iPhuck 10

MONEYPOOL VII

Седьмой манипул, понятно. Молодежь в велферлендах изучает римскую тактику – в условиях массовых городских столкновений без огнестрельного оружия ничего лучше за последние три тысячи лет не придумали. Никакая riot police не справится – значит, будут искать компромисс.

Пошли новости из NAC. Показали Мексиканскую Стену – на изукрашенных золотом козырных башнях, как поименовал их диктор, стояли суровые сапы – «second amendment people»[5 - «Люди второй поправки»: вторая поправка к американской конституции гарантирует право на владение оружием.] с ружьями в руках: им, сочувственно прочирикал соловей, уже давно приходится стрелять в обе стороны от стены, но они не сдаются. Потом на экране почему-то появился полный зал белых румяных женщин, играющих на арфах.

Они там в NAC только и могут на арфах играть. И айфаки собирать для всего мира. А придумывают айфаки по-прежнему в Калифорнии, в старых добрых USSA. Почему, интересно, высокая инженерная мысль всегда стремится именно туда, где царит махровый тоталиберализм?

Нет, не зря Святая Церковь отождествляет так называемый «прогресс» с коварной поступью Врага. Если бы только отцы-исповедники научили ракеты летать на святой воде…

Пошли местные новости. Ну наконец-то.

– Государь Аркадий Аркадьевич второй день находится на саммите Евросоюза в Ревеле, где проходят трудные и важные для страны переговоры, – прочирикала золотая птица. – К сожалению, высочайший визит был омрачен отвратительной выходкой местных неонацистов…

Показали огромный придорожный щит с оскверненным флагом Евросоюза. Как обычно, шесть желтых звезд на синем фоне были соединены спреем в размашистый могендовид, а внутри нарисована свастика.

– О чем думаешь? – спросила Мара.

Снова объяснять, что я никогда ни о чем не думаю, было бы не комильфо – девочке явно хотелось опереться на сильное мужское плечо. Хотя бы мысленно.

– О чем? Да вот об этом самом, – басовито ответил я из дверного сабвуфера. – Они специально звезды на флаге так поставили? Чтобы малолетним дебилам даже спрашивать не надо было, как учинить hate crime?

– Я, кстати, знаю, как этот флаг утверждали, – сказала Мара. – Когда Российскую империю – вернее, то, что от нее осталось – принимали в Евросоюз, хотели поставить шестую звезду в центр пентаграммы. Чтобы именно этих вот аллюзий не было. Но потом решили, что аллюзий будет еще больше, только другого рода – мол, Россия в центре, а Эстония, Латвия, Белоруссия, Украина и… Что там еще в Евросоюзе?

– Кажется, Литва.

– Да, а они почему-то по бокам. Как бы возврат к проклятому прошлому. Тоже нехорошо. А тогда еще начались эти самосожжения в Лемберге… Как шесть звезд разместить, чтобы было равноправие? Только по окружности, другого способа нет. Все остальное хуже.

– Может быть, – ответил я. – Я, вообще-то, политикой не слишком интересуюсь… Просто картинка удивила.

– Понятно, – сказала Мара.

Прокрутили несколько кадров с саммита – виды города, зал Суверенного Единства с кольцевым столом в центре. Шесть кресел внутри кольца были пусты (злые языки говорили, что стол такой формы придумали не для того, чтобы главы делегаций сидели лицом к своему национальному сектору, а чтобы они могли повернуться спиной друг к другу). Зал пылесосили уборщицы в масках-респираторах – они походили на сестер милосердия из инфекционной больницы. Потом опять показали мелкий противный дождь над холодным Ревелем.

А соловей чирикал свое обычное:

– Глубокий кризис, в котором оказался Евросоюз… Пьють-пьють-фюи…

– Чего обсуждают? – спросил я.

– Да транзит делят, – ответила Мара. – Как всегда.

Я заглянул в сеть, чтобы понять, в чем дело (когда я сказал, что не интересуюсь политикой, я не кокетничал).

То, на что она намекала, было конспирологическим консенсусом относительно истинных целей Ревельского саммита.

Евросоюз сегодня зажат между Халифатом в Европе и государством-сектой Дафаго, чьи земли начинаются за Уральскими горами. Границы у Халифата и Дафаго нет, но уже семь лет между ними идет война из-за разного истолкования небесных знамений. Воюют с помощью сверхдальних крылатых ракет с конвенциональной боевой частью ограниченной мощности, а Евросоюз берет деньги за их пролет над своей территорией. Бомбардировщики мы не пропускаем «по гуманитарным соображениям», но на самом деле потому, что так война может слишком быстро кончиться.

Квоты на транзит этих самых ракет были постоянной темой склок на саммитах. Украина, например, совсем не пропускала китайские ракеты, зато сдавала коридоры Халифату по демпинговым ценам. Белоруссия, наоборот, старалась договориться с Дафаго. Россия выступала за общий европодход к проблеме, справедливо указывая, что без ее согласия ни одна ракета из белорусских или украинских коридоров никуда не долетит. А партнеры по Евросоюзу боролись за право самостоятельно продавать транзит, ссылаясь на договор об общем воздушном пространстве. Причем особо наглели прибалтийские транзитные тигры, которые подгребали весь бизнес с Халифатом под себя, гоняя его ракеты практически по маршруту бывшего «Северного потока».

В общем, тут и юрист от скуки сдохнет – с девушкой на такие темы не говорят. Тем более что низколетящая крылатая ракета символизирует фаллическую угрозу и всего за несколько упоминаний можно напороться на иск за скрытый или символический харасмент… Мара искусствовед, она как раз может.

Нет, о ракетах не надо. Я проанализировал, что сказал бы в такую минуту интересный собеседник-мужчина, слегка разбирающийся в политике и желающий сублиминально соблазнить свою спутницу. Вариантов было много, и я выбрал по рэндому.

– Когда-нибудь Халифат возьмет нас в рот и проглотит.

– Не думаю, – сказала Мара. – Хотели, давно проглотили бы. Наш щит – плохой климат. Евросоюз остался только там, где плохая погода. Ну, в смысле – для них плохая. Мы-то привыкли.

Ответить следовало эмоционально, умеренно вольнолюбиво, но без радикального нонконформизма. И без сублиминальности, понятно – такое можно один раз на десять реплик.