Железный начдив Азин. Между красными и белыми

Находясь в Вятских Полянах, командарм-2 чувствует себя не в своей тарелке: полная незащищённость и оторванность от центра заставляют уже немолодого полковника цепенеть от страха. Именно поэтому сразу после разговора со Смилгой Блохин приказывает капитану штабного парохода уходить из села вверх по течению в направлении уездного города Малмыжа. Однако, прибыв туда, командарм ещё больше приуныл: несмотря на то что накануне под Шурмой (менее 70 км от Малмыжа) степановцев рассеял Полтавский полк, в городишке оставалось много сочувствующих. Правда, к приезду штабного начальства уездный центр, казалось, вымер – ни мятежников, ни местной власти: все либо разбежались, либо попрятались по домам. К красным местные отнеслись крайне настороженно.

И тогда командарм принимает, как ему показалось, «соломоново решение»: оставляет за себя на штабном пароходе в Малмыже своего заместителя Ивана Максимова, а сам вместе с комиссаром Котомкиным отправляется в Вятку. Причём не особо торопится: если путь от Вятских Полян до Малмыжа по реке занял каких-то два часа, то из Малмыжа до Вятки (правда, уже не на «Альберте») – целых пять дней (с 24 по 28 августа), что для прифронтовой зоны почти преступно.

В Вятке так и расценили. Ссылки Блохина на то, что задержка в пути произошла из-за беспорядков, связанных с подавлением красными частями степановского мятежа в Уржуме и Нолинске, ни к чему не привели.

Согласно приказу командующего северо-восточным участком фронта М. Кедрова от 12 августа 1918 года, был создан так называемый Вятский укрепрайон, командовать которым поручили бывшему штабс-капитану А. Медведеву. Командующий Вятским укрепрайоном тов. Медведев прибыл в Вятку лишь 21 августа и, не мудрствуя лукаво, обвинил командарма-2 и его комиссара в дезертирстве, после чего арестовал. От расстрела Блохина спасло донесение (№ 9278 от 29 августа 1918 г.), отправленное им из Вятки в штаб фронта на другой день по прибытии в губернский центр:

«№ 9278, 29 августа 1918 г.

Потеряв Казань, как базу и центр, 2 армия на протяжении последних дней после неудачных боев под Ижевском и Галёво, которые заняты ижевскими белогвардейцами общей численностью до 12 000 штыков, потеряла и Пермь, которая не успела снабдить 2 армию огнеприпасами и всеми прочими видами насущного довольствия. Независимо от этого степановское восстание в Уржумском уезде окончательно парализовало связь и тыл 2 армии, которая оказалась в исключительно тяжелом положении, ибо ее главные операции направлены и поныне против Казани, где ведутся успешные бои и наши части продвигаются вперед от Высокой Горы, причем мы успели захватить у противника 2 броневика, 5 пулеметов и одно тяжелое орудие с 500 снарядами. Под влиянием поражения под Галёво и Ижевском и ввиду отказа мобилизованных в Сарапуле идти на фронт и кровавого недоразумения между Сарапульским Совдепом и Военным советом ижевского направления наши части принуждены были оставить Сарапул и переброситься вниз по Каме к Елабуге, оставив под Ижевском вторую группу, которая действует от ст. Агрыз и находится в 8 верстах от Ижевска.[35 - Галёво – село в Воткинском уезде, в 12 км к юго-востоку от Воткинска.]

Не имея базы и огнестрельных запасов, как равно израсходовав весь резерв до последнего солдата, штаб армии решил временно образовать питательный центр в г. Вятке и 24 августа после боя со степановскими бандами наших отрядов, которые под Шурмой разбили Степанова, выехал из Вятских Полян и 28-го числа утром, не теряя связи и управления армией, прибыл в Вятку. Вятка оказалась занятой штабом командующего Вятским районом т. Медведева, который послал телеграмму в Вологду на имя Кедрова с предложением – Блохина арестовать и, если окажется нужным, расстрелять. Ныне положение выясняется, но для нас не представляется возможным немедленно удовлетворить потребности фронта, как равно и образовать тыловую базу, так как весь этот район вместе с г. Вяткой принадлежит и практически закреплен за Северным фронтом Кедрова.

Просим немедленно указать, откуда 2 армия может черпать боевые запасы и живую силу, где образовать базу и точно определить взаимоотношения нашего штаба со штабом Медведева, который подчинен Кедрову и по Вятскому району сосредотачивает в себе всю полноту власти. Штаб 2 армии и командование поставлены в исключительно тяжелое положение, и даже командующий армией не огражден от произвола и издевательств, основанных на разноречивых слухах и сообщениях с мест о деятельности и положении армии. Просим срочных распоряжений.

