Слишком большое сходство (сборник)

– Большой человек?

– А! Начальник стройуправления.

– Неплохо. Я бы не отказался.

– Я тоже. – Повернувшись к грузчику, Костя увидел щетину на подбородке, провал в зубах, замусоленный воротник синего халата.

– С бабой небось?

– Да, – неохотно ответил Костя.

– То-то здесь духами пахнет. Хорошие духи. Видно, стоит того?

– И даже больше.

– Молодая?

– В самый раз.

– Красивая? Да-а, – протянул грузчик, не дождавшись ответа. Он затянулся, окинул взглядом площадь, огни, распахнутые окна ресторана. – Таким здесь самое место. Ни лишних глаз, ни лишних вопросов, ни ответов… Согласилась поужинать, и все. Остальное ясно. Значит, согласилась и на остальное. Вежливо, обходительно, без грубых слов и грязных намеков, а? И всегда есть шофер, который доставит в любое время дня и ночи, в любом состоянии, в целости и сохранности… А? – Грузчик рассмеялся, прикрывая рот рукой. – Можно, конечно, выпить и дома, но это не то. Коньяк нужно не только уметь заработать, его нужно уметь выпить. Верно?

– Было бы что, – уклончиво ответил Костя.

– Тоже правильно. – Похоже, грузчик со всем соглашался, и была в этом какая-то своя мудрость. – Ну, бывай. Спасибо за гостеприимство. – Он захлопнул за собой дверцу и, согнувшись под дождем, зачем-то подняв куцый воротник синего халата, затрусил к багажному отделению.

Костя включил «дворники», и стекло снова стало прозрачным. Из здания вышла девушка и, пробежав под дождем, упала на сиденье – Костя едва успел распахнуть дверцу. Она даже намокнуть не успела, только в волосах остались капли дождя. От нее пахло табаком, и это вроде бы незначительное обстоятельство начисто разрушило благодушное настроение Кости. Болезненно остро он ощутил, что это не его девушка, что, хотя и сидит рядом, прибежала она не к нему, просто захотелось сменить обстановку. И, перебросившись с ним несколькими словами, она снова убежит туда, на второй этаж, где пьют коньяк, где играет музыка и зреет в девичьих душах согласие, готовность, нетерпение, а мужчины набираются отчаянной решимости, убеждаются в своем превосходстве и силе.

– Привет! – сказала Таня. – Скучаешь? Томишься?

– Да нет… Сплю.

– Смотри… Счастье проспишь.

– Авось.

– Не помешала?

– Сиди. Трезвей, – протянул Костя, стараясь, чтобы это прозвучало равнодушно, не опасаясь, что это прозвучит пренебрежительно.

– Да я и не пила! Нет настроения… Паршиво почему-то… Сама не знаю отчего. У тебя такое бывает?

– Все бывает…

– И как лечишься?

– По-разному… Чаще само проходит. Как шеф? В норме?

– Он всегда в норме, – чуть назидательно сказала девушка. – Разве нет?

– Почти, – уточнил Костя. – Почти, Таня.

– Ты знаешь случаи, когда Анатолий забывал о норме?

– Как тебе сказать… У нас с тобой разная система оценок. С тобой он всегда в норме, всегда в порядке.

– Смотря что иметь в виду.

– Вот и я о том же, – усмехнулся Костя. – Он не спешит?

– Ждет самолет. Не может пропустить такое зрелище. Он и столик всегда занимает у окна, чтобы все летное поле было как на ладони. А когда появится самолет, даже выпить забывает.

– Значит, хорош… Не знаю, что его в этих самолетах тревожит?

– Что-то должно тревожить человека. Разве нет?

– Конечно, Таня! Само собой. Это мы уж по невежеству своему и темноте…

– Заткнись.

Она открыла свой ящик, взяла пачку сигарет, с хрустом вскрыла ее, прикурила, бросила пачку на место и захлопнула крышку. Косте не понравилось, как она все это проделала. Словно здесь не было хозяина и она могла вести себя как ей заблагорассудится. Даже когда кто-то прикасался к машине, у Кости появлялось ощущение, будто ему на плечо положили руку. Он ловил себя на том, что морщится, когда машину встряхивает на ухабах, когда щебенка каменным дождем бьет по стеклу и днищу. И сейчас не смог промолчать, зная заранее, что не будут неприятны его слова.

– Куда сейчас едем? К тебе?

– А тебе-то что? – Она так посмотрела на Костю, будто это не он заговорил, а машина. – Знай крути. В остальном мы как-нибудь разберемся. – Она затянулась и пустила дым над собой.

– Я знаю, что мое дело крутить… Доставлять вас в хорошие места, увозить из хороших мест… В хорошем состоянии… Да еще хорошо себя при этом вести. Это я знаю. Анатолий не устает мне напоминать об этом. Теперь вот и ты напомнила. Мало, оказывается, делать свое дело, надо, чтобы тебя еще мордой время от времени тыкали… Чтоб не забывал, кто ты есть.

– Ну, прости! – Таня положила руку Косте на плечо, слегка встряхнула его. – Не дуйся, ладно? Сам же полез, сам начал! Вот и получил.

Дождь кончился. Они вышли из машины и остановились под фонарем. Что-то прогнусавил диктор – где-то задерживались самолеты, отменялись рейсы, возникали и исчезали технические причины.

– Я почему спросил… – примирительно сказал Костя. – Не знаю, хватит ли бензина, ты ведь не в центре живешь…

– Да? Так ты о бензине печешься? – спросила Таня с усмешкой. – Тебя и в самом деле это беспокоит? – И Костя почувствовал, что краснеет. Он вспомнил, что она была уже в машине, когда они заехали на заправочную станцию недалеко от аэропорта. – Послушай, – Таня резко повернулась к нему, – а может, ты ревнуешь, а? Признавайся!

– Но это ведь не отражается на работе?

– Когда как… Послушай, Костя, а у тебя есть девушка?

– Девушка? Смотря что иметь в виду.

– Да брось! Что можно иметь в виду, когда говоришь о девушке! Существо, которое ты любишь, которое любит тебя, которое ты балуешь иногда, с которым озоруешь… Так есть?

– Сказать «нет» – совестно, в этом не признаются, сказать «да»… врать не хочется.

– Тяжелый случай. А почему, Костя?

– Не знаю… Я вот машину балую.