится Луна, светит Солнце, летают другие планеты, метеориты, кометы, прочие камни, а что между ними?


- Начнём по порядку. Вот вы расчёсываете лошадь. А где находится эта лошадь?
Чапаев посмотрел на меня с изумлением.
- Ты что, Петька, совсем охренел?
- Прошу прощения?
- Вот она.
В книге много пластов, и написана она мастерски, уверена, каждый увидит в ней что-то своё, какие-то свои отражения, отблески своей реальности. Иногда кажется, что это на что-то похоже, на "Матрицу", но так, какой-то тенью... на "Мастера и Маргариту"? - тоже каким-то отблеском. На "Иллюзии" Баха - это только кажимость, от них этот роман ещё дальше, чем от "Матрицы". Для кого-то (и в какой-то момент) эта книга будет очередным бредом, от которого человек устал в реальности, для кого-то интересной разминкой ума, тренировкой в угадывании литературных аллюзий, для кого-то глубокой философской вещью, для кого-то просто поводом поразмыслить и т.д., и каждый будет прав на самом деле, потому что никакого "на самом деле" нет. :)

Пелевин - мифическая фигура русской литературы, автор загадка, культурный феномен и просто приятный писатель. На самом деле, именно с этой книги и началось моё знакомство с его творчеством. Тогда мне это казалось чем-то странным, но произвело буквально взрыв в голове. Как это так, автор пишет о современности с такой тонкой сатирой и таким невероятным талантом? Но новые романы не давали мне такого наслаждения, поэтому повторное прочтение не только помогло переосмыслить книгу, но и снова получить удовольствие от удивительного попадания во времени.История книги разрушает принятые нормы и шаблоны. А острая сатира помогает ощутить дух времени, избавившегося наконец от цензуры. Всего через три года выйдет "Generation П", где автора развернёт целый фронт насмешек над политиками новой России, выстроит уникальную неомифологию и наконец сможет укрепится в новом направлении, а здесь высмеивались сами граждане и новые веяния с необычными для литературы приёмами.Герой - Пётр Пустота - является персонажем насмешек и анекдотов про вечного Чапаева. Но так ли это? Петька оказывается то в психдиспансере, наблюдая за больными с такими же фантазиями, то снова окунается в мир гражданской войны, где Чапаев, помимо своего мифологического образа, оказывается глубоким философом с уникальным мировоззрением. Бедный Пустота не может понять, где же он настоящий. Его лечащий врач предлагает новый способ лечения, погружая в мир фантазий его сокамерников... простите, коллег по несчастью. И тут проявляется невероятный талант автора. В мифических образах, смешных историях и абсурдных ситуациях рождается "миф" о самой России. О её новой неопределённости. Кто-то желает полного слияния с западом, сойдя с ума на почве "влитых" в российские телеэкраны мыльных сериалов, другой же видит тесные братские узы с востоком, а кто-то и вовсе потонул в бандитизме. Но какой путь у самой России не знает ещё никто. В 1996 году ещё не было никакого пути, никакой русской идеи и прочего. Поэтому и Пелевин позволяет нам поразмышлять над происходящей сутью, облекая всё в необычную форму. Смеются над всеми. Над бандитами, быдлом, философами, литераторами. Под горячую руку попадает каждому, чтобы никто не ушёл обиженным.Петька пропитывается не только современными проблемами, но и ужасами прошлого. Он участвует в боях, защищает себя от разрозненной красной армии и старается наладить личную жизнь. Но параллельно герой полностью растворяется в мире и с миром. Чапаев стремится доказать внутреннюю пустоту героя через долгие размышления и подводки. Но Пелевин, как настоящий постмодернист, не может сделать это без смеха. Сатира неотъемлемая часть нового направления. Поэтому и буддистские нотки обретают "загар юмора".Многим книга показалась непонятной, неадекватной и крайне нелогичной. Литература на протяжении 20 века подвергалась метаморфозам, препарировалась и преломлялась. Через тернии экзистенциализма, дадаизма, театра абсурда и прочего рождался постмодернизм, который отринул всё прошлое. Русский постмодерн стал уникальным и выдающимся, благодаря социальным встряскам общества, экономическим кризисам и таким уникальным авторам, как сам Пелевин. Поэтому такие книги стали требовать уже нового подхода и знаний о литературном процессе в целом. А интертекстуальность заставляет вас снова и снова перечитывать текст в поисках новых отсылок.