Командарм-2 Блохин Политком Котомкин»[36 - РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 66. Л. 287. Копия.].

Тов. Вацетис (командующий фронтом) к донесению своего командарма отнёсся крайне серьёзно. Обсудив ситуацию с вятскими товарищами, он приказывает арестованных освободить и вновь отправить в Вятские Поляны.

Об этом свидетельствует следующая телеграмма:

«Нолинск Вятки штаба

уездному совдепу

Вятка. 2 сентября 18 часов 15 минут штаб командарма 2 Блохина политическим комиссаром товарищем Котомкиным согласно приказа главкома Вацетиса направляется в место пребывания в Вятские Поляны точка Всем должностным лицам учреждений и организаций оказывать штабу командарма самое широкое содействие точка командир В. Медведев».

Однако обратно отправился лишь один комиссар Котомкин. Для тов. Блохина повторная командировка в Вятские Поляны оказалась не по силам. Сказавшись больным, он слёг в госпиталь. Далее его следы теряются.[37 - С 3 по 27 сентября 1918 года временным командующим 2-й армией будет Иван Фёдорович Максимов (1894–1939), бывший подпоручик царской армии. После окончания в 1921 году Академии Генштаба РККА назначен начальником 3-й стрелковой дивизии. С января 1929 года – заместитель начальника штаба Сибирского военного округа; через год – начальник Военно-топографического управления РККА. Был военным советников в республиканской Испании. Комдив. Награждён орденом Красного Знамени (1922 г.) и орденом Ленина (1937 г.) В 1938 году репрессирован; расстрелян 16 апреля 1939 года в печально известной Коммунарке.]

* * *

«Девяносто девять сотых офицерства заявляют, что не могут участвовать в гражданской войне. С этим надо покончить! Офицеры получили свое образование за счет народа. Те, которые служили Николаю Романову, могут, и будут служить, когда им прикажет рабочий класс».

Лев Троцкий. «Известия», 23 июля 1918 г.

Вообще, с командующими Второй армии Восточного фронта фатально не везло. Будто по какому-то злому року, они раз за разом переходили на сторону врага – один, второй, третий… В какой-то момент высшее командование РККА пришло в некое замешательство: казалось, этому не будет конца! Впрочем, виноваты в данном обстоятельстве были не только командармы-изменники, но и те, кто ставил их на столь высокие должности. И, в первую очередь, конечно, наркомвоен тов. Подвойский и сменивший его Лев Троцкий. А кто другой, если не они – главные военные «всех начальников начальники»?!

Напомню, 2?я армия РККА появилась как следствие июньской директивы Восточного фронта 1918 года, гласившей: «Уфимская и Оренбургская группы войск сводятся во 2 советскую армию, командующим которой назначен Яковлев. Главком Муравьев. Наштаба фронта Оглоблин»[38 - Декреты Советской власти. М., 1964. Т. 3, стр. 9-10. // Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922 гг.). Сборник документов в 4-х томах. М.: Воениздат., 1971. Т. I. С. 389. (Далее – сокращённо: Директивы фронтов.)].

Приказом № 134 от 23 июня 1918 года командование фронта требует от 2?й армии: «…Взять Бузулук во что бы то ни стало, тщательно подготовьтесь к операции, свяжитесь с левым флангом Особой армии Ржевского в Николаевске, проявляйте больше живучести».

Однако фронт жил своей жизнью, а люди – своей. Два первых командарма-2 переходят на сторону врага, вследствие чего возникает угрожающая ситуация на казанском направлении.

Создание Рабоче-Крестьянской Красной Армии проходило трудно и болезненно. С первых же дней этой работы стало понятно, что без привлечения в ряды большевистских сил старших офицеров бывшей царской армии организовать что-либо путное из мобилизованных унтеров, есаулов и штабс-капитанов вряд ли получится. Обстоятельства требовали приспосабливаться к тем условиям, в которых приходилось жить. Тяжело и со скрипом красные стали мобилизовывать не только старших офицеров, но и генералов, в том числе – бывшей Императорской Николаевской военной академии.

Новая служба военных специалистов из «бывших» – так называемых военспецов — складывалась, как правило, непросто, и, прежде всего, по той причине, что с первых же дней им пришлось столкнуться с нескрываемым недоверием (и даже – презрением!) со стороны рядовых красноармейцев и лиц из комиссарского корпуса.

