Моя река. Речные были, репортажи и расследования разных лет

Но, видно, тем двоим, что завертелись на лодке при звуке нашего мотора, было не до заката и не до лирики. В бинокль Ризванов сразу заметил, как подозрительно метнулась к спасительному берегу весельная лодка, бросая в воду какие-то снасти. Широкий заход – и стала ясна такая поспешность: на гребне от нашей моторки порхнула сетка с зеркальной рыбешкой, застрявшей в ячейке. Браконьеры!

Теперь решалось, кто опередит. Двое «рвали жилы», чтобы выскочить на близкий уже берег. Подвели их «коллеги», «забывшие» в рыбоохране быструю, как птица, лодку, на которой мы теперь неслись в погоню. Лодку эту изъяли до выяснения личностей у двух браконьеров, промышлявших с наплавной сетью в районе Красного Яра, но хозяева предпочли так и не появиться в инспекции, неспроста, видно, «пожертвовав» лодкой и четырехсотрублевым мотором. Широкая и плоская, с дюралевым днищем и тайниками под плотно пригнанными скамейками, эта лодка строилась с расчетом, чтобы даже груженой уйти от погони и скрыться. По иронии судьбы браконьеры оказали себе подобным медвежью услугу…

…Двоих мы настигли в трех метрах от берега. Участковый инспектор рыбоохраны Фларис Рафиков с маху запрыгнул к нарушителям. Запрыгнул – и присвистнул:

– Вот так встреча! Опять Токмянин.

И пока из реки извлекается утопленный подъемник – запрещенная снасть с сеткой на крестовине и ручной лебедкой, Геннадий Токмянин, токарь цеха №19 Уфимского нефтеперерабатывающего завода, горько жалуется на судьбу:

– Не везет. Все этот, – кивок на сгорбленного друга, – зазвал на рыбалку. Думал: ну, на этот раз не попадусь…

В прошлый раз, 30 мая, Токмянина «зазвал» свояк – Владимир Максимов. Тогдашний улов – четыре стерляди – и иск за ценную породу рыбы вроде бы должны были заставить задуматься нарушителя. Но урок не пошел впрок – и в первом сегодняшнем протоколе появляется почти стандартная запись: «Рыбачил запрещенным для любительского рыболовства орудием лова». Стандартная потому, что в течение последующих суток у встреченных рыбным патрулем браконьеров изымались сети и бредни всевозможных конструкций и размеров, хотя в правилах для рыболовов-любителей разрешен только лов на удочки: не более десяти крючков (но жадность не знает пределов: пенсионер Е. И. Назаров, задержанный рыбоохраной, закидывал в Белую по 180 (!) крючков).

…Час ночи. Район Старой Александровки. Останавливаем уходящую под покровом темноты к берегу лодку. В ней двое. Молодой парень на веслах хмуро молчит и смотрит исподлобья. Старичок на корме суетится и смеется со скрытым ехидством:

– Какая рыбалка? Гуляем, знаете ли. Покататься выехали…

Все это шито белыми нитками, но в лодке ни рыбы, ни снастей. Инспектора вежливо извиняются. Следующие минут пятнадцать утюжим во всех направлениях маслянисто-черную воду и, скрепя сердце, смотрим, как двое изо всех сил гребут к берегу. Там они бросают лодку и бегут. В этот момент Рафиков подцепляет плавающий сук. Тонкая, упругая бечева уходит от него в недра реки. Она ложится под ноги кольцами и пружинит, таща за собой сеть.

Вот уже грузила брякают о дно лодки, инспектор замучился аршин за аршинам укладывать плетеные кружева – а сети нет конца. Намеряли восемьдесят метров: был перегорожен изрядный кусок реки. Только сейчас по-настоящему осознаю набыченную угрюмость парня, суетность старика – шли не на рыбалку, а на преступный промысел. Промысел ночной, вороватый, с мятой рыбой, которую второпях – без священного рыболовского трепета – рассовывают по мешкам, чтобы в укромном месте сбыть ее. В прошлом году Ризванов задержал деляг, в лодке которых нашли 1800 подлещиков. Браконьеры получили по заслугам. Закон сурово борется с теми, кто истощает наши рыбные богатства, превращает рыбную ловлю в средство наживы.

    В. САВЕЛЬЕВ.
    Источник: газета «Вечерняя Уфа», 7 июля 1976 года.[2 - Для книги репортаж дан в сокращении. Ред.]

РЫБНАДЗОР УХОДИТ В ПОИСК…

Заметки с реки Белой

1. Чрезвычайное происшествие

Такого неудачного начала рейда у меня еще не было! В пятом часу вечера, пораньше – как условились, я приехал на берег Белой и спустился к мосту, возле которого должен был ждать катер рыбоохраны – но катера не было. Плескались холодные волны, погода была хмурая. Через сорок минут ожидания я продрог на ветру, натянул берет и, подумывая о лежащей в рюкзаке телогрейке, то и дело смотрел на часы. Ну, катер – это понятно – мог задержаться, заметив браконьеров. Но где же назначивший встречу на берегу участковый инспектор Уразаев? Ведь он должен был приехать автобусом…