Обрести себя

А утром, проснувшись и засунув под подушку руку, я ощутил там твёрдый предмет. Это оказался тот самый конверт с «Первой розой».

Ленки в комнате уже не было. Из конверта я вытащил небольшую книгу – это была та самая книга, которую в тот памятный день за ширмой читала Ленка. Из конверта выскользнуло письмо. Письмо было написано бабушкиной рукой, и я начал читать его.

«Леночка, если ты читаешь это письмо, значит, время твоё пришло. А отмеренный мне срок жизни, увы, – истёк. Прости, что я не дожила до этого дня…»

Прочитав первые строки, я разрыдался во весь голос…

Дверь в комнату приоткрылась, и в неё заглянула Ленка. Увидев меня, она прикрыла дверь и оставила меня наедине с самим собой, – я был безмерно благодарен ей.

Немного успокоившись, я продолжил чтение.

«Прочти эту книгу. Ты поймёшь всё сама. И ещё. Прости меня, что я прошу тебя выполнить миссию, предначертанную отцу: будь повнимательнее со Славиком. Я боюсь, что маме он не откроется, а ему скоро понадобится помощь. Прочитав книгу, ты поймёшь, о чём я. Помоги ему. Когда придёт время, дай и ему почитать эту книгу. Любящая тебя, бабушка»

Я опять немного всплакнул. И занялся книгой. Бегло взглянув на обложку, я увидел название книги, она была на немецком языке:

«Стыдных вопросов не бывает. Задай их мне».

Я начал быстро листать книгу. Листая её и мельком рассматривая иллюстрации, я понял: книга про ЭТО! Я задрожал, сгорая от нетерпения поскорее начать чтение. Спрятав книгу в секретер, я, наконец, вышел из комнаты.

Книга

Меня ждали, завтракать не садились. Завтракая, мы говорили о несущественном, о том-о-сём. Я сказался приболевшим, и что в школу сегодня не пойду. Мама, опустив глаза, сказала:

– Да, конечно, если тебе нездоровится.

А Ленка молчала, и пыталась скрыть улыбку… Я сидел, как на иголках и нетерпеливо ждал, когда же, наконец, они уйдут, и я приступлю к чтению.

Книга начиналась с обращения к юному читателю:

«Мой юный друг. Ты читаешь эту книгу, потому что у тебя появились вопросы, которые ты стесняешься задать своим родителям. Успокою тебя: стыдных вопросов просто не существует. Я отвечу тебе на них»…

Я читал дальше и вдруг, знакомые интонации послышались мне, показалось, что я не читаю, а слышу до боли знакомый голос, читающий нам с Ленкой Библию. «Бабушка?!» – пронеслось у меня в голове.

Захлопнув книгу, я внимательнее посмотрел на обложку. Да, эта книга была написана бабушкой! Меня это одновременно и обрадовало, и вызвало лёгкую грусть. Книга была издана за рубежом, что меня несколько озадачило.

Справившись с волнением, я продолжил чтение. Бабушкин голос я уже не слышал. Я читал и читал, возвращался к прочитанному, и опять продолжал читать. Прочитанное, то вызывало дрожь, то бурную радость, сердце то бешено колотилось, то замирало, меня как будто подбрасывали и бросали на землю, и снова подбрасывали…

К середине дня почти вся книга была прочитана, проглочена мною. Я сидел и осмысливал прочитанное, возвращался к некоторым главам и вновь, и вновь их перечитывал.

Я будто прозрел! Я не один такой! Не один! Я здоров! Я не первый и не последний! Мои фантазии о неизлечимости болезни, поразившей меня, – всё, всё оказалось пустым! Оказалось, что я просто повзрослел. Я был счастлив! Спасибо, тебе, бабушка, родная! Спасибо тебе, Ленка, Леночка, сестрица моя милая, что ты вовремя помогла мне!

Книга была небольшая и состояла из нескольких глав. После вводной части, описывающей мужское и женское тело, шло повествование об интимных сторонах человеческой жизни.

Книга была написана без утайки, подробно, и немного суховатым научным языком. В то же время, в ней было и что-то богословское: это не удивительно, – бабушка была светским учёным но, одновременно с этим, верующим человеком; наука и вера легко уживались в ней и не противоречили друг другу.

Читая главу про тело женщины, я улыбался: я вспоминал, как мы с Ленкой искали «сокровища», но так и не нашли их. «Какие же мы были глупые!» – смеялся про себя я.

Казалось, Пеня и Вулька оттуда, – из детства, – улыбались мне и махали ручками, прощаясь со мной навсегда… И мне было невероятно хорошо на душе.

Дальше шли главы, в которых вымышленный мальчик расспрашивает отца, а потом такая же вымышленная девочка – маму. Вопросы были от том, что уже давно вполголоса, озираясь и боясь, что их «застукают», тайком обсуждают мои приятели.

Там был эпизод, в котором мама с девочкой обсуждают женский цикл. Мама рассказывает подробно, называя всё своими именами. Дальше по сюжету, девочка немного пугается и интересуется, не больно ли и не опасно ли это. Мама её успокаивает и сравнивает женские органы с кустом розы: «вот, представь себе, бутон расцветает, цветёт, а потом отцветает, и его лепестки опадают. Розе тоже не больно, – это естественный природный цикл, как смена дня и ночи. А потом расцветает новый бутон. Всё повторяется снова и снова. Не надо жалеть об этих лепестках».