И это при том, что «вождь мирового пролетариата» тов. Ленин писал по этому поводу: «Некоторые из наших товарищей… возмущаются тем, что во главе Красной Армии стоят царские слуги и старое офицерство. Естественно, что при организации Красной Армии этот вопрос приобретает особое значение, и правильная постановка его определит успех организации армии. Вопрос о специалистах должен быть поставлен шире… Конечно, на этом пути мы встретимся с большими трудностями. Неизбежны ошибки. Всюду есть перебежчики и злостные саботажники… Совершенно незачем выкидывать полезных нам специалистов. Но их надо поставить в определенные рамки, предоставляющие пролетариату возможность контролировать их… Одновременно необходимо учиться у них. При всем этом – ни малейшей политической уступки этим господам, пользуясь их трудом всюду, где только возможно. Отчасти мы уже этого достигли. От подавления капиталистов мы перешли к их использованию, и это, пожалуй, самое важное завоевание, достигнутое нами за год внутреннего строительства»[39 - Цит. по: «Северная Коммуна». 1919. № 58 от 14 марта.].

Тем не менее большинство понимало, что без знаний и опыта этих классово чуждых людей молодой Красной армии вряд ли бы удалось выстоять в жарком горниле Гражданской войне. Так что приходилось терпеть, пусть даже иногда скрипя зубами.

4 марта 1918 года постановлением Совнаркома учреждается Высший военный совет Республики с подчинением ему всех центральных органов военного ведомства. Упразднялась должность Главковерха (Верховного главнокомандующего), распускался Комитет революционной обороны, расформировались Всероссийская коллегия по организации и управлению РККА, Революционный полевой суд при Ставке. В новом органе управления и строительства армии и флота большинство составляют военные специалисты – туда вошли 86 бывших царских офицеров (10 генералов, 26 штаб-офицеров, 22 капитана и 28 младших офицеров)[40 - Волков С. В. Трагедия русского офицерства. М., 2002. С. 325.]. Напомню, ещё 16 декабря 1917 года Декретом ЦИК и СНК были отменены (наряду с сословиями и титулами) все воинские звания. [41 - Авторская ремарка. Напомню читателю наименования основных командирских должностей в РККА (1918–1924 гг.): командир отделения (комот), командир взвода (комвзвода, взводный), командир роты (комроты, ротный), командир батальона (комбат), командир полка (комполка), командир бригады (комбриг), начальник дивизии (начдив), командующий армией (командарм), командующий фронтом (комфронта), Главнокомандующий Вооружёнными силами Республики (Главком). От корпусной системы формирования войск в РККА отказались, сохранив её частично в кавалерии (как пример – Конно-сводный корпус Думенко и 1-й Конный корпус Жлобы; командиров красных корпусов чаще именовали комкор). Должность Верховного главнокомандующего (Главковерха) была упразднена. В кавалерийских, артиллерийских, инженерных, морских, авиационных и пр. специализированных частях имели место свои отличительные особенности. После известного Постановления ЦИК СССР и СНК СССР от 22 сентября 1935 года «О введении персональных военных званий начальствующего состава РККА» понятия «комбриг», «комкор», «командарм» станут воинскими званиями высшего командного состава РККА.]

Верховным руководящим органом Рабоче-Крестьянской Красной Армии являлся Совет Народных Комиссаров РСФСР (под председательством В.И. Ленина), а непосредственное руководство РККА проводилось Революционным Военным Советом (РВС) Республики, в лице его председателя и одновременно народного комиссара по военным и морским делам (с ноября 1917 г. по март 1918-го – Н.И. Подвойский). С 8 апреля 1918-го до 26 января 1925 года председателем Реввоенсовета Республики и наркомвоенмором был Л.Д. Троцкий.

Сказать по правде, добровольцев записываться в большевистскую армию было немного – не более 10 %, то есть каждый десятый из всей офицерской массы. Не следует забывать, что Мировая война выкосила кадровое офицерство на две трети. Самыми сговорчивыми, как ни странно, оказались, во-первых, офицеры бывшего Генерального штаба, «генштабисты», шестьсот человек из которых довольно преданно служили Красной армии. Хотя из этой когорты изменили около ста человек. Как отмечает историк А. Буровский, это меньший процент, чем из мобилизованных красноармейцев[42 - Веллер М., Буровский А. Гражданская история безумной войны. М.: Издательство АСТ, 2010. С. 194.].

Во-вторых, готовность служить Советской власти проявили и так называемые «офицеры военного времени» – те, которые были мобилизованы в годы Первой мировой войны, окончившие ускоренные курсы военных училищ, школ прапорщиков, получившие офицерский чин на войне за храбрость и пр. Более 75 % офицеров военного времени являлись выходцами из крестьян. Практически полностью дворянской оставалась лишь верхушка русского офицерства – её генералитет.

