Люди и Боги Армора

– Это Эриспо, граф Скер, ваша светлость – дрожащим голосом ответил купец из Ренна.

– Врёшь, собака! – отец Гебриена вдруг издал нечеловеческий вопль и с размаху ударил купца прямо в лоб своим тяжёлым кулаком.

Купец рухнул на землю. Его унесли.

Меч Мериадока

Утренние переговоры с преподобным Адеодатом завершились быстрее, чем ожидалось. Оказалось, что месяцем ранее здесь уже побывал кандидат в короли (а сколько их было за полтора века!), захудалый барон с востока. Адеодат предложил ему попробовать свои силы вдали от чужих глаз, ночью. Барон так и сделал, чем счастливо избежал участи быть ославленным на весь город.

– Может быть, Ваше Сиятельство изволит поступить так же? – Адеодат, высокий и стройный священник в коричневой сутане, мягко улыбнулся в свою чёрную с проседью бороду.

–Нет, Ваше Преподобие, я настаиваю, чтобы всё происходило на глазах у горожан, отцов города, представителей цехов и купеческой гильдии, гильдии стражников и всех иных достойных сообществ. Я также прошу вас, отец Адеодат, зачитать со ступеней храма пророчество Мериадока в его полной форме, как было завещано им самим. – Граф сказал это таким уверенным тоном, что стоявший за ним Фелиз незаметно кивнул.

– Чтить завещание последнего короля – это наша святая обязанность. И конечно это будет сделано. Но, – добавил отец Адеодат с хитрой улыбкой, – там также упоминаются такие объектусы, как «старые боги»… Вряд ли стоит упоминать об этом сейчас, когда вера в них давно угасла, или, может, едва теплится лишь в самых глухих уголках Армора?

– Вам бы так хотелось, преподобный отец, но, замечу – мой дед придерживался старой веры, и мой добрый сосед, граф Монтабан и поныне её держится. Как бы дело ни обстояло, я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих будущих подданных упрекнул меня, будто я что-то от кого-то утаил. Всё должно быть совершено строго в соответствии с завещанием. И такой честный и уважаемый человек, как вы, преподобный отец, как нельзя лучше всё исполнит. А поскольку в городе, как вы утверждаете, нет почитателей старины, то о чём беспокоиться?

– Хорошо, граф. Между нами, вы внушаете мне уважение своей уверенностью. Таких соискателей я ещё не встречал. Надеюсь, вы понимаете, что делаете. Значит, завтра, в полдень. Удачи, Ваше Сиятельство, – Тут Адеодат церемонно поклонился, и просители сделали то же самое. Затем они покинули храм и направились в гильдию купцов. День обещал быть хлопотным…

Вскоре весь город жужжал, как растревоженный улей. Графа стали узнавать, кланяться, пряча улыбку, а иногда и откровенно смеясь вслед. Эриспо держался уверенно, его уже захватил азарт, Фелиз, обычно каменно-спокойный, тоже стал проявлять признаки человеческих эмоций. В гильдии купцов их встретили радушно бородатые, богато одетые старшины, отличительной особенностью которых был непрерывно извергаемый ими поток слов и жестикуляция, как у их знаменитых южных собратьев из Токканы, товары и корабли которых побывали в каждом порту известного мира. Впрочем, армориканские купцы и мореходы тоже были знамениты. Старшины гильдии наперебой поносили графа Мореака, славили Эриспо и предлагали ему ссуду «под небольшой процент». Они знали, что владетели часто нуждались в деньгах. Узнав же, что граф будет пытаться «вытащить чёртов древний меч Мериадока», они пришли в восторг, пообещав, что «если он станет королём, то получит самый льготный процент во всём Арморе». Эриспо пообещал подумать, а пока посоветовал купцам избегать путешествовать через земли Мореака и торговать с ним. И хотя дорога через его графство была самой прямой, купцы (и раньше недовольные пошлинами, которыми Догмаэль обложил их), единодушно поддержали это предложение.

Вечером в таверну «Старина Алэн» набилось немало любопытного народу, прознавшего, где остановился граф Скер со свитой. Вполголоса пересказывался слух о том, как доблестный граф сразился с целой сотней воинов графа Мореака, разбойничавших на Северном Тракте, и всех их победил. И вообще он, мол, поклялся очистить дороги Армора от разбойников. Когда Эриспо со свитой спускался по лестнице к ужину, шептание превратилось в гул, затем внезапно всё стихло – и в отчётливой тишине откуда-то из полутёмной ниши раздались хлопки, тут же подхваченные всеми присутствующими. Эриспо ответил лёгким поклоном. Появившийся рядом с ним Алэн Стивелль восторженно произнёс:

– Ваша светлость, сегодня здесь собрались только ваши друзья. Дозвольте, я сыграю для вас!

– Сыграй для всех, Алэн – громко ответил граф, чем вызвал новый шквал аплодисментов.

Рядом с Алэном, чья арфа уже стояла у камина, откуда ни возьмись, появился парень с виелой, потом ещё один, с бомбардой – дудкой с особо пронзительным голосом, присоединился и бойранист[3 - Бойран – ударный инструмент, бубен с колотушкой.], отбивавший ритм отполированной овечьей косточкой. Вновь жарко запылал камин. В кружках пенился сидр, а графу и его свите подали изысканного токканского вина. Вечер обещал быть с огоньком.

После ряда быстрых и хорошо известных публике номеров, припевы которых посетители громко горланили хором, к Алэну подошёл человек, чьё лицо было скрыто капюшоном и шепнул что-то ему на ухо. Алэн кивнул, затем с лукавой ухмылкой обратился к публике:

– Ребята, мы все тут люди благопристойные, верующие в Унана, Господа нашего, не так ли? – ответом ему стало несколько подтверждающих нестройных голосов, остальные что-то неразборчиво пробурчали.

– Но мы, люди тёмные, по старинке не забываем также и Старых наших благодетелей, верно? – дружное «Верно!» было ему ответом.

– И, хотя преподобный Адеодат этого и не одобрит, но может, сиятельный граф Скер оценит песню, которую я сейчас исполню? – Алэн сегодня был в ударе, его будто подменили.

Когда стихли голоса одобрения, Алэн сыграл несколько красивых музыкальных фраз на арфе и запел:

Ночной костёр догорал

Близился новый рассвет.

Я струны перебирал

На арфе прожитых лет.

Пока по этим горам живая течёт вода,

Я верен старым богам, старым путям – всегда.

Не верил чужим я дарам

Не верил сладким речам

Был братом рождён ветрам

И кровь моя горяча

Какая бы в мир не пришла

Оскаленная беда

Я верю старым путям

Старым богам – всегда.

Во след беспечным пирам

Текли крови ручьи,

И пали к чужим ногам,

Кого не держали свои.

Я видел, как сдали врагам

Вольные города,

Но верил старым богам

Старым путям – всегда.

Ночной костёр догорел

Близился новый рассвет

Для тех, кто остался цел

Во имя грядущих побед.

Пускай наши боли и страх

Прочь унесёт вода,

И вновь на старых путях

Боги нам скажут – Да!