Культурный слой

На улице апрельская зима,
по-питерски прекрасная погода.
Ах, выходя из дома не сойти б с ума
и угадать, какое время года…

А также город, улицу и век
не перепутав, выйти на работу,
внесет смятенье в душу мокрый снег,
сметут ли пыль весеннюю в субботу.

И в минус двадцать, в плащике, дрожа,
привычно в будни двигаться вперед.
И на ветру скользить по острию ножа,
нырять в сегодня, как в водоворот.

Не ошибиться только б для чего
вершить при свете дня передвиженья,
дыханье замирает для кого,
пока в груди не утихает жженье,

чтоб попытаться как-то оправдать
всю суету молекулярных орбиталей,
чтоб попытаться хоть на миг придать
какое-то значение деталям,

пока мы есть, покуда пустота
еще не заполняет наших глаз,
и темнота не падает на нас,
как снег на голову.

4. Снежинка

Снежинка холодная в небе одна
кружит в пустоте, не нашедшая дна.
Играет на гранях растерянный свет,
препятствий для света во тьме больше нет.
Его средоточие – этот кристалл,
который во мраке спасенья искал,
который на черном всем колет глаза,
который был капля однажды, слеза,
которую кто-то не смог проглотить,
лед в сердце, сумевшем тепло позабыть,
который алмазом в ночной глубине
сгорает в своем же холодном огне,
который сияет пронзив темноту,
свою возведя в абсолют наготу,
и грань подставляет все время всем ту,
которая режет корунд и мечту,
и щеки царапает, мерзлая соль,
забыть не дает всем тот хлад и ту боль,
которые въелись в холодную стынь,
сковавшую мертвенно-бледную синь,
дрожащую злой, беспощадной иглой
в снежинке холодной в полночи пустой.

5. * * *

Ночь зимняя ноет в крышах,
рыдает, холодом обжигая.
Ее подо льдом не слыша
струится река живая.

В ночь лунную серебрится
реки слюдяная кожа.
Студеная в ней водица,
она обжигает тоже.

На улицу ночью выйдешь —
вдохнуть на морозе трудно —
вдруг в небесах увидишь
блеск пламени изумрудный.

А после затопишь печку —
не греется долго камень —
и вспомнишь о том, что вечно
сражаются лед и пламень.

Как только дрова займутся
их блеск обожжет холодный.
Не пламя и лед здесь бьются,
но пламени два голодных.

6. Летел горел

Летел и таял.
Летел горел.

Летел и таял,
вперед смотрел,

да сказки баял,
да песни пел.

Летел и таял,
был быстр и ярок.

На всех оставил
один огарок.

Летел и таял,