В июне 1918 года была проведена первая мобилизация военспецов. Чем могла обернуться подобная авантюра, никто не знал, даже сам тов. Троцкий. Поэтому мобилизуют поголовно всех, у кого в наличии руки, ноги и головы. При добровольной записи – могли взять, скажем, без нескольких пальцев на левой кисти, а то и вовсе без таковой, если исключительно для штабной работы. Когда после войны подсчитали, выяснилось, военкоматы тех лет (придуманные, к слову, всё тем же тов. Троцким) поработали не так уж плохо, мобилизовав в ряды Красной армии половину из того, что имелось под рукой – 75 тысяч офицеров из 150 тысяч, числившихся на территории России. Что-то около 50 тысяч ушло к белым, «зелёным» и прочим батькам. Остальная масса, включая комиссованных инвалидов, разлетелась, как воробьи – под тихие стрехи: могли расстрелять те и другие, не говоря уж о всяких махновцах.

* * *

Пользуясь случаем, хотел бы напомнить читателю фамилии тех, кто, показав себя истинными героями, оказался в тени героических красных «былинников» Гражданской войны, хотя, казалось бы, их имена должен знать каждый. Это царские генералы, служившие Советской власти и угодившие в плен к сторонникам так называемого Белого движения, то есть белогвардейцам. В плену оказывались многие, но не многие предпочитали оставаться верными присяге до конца. На сей раз – присяге Советскому государству и Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Запомним эти имена – имена НЕпредателей: генерал-лейтенант Александр Александрович фон Таубе (1864–1919); генерал?майоры Александр Панфомирович Николаев (1860–1919) и Антон Владимирович Станкевич (1862–1919).

С февраля 1918 года генерал-лейтенант фон Таубе был назначен в Иркутске начальником штаба всех вооруженных сил Сибири. Основная работа Сибвоенкомата в тот период сводилась к формированию надежных регулярных частей Красной армии. После высадки 5 апреля 1918 года во Владивостоке японского десанта Таубе спешно разрабатывает план обороны Сибири от интервентов. Под его руководством формируются красные части и бьются в Забайкалье против атамана Семенова, а на западе – против Гайды. В сентябре 1918 года он был арестован белогвардейцами в местечке Бодайбо и приговорён военно-полевым судом в Екатеринбурге к смертной казни. Генералу предлагали публично отказать от большевизма, а также высокие посты в армии Колчака. На предложение Гайды о сотрудничестве генерал фон Таубе ответил: «Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России». Умер закованным в кандалы в одиночной камере от сыпного тифа.

Генерал?майор Николаев с момента организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии руководил Невским районным комиссариатом по военным делам и командовал отрядом по охране невских коммуникаций. С июня 1918 года был комбригом и в сражениях против белых под Ямбургом и Гдовом командовал 3?й бригадой 2?й Петроградской пехотной дивизии. В ночь на 13 мая 1919 года, во время начала наступления частей Северного корпуса генерала Родзянко, после неожиданной атаки противника был захвачен в плен вместе со штабом левого боевого участка 6?й стрелковой дивизии в районе деревни Попкова Гора к югу от Нарвы. 28 мая 1919 года Александр Панфомирович Николаев был повешен в Ямбурге.

Из некролога в журнале «Коммунистический Интернационал» (№ 9 за 1920 год):

«Днем генерал Суворов рассказывал, как офицеры наши перед казнью допрашивали генерала царского времени Николаева, взятого нашими в плен при схватке с большевиками. Генерал Николаев сказал: «Вы все – преступники, вы идете на Русь с самозванными генералами, а мы, как военные, подчинены правительству; законно или незаконно оно – не наше солдатское дело». Офицеры, судившие Николаева, заколебались, и, если бы не страх перед солдатами, которые запротестовали бы против помилования генерала-большевика, когда к солдатам-большевикам беспощадны, его помиловали бы. Пришлось вынести ему смертный приговор».

7 февраля 1920 года приказом Реввоенсовета генерал?майор Николаев был посмертно награждён орденом Красного Знамени.

Генерал?майор Станкевич в рядах РККА числился с 1918 года. В апреле-июне 1919 года командовал 42?й стрелковой дивизией, затем служил помощником командующего 13?й армией и одновременно возглавлял Нижнедевицкий отряд; командовал левой группой войск Старооскольского направления. С начала октября 1919 года – врид начальника 55?й стрелковой дивизии. В ходе Орловско-Кромской операции в октябре 1919 года в результате измены начальника штаба 55?й дивизии генерала А. Лаурица с группой комсостава (в селе Золотарёво под Орлом) был взят в плен. После допроса в штабе корниловцев отправлен в 1?й батальон 1-го полка, где был предан военно-полевому суду. После отказа перейти на сторону белогвардейцев был повешен.