«Теперь понятно…», – с улыбкой подумал я, вспомнив надпись на конверте.

Один эпизод, было, сначала взбудоражил меня: там отец с мальчиком, обсуждая ту мою «смертельную болезнь», объясняет, что именно со мною произошло сегодня ночью и то, чем я занимался до этого. Отец всё это рассказывает мальчику также подробно, как и мама – девочке: почему это происходит, о естественных потребностях юного тела, о гигиене, которую мальчик должен научиться соблюдать. Потом он шутливо сравнивает бурю в душе подростка с раскалённым паровым котлом, и что для «сброса пара» предусмотрен природный «аварийный клапан». Но мальчики обычно предпочитают «открывать его вручную».

Главу, которую бабушка рекомендовала прочитать родителям, я вначале пропустил. Взяв книгу опять, я решил дочитать её до конца.

Там молодым родителям давались рекомендации, как строить отношения со своими детьми, чтобы они доверяли родителям, в каком возрасте у детей обычно просыпается интерес к собственному телу, как с ними лучше говорить об этом, и про многое, многое другое. Было много про интимную гигиену и другие вещи, которые мне были не особо интересны.

Был и раздел про «не таких». Медицинские термины, которыми описывалось это явление, я знал и раньше, в сильно искажённом виде, – до этого я считал, что это просто «грязные» ругательства. Я заинтересовался и, продолжая удивляться, читал дальше, – для меня это было полной неожиданностью. Таких людей оказалось довольно много, – были разные оценки, но большинство специалистов соглашались с цифрой десять-тридцать человек на тысячу. Вдруг, что-то кольнуло меня: «Ленка?!»

И начал перечитывать более внимательно. Там родителям давался совет, как деликатно познакомить ребёнка с этой темой. И что в подростковом возрасте некоторые дети долго ищут себя, и не могут определиться, кем они на самом деле являются. И если, в конце концов, вдруг окажется, что ребёнок «не такой», ни в коем случае не рекомендовалось пытаться его переделать или лечить, – нужно принять его таким, какой он есть. И постараться помочь ему тоже принять это, – и научиться с этим жить.

«Кто мы такие, чтобы спорить с Ним», – вспомнил я бабушкины слова, когда Ленка решила стать мальчиком.

Принудительное лечение таких людей, практикуемое в некоторых странах, бабушка вообще считала преступлением. Здесь в сносках давались ссылки на её работы, опубликованные в научных журналах.

Размышляя дальше про Ленку, я пришёл к выводу, что это – не про неё: тогда ей было всего семь лет. Скорее всего, предпочитая мальчишескую компанию, ей просто хотелось выглядеть, как мальчик, – просто так она могла полнее ощущать свою сопричастность к ней. От души отлегло…

Читая дальше, скорее по инерции, чем из интереса, я дошёл до советов, как научить ребёнка распознать педофила, и как научить его оказать сопротивление, если это потребуется. Вначале я не понял, о чём это, но начав читать, оторопел: Дядя Боря?! Комок подкатил к моему горлу, сердце бешено заколотилось, – я вдруг вспомнил всё, всё, в мельчайших подробностях!.. Что он хотел со мной сделать?! Мысленно, я ругал его самыми грязными словами, которые только знал, но никак не мог подобрать те слова, которые бы по-настоящему выразили мою ненависть к нему!

Успокоившись, я перечитывал снова и снова. Я вспомнил то сильное волнение, которое я испытывал, когда укусил его, – в тот момент я чувствовал себя волком и готов был загрызть его насмерть. Это вкус его крови запомнился мне, и чудился много позже, в том конфликте во дворе, со Стасом.

Мысленно наслаждаясь видом прокушенного дяди Бориного плеча, «отварного дружка» и «пениса под ампутацию», я злорадствовал. Теперь я понимал смысл всех шуток, которыми обменивались в тот вечер мама и бабушка.

Когда Ленка вернулась, я встретил её с бурной радостью. Я сгрёб её в охапку, немного приподнял и попытался кружить вокруг себя. Мы чуть не упали, но радость переполняла меня, и я продолжал держать её в своих объятиях! Я обнимал и целовал мою любимую, мудрую и добрую сестру!

– Славка, отпусти меня, задушишь, ты с ума сошёл! – притворно отбиваясь от меня, смеялась Ленка.

– Ленка! Ленка! Ленка! – только повторял я.

Я впервые испытывал такой букет чувств – в эти секунды я ощущал себя мужчиной!

Когда чувства схлынули, и я отпустил её, она спросила.

– Всё хорошо?

– Лучше не бывает! – ответил я.

Мы заговорили о книге. Нет, содержимое мы не обсуждали, – «у мальчиков могут быть секреты от девочек, а у девочек – от мальчиков». Я поинтересовался, не знает ли она, почему книга издана на немецком языке, да ещё за рубежом?

Ленка ответила просто:

– Я спрашивала маму об этом: книгу просто не публиковали. Никто не отказывал, и многие одобряли, но всегда находилась причина отложить публикацию.

В стране, строящей коммунизм, детей, – пионеров и комсомольцев, – не могли интересовать такие «похабные» вопросы.