Приказом Реввоенсовета генерал?майор Станкевич был посмертно награждён орденом Красного Знамени (Прик. РВСР № 53, 1920 г.). После разгрома деникинцев под Орлом его тело было перевезено в Москву и с воинскими почестями похоронено в братской могиле у Кремлёвской стены.

К этим трём именам с полным правом можно добавить ещё одно – генерал-лейтенанта Александра Павловича Востросаблина (1857–1921).

Генерал Востросаблин с ноября 1918 по 1919 год командовал курсами красных командиров в Ташкенте; являлся членом Реввоенсовета Туркестанской республики. В августе 1920 года при возвращении со съезда народов Востока в Баку по железной дороге был выброшен из вагона движущегося поезда белогвардейскими агентами. Через год он скончается от травм, полученных во время того происшествия. В 1921 Советское правительство посмертно наградило Александра Павловича Востросаблина орденом Красного Знамени (Прик. РВСР № 343, 1921 г.).

* * *

Но была и другая сторона «медали».

«Далеко не все военспецы были готовы идти за не доверявшими им большевиками до конца, – отмечает доктор исторических наук А. Ганин. – Не только сторонники РКП(б) негативно воспринимали бывших офицеров, но и наоборот. Многие бывшие офицеры считали большевиков предателями и инородцами, пришедшими к власти на немецкие деньги, стремившимися уничтожить национальную Россию. Воспринимали их как антигосударственную силу, которая попрала законность, подавляла православную веру, истребляла целые слои населения, ввергла страну в братоубийственную Гражданскую войну и была неспособна навести порядок.

В Красную армию офицеры попадали по разным причинам. Основной причиной являлась мобилизация. Что касается мотивов добровольного поступления, то среди них были и патриотическое стремление защищать страну от немцев, и попытка удержать под своим контролем органы военного управления, не допустив в них большевиков, и намерения организовать подпольную борьбу с большевиками, и, наконец, элементарное отсутствие средств к существованию.

Эскалация Гражданской войны породила такое массовое явление, как дезертирство, свойственное и рядовым бойцам, и представителям командного состава. Нередко дезертирство командиров сопровождалось переходом из одного лагеря Гражданской войны в другой. Разумеется, те, кто оказался в рядах красных не по своей воле, были первыми кандидатами на измену… Чтобы представить размах этого явления, достаточно отметить, что среди прошедших через ряды РККА 1580 выпускников Николаевской военной академии, по выявленным нами данным, дезертировали не менее 562 человек. Понятно, что если речь идет обо всей массе военспецов (а их могло пройти через ряды РККА до 100 000 человек), цифры будут намного выше»[43 - Ганин А. В. Измена командармов. М.: Пятый Рим, 2020. С. 7.].

В июле 1918 года Лев Троцкий, серьёзно озабоченный сложившейся ситуацией, на чрезвычайном объединенном заседании ВЦИК, Моссовета, профсоюзов и фабзавкомов заявил: «У нас есть безупречные, преданные командиры на низших ступенях, но именно только на низших ступенях военной лестницы. Что касается лиц высшего командного состава, то у нас слишком мало офицеров, преданных Советской власти и честно выполняющих свои обязательства; более того, вы знаете, что некоторые из них прямо перебегают в лагерь наших врагов. В последнее время таких случаев было несколько. Перебежал Махин с Уфимского фронта, перебежал профессор академии Генштаба Богословский, только едва назначенный на Екатеринбургский фронт. Он скрылся, т. е., очевидно, бежал к чехословакам… Офицерство не отдает себе, по-видимому, отчета во всей остроте положения, которое для нас создается не только его прошлым, но и настоящим… Значительная часть офицерства думает, очевидно, что положение переворачивается в ее пользу, устраивает авантюристические заговоры и перебегает непосредственно в стан наших врагов.

Контрреволюционное офицерство, составляя значительную часть старого офицерства, создает условия ожесточенной и справедливой вражды и ненависти рабочей массы к его заговорщическим элементам и подозрительного недоверия к офицерству вообще. Я думаю, близок час, он, может быть, уже наступил, когда нам придется это фрондирующее, становящееся на дыбы офицерство обуздать железной уздой»[44 - Там же. С. 8–9. // Троцкий Л. Д. Как вооружалась революция (на военной работе). М., 1924. Т. 2, кн. 2: Тысяча девятьсот двадцатый год. С. 8–9.].